Здравствуйте, я ваша мачеха Эмма - Тина Ворожея
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сюда пожалуйста, Эмма Платоновна! Валериан Антонович, нас предупредил о вашем визите, но мы думали, что вы приедете позже, — произнесла старая мегера вежливо и даже сделала попытку поклониться.
Мы с Екатериной вошли. Огромная комната напоминала канцелярию. Массивный письменный стол стоял у дальнего окна. За столом сидела полная женщина в деловом сером костюме. Ее второй подбородок мягко лежал на белых кружевах пышного жабо, украшенного брошью камеей. Глаза за роговой оправой очков виновато заблестели и она даже привстала, чуть не спихнув монументальным бюстом синюю чашку с чаем.
За соседним столиком поменьше, сидела худенькая бледная блондинка, справа от нее стояла пишущаяя машинка очень странной конструкции, слева стопка белой бумаги, а прямо перед ней на вязанной салфеточке стояла синяя чашка с горячим чаем, румяной горкой дымились источая ванильный запах ватрушки.
Такой же аппетитный натюрморт расположился на большом столе перед любительницей пышных жабо и брошек с камеями.
— Прошу нас простить покорно, мы тут ватрушками балуемся, — слишком легко для своего веса вскочила нам навстречу из-за стола тучная дама.
Я невольно хмыкнула вспомнив мультфильм из своего детства.
Мое хмыканье дама истолковала по своему.
— Вы уж, Валериану Антоновичу на нас не жалуйтесь. Мы его поручение выполнили. Слуг и работников подобрали вам Эмма Платоновна, самых лучших, — затараторила дама неожиданно тонким голоском.
Фотографии приклепленные к делам"самых лучших слуг и работников", меня испугали. Я вглядывалась в лица людей с которыми должна была жить и работать и они почти все не вызывали у меня доверия. В основном на фотографиях были дюжие ребята с мрачными лицами уголовников.
Я понимала, что Валериан Антонович, не случайно выбрал этих мордоворотов. Они должны были наверное"приглядывать"за глупышкой Эммой и доносить все своему боссу.
Решительно отвергнув почти все предложенные кандидатуры, я погрузилась в дебри солидной картотеки агенства"Вы ищите, мы находим". Наверное прошло не меньше трех часов, когда я выбрала тех людей, которых посчитала нужными и надежными.
Заплатив за услуги хозяйке агенства, я договорилась, что уже с утра следующего дня люди начнут прибывать в"Сладкие Хрящики". Раскланялась и оставила недовольных дам допивать остывший чай.
Мы вышли на свободу из душного помещения агенства и замерли. На улице уже практически стемнело. Зажглись огни в окнах домов, засверкали разноцветными красками рекламные вывески. Людей на улицах стало значительно больше. Видимо спешили с работы уставшие служащие, проносились резвые мобили, где-то смеялись и визжали играющие в снежки дети.
— Екатерина Васильевна, вы хоть помните в какой стороне мы свой мобиль оставили? — жалобно спросила я, чувствуя себя очень уставшей развалиной.
— Не волнуйтесь Эмма Платоновна, город наш хоть и большой, но я его знаю, как свои пять пальцев, — бодро произнесла женщина и зашагала впереди меня. — Вот только, как мы до"Сладких Хрящиков"сегодня доберемся?
— А, какие у вас есть предложения? — кричала я в спину резво шагающей Катерины.
Она остановилась, подождала меня.
— Ну, сейчас пойдем посмотрим, как там ваш мобиль оставленный себя чувствует, а потом будем уже решать, — она опять бодренько зашагала впереди.
Мой мобиль чувствовал себя неважно. Шапка снега криво украшала его крышу. Бронзовая решетка бампера, казалось стучала зубами от холода.
Мы стояли возле почти умершего мобиля и не знали, что делать дальше.
Яркий свет фар вырвал из темноты наши застывшие фигуры, окрасил в радостный лимонный цвет снег. Чей-то мобиль промчался мимо. Вдруг резко затормозил и пятясь задом остановился возле нас.
Хлопнула дверца и знакомый голос, который еще утром сравнил меня с афганской борзой, весело произнес:
— Что застряли Эмма Платоновна? Дайте угадаю... Кристалл разрядился?! До ближайшей зарядной станции километров пять будет, я конечно же мог бы вас отбуксировать туда, но тороплюсь к своим любимым собакам. Если хотите довезу до половины пути к вашим"Хрящикам", а дальше сами пешочком дойдете. Ну, что Катя садитесь со своей хозяйкой?
Услышав свое имя Екатерина Васильевна, вспорхнула в мобиль Беркутова легкой пташкой.
— Эмма Платоновна, это единственный выход! Завтра с утра вернемся и оттащим на моей старушке ваш мобиль на зарядную станцию, — радостно закричала она мне.
Я гордо вскинула голову, даже ногой топнула.
— Нет, с Беркутовым не поеду. От этого человека помощь принимать не собираюсь!
— На обидчивых воду возят, Эмма Платоновна. Не хотите, как хотите, — мужчина говорил быстро и решительно.
Взвизгнул трогаясь с места огромный, как вагон трамвая мобиль, обдал меня снежной холодной пылью, секунда и я осталась одна в сгущающихся сумерках зимнего вечера.
Осознав свое положение мне захотелось тихонько заскулить. Слезы показались из глаз и холодными змейками поползли по щекам. Я упрямо сжала губы. Ну, нет! Плакать в сложной ситуации, последнее дело!
Подошла к верному Буцефалу, открыла капот. Черный потухший кристалл угадывался в открытой пасти мобиля. Не особо надеясь на чудо, я закрыла глаза и протянула руки. Вспомнила Лизу, ее маленькие ладошки и синие искры. Представила, что тоже так смогу. Не знаю сколько так стояла, но только по закрытым глазам вдруг резанул яркий синий свет.
Я едва не закричала, когда увидела, что черный булыжник превратился в сияющий, огромный сапфир.
— Буцефал, ты мой родной! Едем домой, там нас наверное Шурик и Лиза с Лимоном заждались.
Глава десятая. "Сладкие Хрящики"на пороге перемен
Я проснулась очень рано. Открыла глаза резко, словно и не спала. Массивные часы напоминавшие своей формой резной и богатый гроб, показывали пять часов утра.
За маленькими, частыми оконцами было так темно, что мне показалось, наш дом дом просто нырнул в кисельно-густой, непроглядный мрак.
Ночник с крошечным синим кристаллом освещал огромную спальню, которая раньше была тетушкиной, а теперь принадлежала мне. В спальне было прохладно. Тихо сопела рядом Лиза, которая вчера сильно расстроилась и испугалась из-за моего долгого отсутствия. Девочка решила, что я бросила их с братом в"Сладких Хрящиках", а сама уехала. Она долго всхлипывала размазывая слезы по щекам, прижималась ко мне всем своим маленьким тельцем и все спрашивала:
— Эмма поклянись, что не не оставишь нас с Александром. Если ты исчезнешь, как наш папа, то нас отдадут в приют. Но нам в приют нельзя, туда не возьмут Лимона! — ее голосок дрожал и срывался.
Шурик прятал глаза, покрикивал на сестренку, чувствовалось, что он тоже сильно переживал.
Когда страсти утихли, а я наверное в десятый раз поклялась, что никогда не оставлю детей