Фирменная пудреница - Светлана Бестужева

Светлана Бестужева

Фирменная пудреница

Глава 1

ЭТО СЛАДКОЕ СЛОВО «ХАЛЯВА»

Чудовищное сплетение самых невероятных событий, обрушившееся на меня за последний месяц, оказалось возможным лишь благодаря моему умению оказываться именно в том месте и именно тогда, где и когда это делать категорически противопоказано. А если совсем точно – опасно для жизни. Моей, разумеется.

А началось все с обычного телефонного звонка. Хотя, если честно, не совсем обычного. Позвонила моя ближайшая подруга Ася и заявила:

– Елена, спасти меня можешь только ты. Вопрос жизни и смерти.

Надо знать Асю, чтобы понять всю неординарность момента. Подобные фразы абсолютно не в ее стиле. Как-то раз, например, я позвонила ей и мне показалось, что не вовремя. Но Ася спокойно ответила на мои ерундовые вопросы, а потом не менее спокойно сказала:

– Извини, я тебе попозже перезвоню. У меня тут небольшая неприятность.

Позже выяснилось, что под «небольшой неприятностью» она имела в виду падение собственного мужа с лестницы в тот момент, когда он мчался во двор, обнаружив, что любимая автомашина бесследно испарилась прямо из-под окна. В результате муж сломал ногу, улегся в больницу на вытяжение, а сама Ася занялась поисками исчезнувшей машины. Все кончилось хорошо: нога срослась, машина нашлась. Не сама по себе, разумеется, и даже не при помощи милиции, а в результате целенаправленного прочесывания лично Асей всех дворов в радиусе пяти километров. Таковы были «небольшие неприятности» в понимании моей подруги.

Что же, черт возьми, могло произойти, если Ася утверждает, что речь идет о жизни и смерти? По телефону говорить об этом она отказалась наотрез и предложила приехать ко мне и все обсудить. Это тоже было необычно: Ася и мой муж друг друга, мягко говоря, не переносят. Полная и абсолютная взаимность, ни на йоту не поколебленная за всю мою супружескую жизнь. Впрочем, это придает нашей многолетней дружбе определенный налет романтизма.

Естественно, узнав о предстоящем визите моей ближайшей подруги, муж демонстративно повел Элси на прогулку. Это наша собака. Рыжий ирландский сеттер.

Ася появилась не правдоподобно быстро и с порога потребовала сигарету. Еще один сюрприз: за последние пятнадцать лет она курила три раза. Причем два раза по таким поводам, из-за которых я бы как минимум повесилась. Или на всю оставшуюся жизнь впала в хроническую депрессию. Третий раз, кажется, она взяла в рот сигарету потому, что иного способа избавиться от комаров просто не было.

Ася сделала затяжку, закашлялась, смяла сигарету и задала странный вопрос:

– Ваша квартира не прослушивается?

– Конечно! – радостно согласилась я. – А еще просматривается – из дома напротив.

– Я серьезно.

– Кому нужно нас прослушивать? Ты начиталась шпионских романов, моя дорогая. Или просто переутомилась.

Действительно, только в очень воспаленном воображении могла возникнуть мысль о прослушивании квартиры двух младших научных сотрудников, один из которых занимается проблемами океанологии (мой муж), а другой – вопросами средневековой арабской истории (ваша покорная слуга). Если мы и владели какими-то государственными тайнами, то все они уже давно проданы нашим начальством за валюту. А что касается коммерции или финансовой деятельности, то самая дорогая вещь в нашем доме – это Элси, не считая меня, конечно. За все остальное и ста долларов не дадут.

Другое дело – моя подруга. Муж – банкир, может представлять интерес для конкурентов или рэкетиров. Да и сама Ася, переводчик высочайшего класса, зарабатывает за месяц больше, чем мы с мужем – за год. Вопрос о прослушивании был дурацким: у нас банкиров просто отстреливают, не тратясь на всякие технические прибамбасы вроде «жучков» в торшере.

– Ладно, это к делу отношения не имеет, – отмахнулась Ася. – Ты можешь освободиться на работе на неделю?

Вопрос интересный. Я могла не появляться в институте месяцами – никто бы и ухом не повел. Все, кто мог, уже сбежали на более хлебные места, оставшиеся занимались чем угодно, только не научной работой, и где угодно, только не на рабочем месте. Впрочем, у нас и в застойные времена надо было присутствовать два дня в неделю: попасть на работу в Академию наук было заветной мечтой каждого бездельника.

– Наверное, смогу, – осторожно ответила я. – А зачем?

– Съездишь в Париж, – деловито сказала Ася, как будто предлагала в ближайший выходной смотаться в Малаховку на толкучку.

– Почему не в Рио-де-Жанейро? – съязвила я. – При моих заработках мне все равно хватит только на такси до Шереметьева.

– Потому что путевку я купила в Париж.

Вывести подругу из равновесия мне никогда не удавалось.

– Ну и поезжай, если купила.

– Не могу, за мной следят. Ладно, это вообще очень сложное и запутанное дело. В Париже мне нужно кое-что передать одному человеку и кое-что получить в обмен. Здесь на эти… документы тоже есть охотники, но они не знают, где я их храню. Но догадываются, что вот-вот останутся с носом. Поэтому, как только я сделаю хоть шаг в сторону от своих обычных маршрутов, меня просто похитят. Поэтому поедешь ты и передашь документы.

– Прямо Чейз! – восхитилась я. – Но у меня, если ты помнишь, нет заграничного паспорта.

– Полетишь по моим документам.

Я онемела от изумления. В нашей паре буйство фантазии всегда было моим коньком. Ася специализировалась на трезвой рассудительности и хладнокровии.

– Я все продумала, – невозмутимо продолжила она. – Некоторое сходство у нас с тобой есть, только ты шатенка, а я – блондинка. Не проблема, наденешь парик. И дымчатые очки, я же их постоянно ношу. Да и вообще туристические группы пропускают почти автоматически, без досмотра.

– А если досмотрят?

– Не глупи, я же не предлагаю тебе везти контрабанду. Передашь письмо одному человеку в Париже. И все остальное время будешь наслаждаться жизнью. На халяву. Ты можешь сама купить такой тур?

Великое слово «халява» действует на наших граждан (а следовательно – и на меня) совершенно волшебным образом. На халяву можно взять абсолютно ненужную вещь и совершить самый бессмысленный поступок. А уж смотаться в Париж – город моих грез! – надо быть полной идиоткой, чтобы отказаться от такой возможности. И плевать мне на таможню, таинственных злоумышленников и загадочные документы. Мое дело телячье: передать, получить и наслаждаться жизнью. Получить… А что я там должна получить?

– Не бойся, не наркотики, – прочитала Ася мои мысли. – Так, небольшой сувенир для меня. Флакон духов. Или зажигалку. Привезешь в Москву и отдашь мне. Поняла?

– С третьего раза обычно даже я понимаю, – обиделась я. – Но все-таки еще один нескромный вопрос. Может быть, даже бестактный. А если мне там приспичит выпить чашку кофе? Или стакан воды? У меня нет не только загранпаспорта, но и валюты, уж не взыщи. Париком, кстати, я тоже не обзавелась, недосуг было.

– Нет проблем. Я была почти уверена, что ты согласишься, так что все привезла с собой. Вот мой, то есть твой паспорт с визой. Вот билет на самолет в оба конца. Вот путевка. И вот пятьсот долларов, там обменяешь на франки. Не бог весть какие деньги, но на кофе тебе хватит. Гостиница и питание оплачены…

Не бог весть какие деньги? Это смотря для кого. На неделю мне щедрой рукой отваливали… больше моего полугодового заработка! Воистину, сытая голодную не разумеет, будь они хоть трижды закадычными подругами.

– А что я скажу мужу?

– Почти правду. Скажешь, что у меня горит путевка и я ее подарила тебе. Немного удивится, конечно, но не запретит же. Про валюту молчи, скажи, что я одолжила тебе сто долларов на неопределенный срок. Потом, насколько мне известно, ты уже пятнадцать лет как совершеннолетняя. Да и вообще, у него на все возражения ровно два дня. Потом ты улетишь, а он тут пусть хоть застрелится.

Это, надо думать, реакция на «типичную смерть банкира». Справедливо. Что посеешь, то и пожнешь.

– Я тебя встречу, когда вернешься. Хотя нет, это опасно. Тебя встретит мой приятель – голубой «Москвич» с двумя дверцами. Зовут Олегом.

– «Москвича»?

– Приятеля, идиотка!

Иногда хваленая Асина выдержка все-таки дает сбой. Пустячок, а приятно.

– А как я его узнаю?

– Он сам к тебе подойдет и скажет, что от меня. Поняла?

Умиротворенная, она сунула мне клочок бумаги, на котором были написаны имя, фамилия и телефон того типа в Париже, с которым мне надлежало встретиться. Читаю-то я по-французски свободно, но вот с разговорной речью много хуже: я не практиковалась лет пятнадцать, с тех пор как проходила преддипломную практику в «Интуристе». А вдруг двух слов связать не смогу? Этими сомнениями я поделилась с Асей, которая тщательно расчесывала вынутый из сумки белокурый парик.

– Ерунда! – отмахнулась она. – Я по-французски вообще ни в зуб ногой. Справишься. В крайнем случае объяснишься по-арабски, там алжирцев, говорят, пол-Парижа.