Мужчина для досуга - Светлана Бестужева

– Какие такие приключения? Ну, помогли мне вчера эту рухлядь донести до помойки, экая важность. Говорить не о чем.

Володя прищурился, но, не брошу камень, догадался не настаивать и в очередной раз сменил тему разговора, правда, на не слишком приятную:

– Когда получу документы, я тебе позвоню, сообщу время похорон. Собственно, я к тебе приехал по вполне конкретному делу, хотя мне не совсем ловко бередить старые раны. Но у тебя есть опыт… Что я должен делать?

Масик оторопело крутил головой, пытаясь «въехать» в новый поворот событий. Мне его даже жалко стало на какое-то мгновение. Но уже в следующее я подумала, что Володя слишком тянул с изложением основной причины своего визита. Это раз. А во-вторых, всю необходимую информацию он мог преспокойно получить у меня по телефону, а не тащиться в мои богом забытые выселки. По спине пробежал озноб, а в голове отчетливо прозвучали слова Валерия из сегодняшнего сна: «Ты провинилась. Ты заслуживаешь наказания». Но каким-то чудом я с собой справилась, и мой ответ прозвучал почти естественно. Во всяком случае, я на это очень и очень надеялась.

– Тебе нужно просто позвонить в агентство. Кажется, оно называется «Ритуал», в каждом районе свое. И заплатить довольно приличную сумму. Все остальное сделают без тебя, а что делать тебе – скажут. Вот и все.

– Так просто? Я помню, когда хоронил родителей…

– Когда это было! Все изменилось. Теперь вопрос только в деньгах, а они у тебя, как я понимаю, есть. Если хочешь, приеду, помогу с поминками.

– С какими поминками?

– Ну ты совсем плохой. Хотя, наверное, этим займутся родители Марины. Я свяжусь с ними.

– Отлично. А я, пожалуй, поеду. Устал. Да и тебе не до меня, нужно личную жизнь налаживать.

Масик наконец обрел дар речи:

– Может быть, вы объясните мне, в чем дело?

Я коротко удовлетворила его любопытство и пошла провожать Володю. Когда вернулась, мой ненаглядный сидел в той же позе, в какой я его оставила: со стаканом в руке и с полуоткрытым ртом. Мне пришлось достаточно демонстративно закурить, чтобы вывести его из состояния ступора.

– Натали, я догадывался, что ты женщина со странностями, но чтобы настолько… У твоего старого друга вчера погибла жена, и вы обсуждаете это так спокойно и непринужденно, что волосы дыбом становятся. Да еще в последнюю очередь, как бы между прочим.

Я пожала плечами.

– У людей разный темперамент, мой милый. Володя, например, человек не только флегматичный, но и замкнутый, переживает все глубоко внутри. Я о смерти Марины узнала сегодня утром, у меня было время и поплакать, и подумать. Да и как-то не осознала я еще… У меня так же было после смерти мужа: по-настоящему я заплакала только после похорон.

Все правильно, только сегодня Володя все переживал не глубоко внутри, а очень даже снаружи. Причем мелко. И только с глазу на глаз со мной. А потом очень быстро перестроился и стал таким, каким я его знала. Если не считать внезапного любопытства к моим проблемам и подругам.

– Твой муж умер?! – поразился Масик. – А я считал, что ты в разводе.

– Развелась я с первым мужем. Валерий был вторым.

– Вторым? И я ничего не знал…

– Ты же не интересовался… К тому же муж не умер, его убили…

Я осеклась. Опять болтаю лишнее! А при тех неприятных открытиях, которые я сделала за последние сутки, мне это может очень даже повредить. Если уже не повредило…

– Кто убил? – ахнул Масик.

– Я. Подсыпала в утренний кофе мышьяк. Зарубила топором в подвале. Испортила тормоза в машине. Ты что, не видишь, я не в себе, несу очевидную чушь, а ты принимаешь все это за чистую монету. Успокойся, пожалуйста. Давай я приготовлю что-нибудь поесть, а то орешки в качестве закуски – это не есть хорошо. Да и они закончились. Будешь жареную картошку?

– Буду, – буркнул мой ненаглядный. – Мама думает, что я сегодня не приду, готовить ужин не станет. Не могу же я ложиться спать голодным. А кроме картошки что-нибудь будет?

– Сосиски. Извини, я никого не ждала, в холодильнике почти пусто. Но чем богата…

– Но Владимира-то ты ждала? Или пригласила в пожарном порядке, когда выяснила, что я сегодня не приду?

Упреки, подозрения, тупая боль невыплаканных слез…

– Господи, – устало сказала я, – уймись, неизбежный ты мой. Ну хотя бы подумай, какой дебилкой надо быть, чтобы приглашать развлечения ради человека, у которого накануне погибла жена. Все, иду готовить ужин, а ты пока попытайся справиться со своими ревнивыми закидонами. Это – последнее качество в мужчине, которое может мне понравиться, даже если этот мужчина занял первое место на районном конкурсе красоты.

Методом несложной дедукции я высчитала, что обещанная ночевка мне сегодня, похоже, уже не грозит, и, когда оказалась на кухне, осторожно перевела дух. Нет, все-таки мой поклонник – потрясающее явление! За все время его оригинальных ухаживаний мы с ним ни разу толком не поцеловались, и в результате он приходит к выводу, что нам необходимо провести вместе ночь. Мысль, конечно, здравая, но никак не вписывающаяся в контекст предыдущего поведения. Я заподозрила было, что в события вмешалась мама и дала своему дитятке мудрый совет, но тут же решила: маловероятно. Мальчонке не двадцать лет, уже на пятый десяток покатило, наверняка и без мамы разбирает, где рот, а где ложка.

Пока разогревала сковородку и доставала из морозилки пакет с картошкой, сообразила, что это первая трапеза Масика в моем доме. Еще одно испытание для будущей супруги? Господи, да что я в самом деле! Он же сам открытым текстом несколько раз объяснял, что способен только вскипятить воду в чайнике. Электрическом. И больше ничего. Ну, стакан воды подать, если бутылка уже на столе стоит. Интересно, а как он без мамы обходится? Насколько мне известно, женат он ни разу не был. Мне это надо?

Нажарила картошки, сварила сосиски. Хлеб у меня, слава богу, был. Что еще? Хорошо бы каких-нибудь солений, так где взять? И только я об этом подумала, как в дверях кухни возник Масик с майонезной баночкой в руках.

– Вот, – торжественно произнес он, – это мама мне с собой дала. К столу.

В баночке была квашеная капуста. Значит, без мамы все-таки не обошлось. Недаром он сегодня без шоколадки явился, избежал лишних расходов. А что, вполне разумно: один презент за визит, чтобы не порождать у будущей подруги жизни излишних корыстных надежд. Чтобы, значит, ориентировалась исключительно на духовность. Только такого экспоната в моей коллекции и не хватало. То-то он так дернулся, когда я о кольце заговорила.

За столом мой ненаглядный явно подобрел и перестал бросать на меня сердитые взгляды. Не мной подмечено, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, но подмечено справедливо. Меня, правда, всегда подмывает спросить, откуда этот самый путь нужно начинать, чтобы через желудок попасть в сердце. Учитывая анатомические подробности.

– О каком диване вы говорили, я что-то не понял? – осведомился он, утолив первый голод. – У тебя же нет никакого дивана.

– Уже нет. А до вчерашнего вечера стоял на лоджии. И очень мне мешал. Но одна я бы с ним не справилась…

– Могла меня попросить. Я бы помог.

Обязательно. Как в одном из моих любимых анекдотов: «А я вчера вагон за задний буфер поднимал. – Ну? – Ну и не поднял». Но ведь действительно путь к сердцу мужчины…

Время было сравнительно детское – часов восемь, и он, конечно, мог еще трижды передумать, оставаться ему или нет, посему я стала напряженно придумывать предлог повесомее, чтобы спокойно спать одной в собственной койке. Про Андрея как-то позабыла. Мы заканчивали скромный ужин, когда раздался звонок в дверь и я непроизвольно вздрогнула. Масик посмотрел на меня с изумлением:

– Ты ждешь кого-нибудь еще?

Интонацию этой фразы, особенно последнего слова, надо было слышать!

– Да. Одного знакомого. Важная встреча. Деловая.

– Вечером? У тебя дома?!

Я не стала отвечать. Да и что я, собственно, могла ответить? Что испугалась одинокого вечера и пригласила человека, которого почти не знаю? Что перестала правильно ориентироваться в обстановке и поэтому мне страшно? Что мой новый знакомый, похоже, единственный человек, который не просто интересуется тем, что со мной происходит, но еще и пытается как-то помочь? Все это правда, но не оправдание, во всяком случае, для Масика.

Андрей – ну конечно же! – пришел с цветами. Их мне никто не дарил после Валерия, и я уже забыла, как это приятно. Но букет, по-видимому, стал той каплей, которая переполнила чашу Масикова терпения. Он вышел из кухни и, демонстративно не замечая Андрея, стал одеваться. А мне вдруг все это надоело, захотелось покоя, так что выяснять отношения я не стала. И вполне хладнокровно выслушала реплику, так сказать, под занавес:

– Я в тебе разочаровался. Мало того, что ты корыстна, ты еще и легкомысленна, как, впрочем, все женщины. Возможно, ты как-то исправишь свои ошибки и переменишь поведение, тогда позвони. Но в ближайшее время я буду страшно занят.