Рождественский подарок - Хейли Гарднер

Конечно, ему было приятно… Но и только. Причесываясь перед зеркалом, он видел равнодушного, задумчивого человека. Как он сможет с таким лицом появиться рождественским утром перед всеми?

Теперь он был твердо уверен, что любит Шейлу и не имеет права отравлять ей жизнь — поэтому и отпустил ее. Мягкий ворс ее зеленого бархатного платья возбуждал Джереда, он вспоминал ее тело, нежные ласки, мягкий юмор. Острое желание рождественского чуда, о котором мечтала Шейла, охватило и его.

Шейле очень хотелось знать, о чем думает Джеред. За прошедшие два дня она много раз ловила на себе его ждущий взгляд. Чувствуя тревогу, она тем не менее изо всех сил старалась излучать любовь и ласку.

Обнаружить в нем какую-то конкретную перемену было трудно, и все же он постепенно менялся. Роль Санта-Клауса он играл со спокойной жизнерадостностью, что привлекало к нему детей. И хотя ненавидел костюм Санта-Клауса, безропотно надевал его всякий раз, когда вместе с ней и Маком обходил дома бедных семей. Но насколько глубока произошедшая в нем перемена? Хочет ли он, чтобы они были счастливы? И возможно ли сохранить это счастье?

Шейла не могла ответить на эти вопросы. Она знала только одно: время бежит быстрее, чем ей бы хотелось. Приближалась среда — день их развода.

Сердце у Шейлы разрывалось: как убедить Джереда остаться, помочь ему осознать, какой он прекрасный человек и как он может быть счастлив, если научится любить людей и поверит в волшебство Рождества?

Они вернулись домой, переоделись и встретились внизу. Шейла поставила в духовку первую порцию печенья. У нее родилась еще одна идея, которая могла бы задержать Джереда. Отца не было дома. Он помогал матери Молли укладывать вещи для переезда в квартиру над гаражом. Самое подходящее время привлечь Джереда к рождественским хлопотам.

Джереда она нашла в столовой. Он что-то набирал на своем портативном компьютере.

— Не хочу тебя отрывать… — начала она и остановилась, увидев его насмешливую улыбку и поднятый от компьютера взгляд.

— Держу пари, ты как раз не прочь меня оторвать, — пошутил Джеред, отодвигая компьютер. — Чем могу быть полезен?

Глаза у него были грустные. Непреодолимое желание утешить его заставило ее подойти к нему.

— Не мне.

— Только никаких детей сегодня. Ладно, Ши?

— Решительно никаких? И даже Молли?

Взгляд Джереда стал непроницаемым.

— Решительно.

— Ну ладно, — ответила она бесстрастным тоном и вышла.

Шейла вернулась в кухню и вынула из духовки печенье. Когда оно остыло и она уложила его в банку, ей вдруг расхотелось печь следующую порцию. Она слышала, как Джеред отчаянно колотит по клавиатуре компьютера.

— Проклятье! — Стук клавиш внезапно прекратился, и мгновение спустя в дверях кухни показался Джеред. — Так и быть, сдаюсь. Что там нужно сделать для Молли?

Но вместо того, чтобы радоваться, она грустно улыбнулась.

— Мне бы не хотелось принуждать тебя что-то делать, если тебе не хочется.

— Принуждать? — Губы его тронула едва заметная усмешка. — Скажи лучше, нежно воздействовать на меня с помощью огромных зеленых глаз, которые смотрят с такой надеждой! Тебе всегда удавалось добиться от меня, чего ты хотела.

— Будь у меня действительно такие способности, Джеред, мы сейчас были бы вместе.

Он прошел в кухню и остановился рядом с ней. Его глаза блеснули.

— Вот мы и вместе.

Шейла затаила дыхание. Стоило ему приблизиться к ней, и она оказывалась в его власти. Как же он ей нужен! И всегда будет нужен. Даже после развода.

— Я готов сделать для Молли все, что ни попросишь. А вот почему — это вопрос.

Шейла улыбнулась. Ей хотелось и отодвинуться, потому что она боялась его близости, и обнять его, так крепко, чтобы он никуда не уехал.

— Потому что ты хороший человек? — попробовала найти ответ Шейла.

— Не настолько уж хороший, — пожал он плечами и засмеялся: — А что мне за это будет?

— Это зависит от того, чего ты хочешь.

— Я подумаю. — Он подвинулся к ней еще ближе.

Шейла предпочла бы, чтобы он не двигался.

— Быстро ты сокращаешь расстояние.

— Наверное, потому, что расстояние между нами не такое большое, как нам кажется. — Он протянул руку и убрал с ее щеки прядь волос, закрепив ее за ухом. Пальцы его скользнули к сережке в виде кольца. Эти серьги он подарил ей ко дню рождения. — Ты все еще их носишь?

— Конечно. Это же первый твой подарок.

На лице его одновременно отразились и радость и боль.

— А последним моим подарком будет наш ребенок.

— Нет, Джеред, ошибаешься, — покачала она головой, глядя ему в глаза. — Последний твой подарок — это забота о моем Рождестве. Ты согласился остаться, пока не поймаешь хулигана, и исполнить роль Санта-Клауса, чтобы выручить магазин. Я знаю, что для тебя это было непросто. Ты не представляешь, как много значит для меня твоя помощь.

— И как же много она значит? — От волнения голос у него сел.

Шейла понимала, что испытывает судьбу. Не должна она этого делать, но остановиться уже не могла. Закинув ему за шею руки, она наклонила его голову, и губы их слились. Джеред обхватил руками ее талию и прижал к себе.

Это был поцелуй, заставивший обоих пожалеть о потерянных в разлуке месяцах. Джеред все сильнее прижимался к ее губам, пробуждая у Шейлы желание увести его наверх. Она, может быть, и поддалась бы соблазну, но жар его губ стал постепенно угасать, и Джеред оторвался от нее.

Шейла отодвинулась, прижавшись боком к столу, потому что перед глазами у нее все плыло. Она не знала ни что сказать, ни что сделать. Поцелуй не смягчил ее боль, а лишь доказал, как ей нужен Джеред. Но изменил ли он что-нибудь?

Все еще глядя в голубые глаза Джереда, Шейла глубоко вздохнула. Джеред кашлянул.

— Молли? Ты сказала, надо что-то сделать для Молли?

— Мм? — Все слова застряли у Шейлы в горле. Казалось, надо бы радоваться, что он думает о бедной девочке, но Шейла невольно испытала разочарование.

Только не торопить события, напомнила она себе. Не давить на него. Прислушаться к своим чувствам. Еще одна ошибка погубит их обоих…

И вдруг она поняла — она влюбилась в своего мужа! Снова влюбилась!

— Мак… — Шейла умолкла и снова сделала глубокий вдох, — отец хочет украсить фасад квартиры над гаражом лампочками. Хотел приготовить Молли сюрприз к их приезду. Но я не хочу, чтобы он сам лез на лестницу. Я сказала ему, что попрошу тебя.

— Хорошо.

Джеред все еще находился под впечатлением поцелуя. К тому же светящиеся счастьем и надеждой глаза Шейлы, ее столь явная радость от общения с ним постепенно привели к тому, что он снова оказался в плену рождественской магии. Ему захотелось доставить ей радость, сделать ее счастливее. А разве это не усугубит всю ситуацию? Ведь ни Шейле, ни ребенку он не нужен, по крайней мере такой, какой он сейчас.

Развесить гирлянду он согласился не из какого-то горячего желания устроить Молли праздник, а потому, что то, что случилось между ним и Шейлой, поставило его, мягко говоря, в затруднительное положение. После поцелуя — да что там говорить, и до него тоже! — он был до предела взвинчен. Какое-то занятие и холодный воздух помогли бы ему вернуть самообладание. Да и уйти подальше от возбуждающего аромата духов Шейлы тоже было полезно.

— Спасибо, — сказала Шейла и положила ладонь на его руку, снова пробудив у него острое желание. Он подозревал: она понимает, что делает. Сознательно его околдовывает.

И ей это удается, черт возьми!

Правда, он мог и ошибаться. Он понимал, что им надо объясниться, многое обсудить. Но не сейчас, после такого поцелуя… А когда морозный воздух охладит его, он скажет, что уезжает.

— Молли будет в восторге! — воскликнула Шейла, побаиваясь, как бы он не передумал. — Пойду позвоню отцу. Пусть задержит там девочку, пока мы не закончим работу.

Джеред смотрел ей вслед, когда она выходила из комнаты. Чем теплее становились их отношения, тем в большее замешательство он приходил. Хочет ли она вернуть его таким, какой он есть, или пытается переделать? И почему она скрывает до сих пор, что поймала злоумышленника? Ведь подходящих моментов у нее было сколько угодно.

Ее отзывчивость, способность мириться с его холодностью, да и постоянное их общение пошатнули его сопротивление. Пока он работал на компьютере, все его мысли были о Шейле. Как она нужна ему со своим теплым, уютным и идеальным мирком!

Но совместная жизнь по-прежнему страшила его. Он мог доказать Шейле, что любит ее, но по-своему. Он не ощущает в своем сердце тех чувств, которые волновали Шейлу.

Джеред вдруг подумал, что он и Шейла — полная противоположность друг другу. Они живут как бы по разную сторону стен дома. Она — внутри, в тепле, уюте, а он — снаружи, на холоде, заглядывая в чужое окно и мечтая о том, чего никогда не будет.