Колдовские страсти - Мария Жукова-Гладкова

В холле болтались четыре человека охраны (об этом можно было судить по накачанным мышцам, правда, гораздо меньшим, чем у наших бойцов, которых показывают в криминальной хронике), однако лица у них казались еще более непроницаемыми, чем у наших, хотя у наших просто пустые, как тарелки после моего ужина. Здесь же лица просто ничего не выражали. По-моему, они устрашали больше, чем фантастический зверь. Все четверо нам поклонились, мы с Анной Ивановной поклонились в ответ. У меня промелькнула мысль изобразить реверанс, но потом я подумала, что в таком случае буду здорово смахивать на корову на льду (у меня еще с центром тяжести не очень), и отказалась от мысли дрыгать ножками. Отличий между типами (не то что десять, а гораздо меньше) найти опять не смогла.

Доставивший в особняк китаец провел нас на второй этаж, где в просторной комнате (предназначения не знаю) нам навстречу вышел господин Лим в сопровождении Мей Лу. Мы опять дружно покланялись (и я, и свекровь уже в этом деле поднаторели), правда, не лобызались, и нас с Анной Ивановной проводили в следующее помещение, где усадили за столик. Мей Лу осталась с нами, а господин Лим нас покинул, заявив, что должен проследить за приготовлением пищи.

Мы пытались общаться с Мей Лу, она пыталась общаться с нами, но знаний языков не хватало. Но, по крайней мере, она поняла, что мы интересуемся ее здоровьем, и жестами показала, что все в порядке. Выглядела она гораздо лучше, да и косметику использовала умело. На этот раз я посчитала ее очень даже симпатичной.

Вскоре вернулся господин Лим в сопровождении двух типов мужского пола. То ли это были двое из телохранителей, встречавших нас внизу, то ли их братья-близнецы, не знаю. Прислуга (телохранители?) поставили на стол четыре пустые тарелки, положили вилки, ложки и палочки. Я подумала: «А ножи не потребуются?», но от комментариев воздержалась. Однако господин Лим меня сразу же понял и сказал, что для того, что мы будем есть, ножи не нужны. На стол будут подавать блюда на больших тарелках, и каждый может брать столько, сколько хочет. Вообще блюда следует есть палочками, но мы в первый раз можем и не справиться (в самом деле не справились), так что нам следует управляться вилкой и ложкой. После того как все отведают одно блюдо, принесут следующее – ну и так далее.

Также перед каждым поставили маленькую розетку (возможно, она называется как-то иначе, но я бы сама их использовала для варенья) с соусами. Соусы за время трапезы меняли три раза. Они показались мне слишком острыми.

Подача блюд происходила именно так, как и предупредил Лим. Мне, честно говоря, понравилось все, кроме какой-то рыбы (названия не знаю), но я вообще к ней равнодушна. Меня поразило полное отсутствие риса: не знаю откуда, но у меня в голове засела мысль о том, что китайцы его едят постоянно. Я спросила об этом Лима. Он улыбнулся и пояснил, что рис едят бедные китайцы. Если же вы заходите в ресторан в Пекине (в особенности с европейской физиономией), рис вам подадут только, если вы его специально закажете, такой гарнир не предусмотрен, хотя многие иностранцы почему-то рассчитывают, что рис будет стоять на столе, как хлеб (кстати, хлеб тоже отсутствовал).

После трапезы нам принесли некий сосуд (напоминает тот, в котором я рублю капусту для пирожков) с ароматизированной водой, в котором мы умыли руки, потом вытерли их чуть теплыми салфетками, после чего нам подали чай.

На протяжении всей трапезы Лим объяснял, из чего приготовлено каждое блюдо. В ряде случаев я не смогла правильно определить ингредиенты, например, не узнала свинину. Но если учесть, какую она прошла обработку…

– А вы сами умеете готовить? – поинтересовалась Анна Ивановна, с большим удовольствием налегавшая на китайскую кухню. – Вы так хорошо знаете и технологию приготовления блюд, и их состав…

Лим готовить умел и много лет готовил сам. Он – из южной провинции Китая, где мальчиков воспитывают определенным образом. Именно мужчина в доме готовит и стирает-убирает, не говоря о том, что зарабатывает деньги. Женщина же занимается детьми и развлекает гостей, когда они приходят в дом. Но так дело обстоит лишь в меньшей части Китая.

– Поэтому вы и оставили Мей Лу развлекать нас? – уточнила я.

И Лим, и его дочь заулыбались. Мне захотелось мужа из южной провинции.

Потом господин Лим добавил, что у него, к его большому сожалению, нет возможности соблюдать все традиции, живя на территории нашей страны. Во многом он отошел от того уклада, к которому привык с детства. С другой стороны, он уже давно в России и стал привыкать к нашим обычаям. И он также подстраивается под русских, с которыми работает или встречается по какому-то поводу.

Я не могу сказать, в каком стиле был оформлен весь его дом (экскурсию нам по нему не проводили, мы видели только две комнаты, холл и часть лестницы). Лучше всего я смогла рассмотреть комнату, где мы ужинали. Все стены там были обиты шелком с вытканными изображениями скал, деревьев и птиц. По углам стояли четыре красивые напольные вазы, в серванте были выставлены другие изделия из фарфора и нефрита, который издавна ценили в Китае за прочность и которому приписывали многие качества, например, считается, что он может вылечить болезни почек. Мое внимание также привлекли изделия из слоновой кости и лаковые коробочки.

Все это, конечно, было очень интересно, и в другой раз я бы с удовольствием все внимательно изучила, но…

Мы с Анной Ивановной приняли приглашение в дом господина Лима не с целью осмотреть его интерьер и отведать национальной китайской кухни, а чтобы кое-что разузнать о владельце.

Я и поинтересовалась, чем господин Лим занимается в России. Придала своему лицу дебильное выражение, показав, что задаю этот вопрос просто из праздного любопытства.

– У меня несколько предприятий, – уклончиво ответил хозяин особнячка. – Работаю, помогаю родственникам. Я возглавляю так называемое «конгши Лим».

Мы с Анной Ивановной непонимающе уставились на китайца.

Он пояснил, что это слово не имеет эквивалента ни в одном из европейских языков и означает нечто типа общества друзей, но основывается на родственных связях. Его основные цели – помощь родственникам, прибывающим с родины в другую страну, вообще помощь родственникам при жизни, организация похорон, репатриация останков, почитание умерших. Это общество открыто для всех с тем же именем (в данном случае – Лим) – то есть для потомков одного предка.

Затем хозяин перешел к китайским именам и объяснил нам с бабушкой, как их дают. Фамилий в понимании европейцев в Китае не так много. Например, в той местности, откуда происходит Лим, их не более ста. Все состоят из одного слога. Все – легко запоминающиеся. Но имен типа Иван или Петр не существует. Они возможны у обрусевших китайцев. Правда, тогда фамилия уже переместится на второе место, а так она начинает имя китайца. К фамилии (Лим) добавляются два обычных слова, которые вместе должны что-то означать.

– Например, мой отец хотел, чтобы я стал первым в нашей семье по-настоящему образованным человеком, сыновья которого в дальнейшем тоже получат великолепное образование, – объяснял хозяин особняка. – В свое время отец отправил меня учиться в Россию. Сразу же после моего рождения мне дали соответствующее имя. Мое полное имя Лим Чун Фей. В переводе «Чун Фей» обозначает… ну, я бы сказал, «славная весна». Я понимаю, что для вас подобная ассоциация с учением кажется весьма отдаленной, но она есть.

Более того, слово «чун» (весна) является обязательным для поколения господина Лима (в его семье). Его сыновья, сыновья его братьев, кузенов имеют другое второе обязательное слово. Таким образом при встрече двух китайцев даже в другой стране они по имени сразу же поймут, что являются родственниками.

Вообще к выбору имени в Китае всегда подходили очень внимательно, так как считали, что оно влияет на судьбу. Как правило, этим занимались специально обученные люди.

Более того, все потомки по мужской линии, родившиеся в любом месте земного шара у китайца, считаются китайцами, хотя господин Лим, например, является гражданином России.

Мы с бабушкой этому удивились, но от комментариев воздержались.

Вообще слушать Лима было крайне интересно, откуда я еще могла получить эти сведения?

В голове прочно засела информация о конгши. Раньше мне доводилось читать в детективах о триадах, оперирующих, в частности, в Америке. Господин же Лим со своим конгши решил обосноваться у нас. Так что все те крепкие восточные молодцы, которых мне уже довелось видеть в его окружении, родственники? И эта структура связана гораздо более тесно, чем наши бандитские группировки? А поэтому сильнее?

Но что они тут делают?

Чай мы уже допили, я интуитивно чувствовала, что нас, по идее, в самое ближайшее время доставят домой, поэтому требовалось выяснить хоть что-то из того, что волновало меня в последнее время.