Влюбленный мститель - Джоанна Линдсей

Глава 12

Он сбежал вниз как раз вовремя, чтобы увидеть входившую Лариссу. Девушка донельзя замерзла и, казалось, едва держалась на ногах от усталости. Выбившиеся из-под капора волосы промокли от снега. Но даже с нахлестанными ветром щеками она казалась неотразимой.

Беспокойство мгновенно сменилась гневом, особенно потому, что с ней ничего страшного не случилось. Подумать только, он весь извелся, а ей хоть бы что!

— Не смейте никогда выходить из дома без лакея! — обрушился он на нее. — Неужели вам не хватило здравого смысла сообразить, что может стрястись с беззащитной девушкой на чертовых улицах?

Измученная Ларисса молча уставилась на него и, выслушав, тихо обронила:

— Я не имею права приказывать чужим лакеям.

— Тогда считайте, что вся прислуга в полном вашем распоряжении, — прогремел он, но девушка непреклонно покачала головой.

— Выбора все равно не было. Я должна была уйти… по делам.

— Никаких «должна»! — взорвался Винсент. — В такую холодную погоду не следует носа высовывать на улицу!

— Тогда я не нашла бы ни ювелира, готового дать справедливую цену за мои жемчуга, ни аукционный зал, владелец которого интересуется картинами и другими предметами искусства и согласится выставить на продажу все то, что я ему предложу, — сообщила она.

Винсент встревожился не на шутку. Он уже заверил ее, что продавать вещи нет нужды. Значит, есть причина, по которой она рисковала собственной безопасностью и здоровьем в лютую стужу. Либо он отпугнул ее, либо она бежит от чувств, которых не понимает.

Ларисса невинна и не может представить, что на свете существуют такие естественные веши, как чувственное влечение. Однако если он попытается объяснить, она в обморок упадет от страха!

Но и причин для излишнего беспокойства тоже нет. Как раз сегодня он собирался сообщить ей о том, что ее ценности украдены и, следовательно, надежда продать их утеряна. Винсент предпочел бы не лгать, но и особого раскаяния по этому поводу не испытывал. Все средства хороши для того, чтобы удержать добычу под этой крышей, даже если придется запереть ее на замок.

— По-моему, я уже говорил о том, что буду рад приютить вас у себя, пока не вернется мистер Аскот.

— А если он не вернется? — дрожащим голоском прошептала она. — Нет, лорд Эверетт, мы не можем и дальше зависеть от вашей щедрости и великодушия. Вы хотели знать наш адрес, и я заверяю, что оставлю его вам, перед тем как переехать, как только найду квартиру.

— Вздор, — возразил он. — Подождите хотя бы до Нового года. Ваш отец наверняка вернется к тому времени. Или хотите испортить брату, который еще не оправился от болезни, Рождество? И это после того, как мы решили украшать елку?

Ларисса нерешительно прикусила нижнюю губку, и напрасно, потому что его так и подмывало сделать то же самое. Разумеется, с ее губами. Какой прелестный рот! Неужели она не сознает, что делает с ним?

— Думаю, еще недели две-три…

И тут Винсент не выдержал. Он намеревался действовать более осторожно, исподволь, приведя обольщение к неизбежному концу. Но зачем ждать так долго? Как только он затащит ее в постель, все разговоры о переезде прекратятся, а разве не это самое главное? И чем скорее это произойдет, тем больше у него времени останется наслаждаться ею, пока не объявится папаша.

Он и сам не ожидал, что придуманная им сказка так его захватит. Он, разумеется, не отнес бы ее в спальню сейчас, среди бела дня, на глазах у слуг. Зато хотел попросить ее оставить дверь открытой. Главное, так распалить ее желание, чтобы иного решения просто не могло быть. И уж конечно, не собирался свести Лариссу с ума единственным поцелуем и в один ослепительный миг заставить ее покориться. Безоглядно. Беззаветно. И все-таки он сделал это.

А ей ничего подобного не доводилось испытывать раньше. Оба воспламенились, словно сухие веточки от лесного пожара. Тела слились, чувственный восторг кружил голову, лишал разума. И когда он разомкнул объятия, именно ее затуманенный ошеломленный взгляд побудил Винсента подхватить ее на руки и взлететь по лестнице. Ларисса не успела опомниться. Она все еще льнула к нему, когда он распахнул дверь комнаты. К сожалению, он и сам не успел прийти в себя и только при виде негодующего лица экономки пожалел о собственной поспешности.

Ах, не так и не при таких обстоятельствах мечтал он овладеть ею! Он даже намекнул ей, что за несколькими минутами исступленного наслаждения ее ждет целая жизнь позора и раскаяния.

Винсент бережно поставил ее на пол и поцеловал, на этот раз едва коснувшись губ. И подождал, пока ее взгляд снова станет осмысленным.

Только потом, сжав ее лицо в ладонях, прошептал:

— Вы слишком устали сегодня. Отдохните перед ужином. Меня скорее всего не будет. Я за себя не ручаюсь. Стоит вам появиться, и я теряю голову. Но если ночью оставите дверь открытой, я приду. Прислушайтесь к своему сердцу, Ларисса. Обещаю вам несказанное наслаждение.

И хотя ноги не слушались, Винсент, терзаемый угрызениями совести, нашел в себе волю покинуть ее. Не посчитай он себя полным и окончательным дураком, наверняка гордился бы собой…

Но зато барон постарался, чтобы экономка видела, как он спускается вниз.

Глава 13

Ларисса и в самом деле легла и немного вздремнула. Сон освежил ее, хотя не помог прояснить голову. И не избавил от мучительных мыслей о последней встрече с бароном.

Она не совсем понимала, что произошло, и на какое наслаждение он намекал. Стоило ей вернуться, как он повел себя как рассерженный отец или муж; по крайней мере так же грозно распекал ее за беспечность и неосторожность. Но ведь он ей никто! Что же она должна подумать?

Что небезразлична ему. Это очевидно, ясно как день. За время их короткого знакомства он успел ею увлечься.

И этот невероятный поцелуй, мгновенно ее согревший. Она до сих пор дрожит при одном воспоминании о случившемся. И неудивительно, подобного ей еще не приходилось испытывать. Она покинула Портсмут, не успев заинтересоваться кем-либо из знакомых молодых людей, и уж тем более не позволяла никому целовать ее. За все время, проведенное в Лондоне, девушка не встречалась ни с кем, кроме деловых знакомых отца. И до сих пор не понимала, как бедна ее жизнь, лишенная радостей юности, и, разумеется, до сих пор так никем и не увлеклась. Правда, отец пообещал ей лондонский сезон, во время которого она почти наверняка сумела бы найти себе мужа, и Ларисса с радостью согласилась подождать.

Говоря по правде, она вовсе не спешила расстаться с родными, все еще нуждавшимися в ней. Но отец считал, что в ее возрасте она должна поскорее выйти замуж. Брат его поддерживал. Ларисса смирилась с этим решением и даже втайне ожидала события, которому предстояло так круто изменить ее судьбу. Но тут у отца начались неприятности. И теперь… да что говорить, она вполне обойдется без всякого сезона.