Апартеид: История режима - Дмитрий Жуков

Стрейдому удалось довольно успешно понизить активность негритянских радикалов и коммунистов. Этому способствовало, во-первых, то, что в результате государственного вмешательства в армии, полиции и государственном аппарате были проведены новые масштабные перестановки, в результате чего все сколько-нибудь ответственные посты в этих структурах заняли африканеры, приемлемые для "Брудербонда". Во-вторых, функции и численность полиции были значительно расширены. В-третьих, были приняты поправки к закону о мятежных сборищах и подавлении коммунизма.

Теперь дорога к окончательному разрешению болезненного вопроса о советских представительствах (очагов распространения терроризма и бунтарских настроений среди черных) была расчищена. Министр юстиции Сварт в ответе на вопрос журналистов о том, не стоит ли закрыть советское генконсульство, ответил: "Правительство рассматривает этот вопрос, и весьма серьезно". Штат консульства постоянно сокращался, поскольку новым работникам, в том числе и консулам, власти ЮАС отказывали в визах. На территории ЮАС, наконец, было запрещено распространение советской периодики, а затем консульство лишили курьерской связи. В конце концов, 1 февраля 1956 года правительство ЮАС направило генеральному консулу Иванову ноту о закрытии консульства. В ней говорилось: "Открытие советского консульского представительства в Южно-Африканском Союзе было вызвано лишь необходимостью, связанной с последней мировой войной… Генеральное консульство развивало и поддерживало контакты с лицами, ведущими а ЮАС подрывную работу… Правительство убедилось, что советское консульское представительство не служит интересам мира и благополучия Южной Африки, и приняло решение о том, что его деятельность должна быть прекращена".

Перед отъездом из Южной Африки Иванов дал интервью йоханнесбур-гской газете "Стар". Он заявил, что закрытие консульства - "трагедия для обеих наших стран, особенно для Южной Африки", а затем почему-то начал утверждать, что "Россия - свободная страна", где "вы можете делать любые фотографии и снимать любые фильмы и можете быть уверены, что полицейские шпики не будут следить за вами". Когда же журналист резонно заметил, что советским гражданам не разрешают ездить за границу, последовал оригинальный ответ: "русские могут путешествовать где угодно. Но наша страна столь красива, что они считают: зачем нам ехать куда-то, когда в России так много прекрасного". Иванов полностью отрицал, что в составе консульства были разведчики: "Это абсолютно нелепо".

Между тем, сегодня известно, что предшественник Иванова Дождалев был ни много ни мало генералом КГБ. В своих воспоминаниях этот чекист охарактеризовал свою работу так: "Регион был несколько в стороне от игры главных политических сил. Нашу разведку интересовала не сама Южная Африка, и поведение здесь американцев и англичан. Было похоже, что натовское командование предполагает использовать военно-морскую базу в Сай-монстауне. По приглашению властей с группой дипломатов я бывал на той базе, поднимался на борт южноафриканского крейсера… Самые близкие отношения сложились у консульских работников с видными южноафриканскими коммунистами - Брамом Фишером, Юсуфом Даду, Брайеном Бантин-гом, Рут Ферст, некоторыми другими. Мы поддерживали тесные связи, бывали у них дома, приглашали к себе. Делать это приходилось осторожно… Хорошим поводом для контактов с людьми, которых надо было видеть, были кинопросмотры… Пользуясь этим случаем, можно было назначить встречи в консульстве".

Стрейдом умер 24 августа 1958 года. До всеобщих парламентских выборов 1958 года обязанности премьера исполнял Чарлз Сварт. Выборы принесли Национальной партии новый оглушительный успех. Подавляющее число белых южноафриканцев (в том числе и англичан) отдали свои голоса за националистов, которые заняли 103 депутатских места. Главой государства стал харизматический лидер Трансвааля Хендрик Френш Фервурд. Годы его правления можно назвать "золотой эрой апартеида". Фервурда любили и уважали практически все белые граждане Южной Африки. Он стал подлинным вождем единой нации, чему во многом способствовали и его благодетели - скромность, твердая вера, непримиримость к политическими экономическим дельцам. Именно ему удалось осуществить давнюю мечту всех африканеров - создать полностью независимую республику. Фервурд был последним лидером Южной Африки, кто отрицал не только коммунизм, но и капитализм (хотя последний и не подавлялся).

Фервурду удалось успешно отбивать атаки либералов и лондонских политиков. Назойливость последних и привела к полному политическому разрыву с метрополией. 3 февраля британский премьер-министр Гарольд Макмиллан произнес в Кейптауне речь, которая была названа "О ветре перемен". В ней он выразил резко отрицательное отношение своего правительства к расовой политике Южно-Африканского Союза. 16 апреля некий Дэвид Пратт совершил покушение на Фервурда, когда тот открывал выставку в Йоханнесбурге. Хотя Пратт был признан невменяемым и заключен в психиатрическую лечебницу (где он спустя несколько месяцев покончил жизнь самоубийством), в глазах африканерского общества попытка убить их премьера была связана с позицией Англии. Некоторые газеты прямо заявили, что Пратт являлся агентом британских спецслужб, или "по крайней мере, направлялся ими".

Так создалась благоприятная конъюнктура для решительных действий. На 3-ем национальном съезде правящей партии в Блумфонтейне Фервурд заявил: "Мне кажется, что белые нации готовы оставить белых в Южной Африке на произвол судьбы. Мы не принимаем ту точку зрения, что права белого меньшинства будут удовлетворены в многорасовом обществе, где белые будут соревноваться с черными на основе равенства, что, в конечном счете, может только означать создание черного правительства". Далее он выступил с предложением о провозглашении Южной Африки независимой от Великобритании республикой. 5 октября состоялся общенациональный референдум по этому вопросу. Хотя оппозиционная Объединенная партия и значительная часть англоязычных южноафриканцев была против республики, Фервурду удалось добиться победы при помощи нехитрых манипуляций. Так, был понижен возрастной ценз для белых, что позволило принять участие в плебисците большему числу африканеров (африканерские семьи были значительно более многодетны, чем английские).

Разумеется, это взбесило власти Великобритании (хотя они уже давно никак не влияли на политику ЮАС). В марте 1961 года в Лондоне прошла конференция премьер-министров стран-членов Британского Содружества, на которой Фервурда начали распекать за расистские порядки в его стране. Премьер-министр сразу же вывел Южную Африку из Содружества, а 31 мая 1961 года была провозглашена Южно-Африканская Республика. Состоявшиеся в том же году выборы еще более укрепили позиции Национальной партии, которая увеличила число своих мест в парламенте до 105.

Теперь Фервурд предпринял шаги по окончательному примирению с английской частью общества. В свой кабинет он ввел двух англоязычных министров, а Национальная партия развернула кампанию по привлечению в свои ряды белых южноафриканцев-неафриканеров. К середине 1960х годов число таковых возросло до 30% общего количества партии.

Важную роль здесь сыграла и позиция "Брудербонда". 1 августа 1962 года в циркуляре его председателя Пита Мейера определялись следующие задачи: "Сотрудничество между двумя белыми группами не означает, что мы, африканеры, должны внезапно и с чувством вины подчиниться англоговорящим южноафриканцам ради установления с ними контактов. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы убедить их сотрудничать с нами на принципах Национальной партии; при этом не существует принципов или заповедей, которые мы могли бы принести в жертву. Мы должны постоянно следить за тем, чтобы африканер не англизировался больше, чем африкане-ризируется англоязычный южноафриканец. Наша цель - полный переход наших англоязычных сограждан на националистические позиции в политике и на африканерские позиции в вопросах культуры".

Фервурд был последовательным сторонником создания в стране бантустанов, или национальных отечеств банту, в которых африканцы могли бы продолжать развиваться в соответствии со своими собственными национальными традициями, не испытывая соблазнов разлагающей их европейской цивилизации. Премьер-министра поддержала влиятельная африкане-рская газета "Трансвалер": "Территориальный раздел приведет к тому, что европейцам придется самим выполнять всю необходимую работу. И этот великий идеал должен быть достигнут, если мы хотим и в дальнейшем сохранить и укрепить европейскую цивилизацию в южной части Африки. Между тем, надо честно и открыто сказать, что у большинства европейцев еще не проснулось сознание того, что это единственное средство спасти здесь цивилизацию. За три столетия в европейцах настолько укоренилась привычка думать, будто они выше некоторых видов работы, и что для выполнения таких работ существуют неевропецы, что они просто не мыслят себе, как может быть иначе".