Записки «лесника» - Андрей Меркин

Когда Глюк отдал деньги, то у меня отлегло от сердца – кто знает, что там у него в голове.

Потом появился Самсон, он «мотал» большой срок, а когда откинулся, то решил всё в парке Сокольники подмять под себя.

И с Глюком они поначалу сдружились, но ненадолго.

Как-то раз, играя в «буру», у одного из них оказалось 32 очка, а когда противник «вскрылся», то у другого 33 очка.

Словом за слово, хуем по столу – один обвинил другого в шулерстве… и понеслось.

Было понятно, что два таких лидера не уживутся, но всё произошло быстро и стремительно.

Один стал «искать» другого в парке, чтобы «разобраться».

Обе группировки были вооружены, назревала настоящая война.

Но неожиданно Глюк исчез, просто уехал куда-то.

А Самсону только того и надо было. Свела меня нелёгкая и с ним.

Самсон дал мне билеты на танцверанду, предложил продать за полцены.

Отказывать ему было очень рискованно, и билеты я продал, да ещё и заработал.

Но глаза у Самсона были очень мутные, нехорошие и я понял, что «попал».

Да ещё он знал, что Глюк относился ко мне с симпатией.

Хотя по определению я никак не мог вписаться в их «разборы».

Но мне повезло. На каком-то «катране» случилась заваруха, и Самсона банально зарезали во время игры.

Тут-то Глюк и его ребята объявились снова.

В один их таких дней сел я играть в «секу» за столом между домами, прямо во дворе.

Глюк предложил увеличить «потолок», ставки возросли.

Быстро проиграв все деньги, я приуныл. Но ненадолго. Смотался к сисястой однокласснице на Преображенку и занял у неё червонец.

Когда вернулся за стол, то Глюк и его ребята уже прилично выиграли.

Мне повезло, и я взял крупную «свару». Тут же «заварил» один, опять выиграл, опять «заварил».

Вступил только Глюк, деньги на кону были очень приличные, по тем временам.

Больше чем три сотни рублей.

Сдавал на счастье я.

Тихонечко открываю, у меня только туз и две десятки – всё разных мастей.

Ну, думаю, попал…

Глюк пару раз «прошёлся», а я «вскрылся» первым, подумав – была не была.

Вижу, что мой визави бросает карты на стол, даже не открыв.

У него была дама и два валета, все тоже разных мастей.

Пока он и его пацаны очухивались и предлагали отыграться, мне удалось в суматохе уйти.

Приезжаю к однокласснице, она просто в шоке. У меня полные карманы мятых червонцев, рублей, пятёрок.

Возвращаю ей с «наваром» – четвертак.

Но это ещё не всё.

На другой день рано утром иду в институт. Предусмотрительно обхожу винный магазин по другой стороне, да куда там!

Глюк разглядел меня аж через дорогу и кричит. И дружки тут как тут.

– Андрюха! Одолжи нам рублей сто!!!

Я ускоряю шаг и кричу:

– У меня нет!

– Да ты чего?

Ты нас вчера «ощипал» на три сотни…

Подходит трамвай, я вскакиваю и уезжаю от греха подальше.

После того случая решил не искушать судьбу и за карточный стол больше не сажусь принципиально.

Эссе про интеллигентность

Однажды перед Олимпиадой поехал на Кузнецкий Мост. Был там такой хитрый «Овощной магазин номер один» для работников МК партии и прочей творческой пиздобратии.

Даже весной там можно было купить клубнику, помидоры, огурцы. Знакомый замдиректора меня уже «отоварил», как вдруг нарисовался Газзаев.

В ондатровой шапке, дублёнка, шарф шотландский – этикеткой наружу.

Всё как положено лидеру «мусарни» и игроку сборной.

Надо же было случиться, что зелёный огурец, который мне сгрузили в авоську, оказался последним.

Так себе огурчик, размером с лошадиный член, но изумрудного цвета, как раствор «Бриллиантовый зелёный».

И Газзаев оказался без огурчиков, но с помидорчиками.

Когда уже уходил, то прямо мне в спину Газзаев достаточно громко сказал:

– Пидарас!

Я моментально повернулся и ответил ему на весь магазин:

– Сам пидарас!!!

Через много лет «кони» вывесили этот баннер на своём секторе.

Комбинат

Настал час распределения. Средний балл у меня был, как в школе. Самый худший среди всего потока.

Поэтому выбирать было уже нечего, оставалось только «Бытовое обслуживание населения».

Оттуда и направили меня в комбинат по ремонту квартир.

Это была школа жизни.

Народ в комбинате работал тёртый и битый, и меня направили инженером в производственный отдел.

Как самый молодой, отвечал за работу с организациями и предприятиями.

А ещё был моложе любого сотрудника комбината на 15 лет.

Со мной в отделе работали две совершенно замечательные тётки.

Обе были предпенсионного возраста. Обе имели любовников.

Одну мы называли Шура, другую Мура.

Шура ругалась по матушке и могла запросто послать на хуй любое начальство, даже директора.

У неё была глухая тётка. Однажды Шура по профсоюзной путевке поехала в Питер и там посетила ленинский Разлив.

Оттуда она набрала по телефону своей тётушке и рассказала, что сейчас их повезут в Разлив.

– Носит вас туда, где больше нальют! – сказала тётка по имени Шура.

С тех пор все стали называть её Шура.

В любовниках был капитан второго ранга. Красавец-мужчина, моложе Шуры лет на десять.

Когда он приходил на работу, то из всех щелей – бухгалтерии, планового отдела, диспетчерской, – как тараканы, выползали все тётки и глазели на морского подполковника.

В глазах их читалась неподдельная зависть.

Шура называла его «Шестнадцать двадцать».

Как-то попросила она своего любовника сделать праздничный заказ на ноябрьские праздники. Он принес заказ прямо на работу и по-военному и чётко доложил:

– С вас шестнадцать рублей двадцать копеек.

Вот такой был патологический мудак и жлоб.

Шура хотела дать ему отставку, но перекошенные от зависти рожи баб из бухгалтерии и планового отдела перевесили, и он был временно прощён.

За столом напротив восседала Мура, так её прозвали из-за Шуры.

За то, что они водили шуры-муры.

Мура сидела на жопе, как приклеенная, целый день.

Я носил ей все квитанции на проверку и так же относил их обратно.

Она же целыми днями ворковала по телефону с любовником, изящно прикрыв ладошкой трубку.

Любовник был главный инженер мебельной фабрики, из нашей же системы бытового обслуживания.

Он подъезжал за Мурой на шикарной чёрной волжанке, баб с комбината от жабы и зависти чуть не тошнило.

Остальное время она штукатурила лицо или делала маникюр.

Начальник отдела кадров недолюбливал наш отдел и всегда искал повод настучать директору.

Кадровик был бывший полковник, мерзкая сволочь, похожая на жабу.

В нашем отделе все любили фильм «Королевство кривых зеркал».

Поэтому за глаза называли его Абаж.

Однажды Шура послала на хуй надоедливого заказчика, тот нажаловался.

Директор, который не хотел связываться со скандальной Шурой, прислал на разборки кадровика.

– Я тебя, пизда, всегда защищаю, – начал с места в карьер Абаж.

– А на хуй ты мне нужен, защитник хуев, – сказала Шура как отрезала и пинком выгнала кадровика из отдела.

Затем сама пошла к директору и за счёт личного обаяния урегулировала конфликт – работник она была отличный.

Вечером того же дня отмечали мы день рождения одного из сотрудников нашего производственного отдела.

Остались после работы, поддали как следует.

Поздно вечером выходим с комбината. Смотрим, стоит пьяный Абаж и ссыт прямо на железную дверь от входных ворот.

– А-ааа! – производственники, – радостно улыбнулся Абаж.

И не убирая мотни продолжил ссать, но уже с другой, уличной стороны ворот.

Так был улажен его конфликт с отделом и Шурой.

А Мура с Шурой ешё долго поучали меня жизни и наставляли на путь истинный.

Ласково называли меня Васей, как в воду смотрели.

И говорили:

– Ты ещё долго будешь вспоминать работу на комбинате как одни из самых лучших дней в жизни.

Так оно и вышло. Мудрые тётки оказались правы, как всегда.

«Если бы молодость знала, если бы старость могла».

Заказ

В начале восьмидесятых с дефицитной и вкусной жратвой в Москве была напряжёнка.

Всякие там заказы по предприятиям, распределение их на праздники, прочая хрень.

На Комбинате меня, молодого специалиста, прикрепили «выбивать» заказы от всяких магазинов, но максимум чего смог добиться, это палка варёной салями вкупе с банкой сайры и банкой же растворимого кофе «Пеле».

А хотелось-то всем икорки, балычка, севрюжки и прочих деликатесов.

Но вот наступило Первое апреля и я, по собственной инициативе, вывесил рукописную объяву прямо на двери кабинета директора, чтобы лучше всем было видно, ага.

Список был внушительный.

Икра чёрная – 500 гр.

Балык – 2 банки.

Икра красная – 500 гр.

Севрюга г/к – 1 кг.

Осетрина г/к – 1 кг.

Шпроты – 2 банки.

Колбаса с/к – 2 палки.

Конфеты «Ассорти» – 1 коробка.

Ананас – 1 штука.

Ликёр финский – 1 бутылка.

Народ слегка прихуел… и пошёл сдавать деньги.