Не чужие (СИ) - Рай Елена

Перешагнув порог душевой кабины, аккуратно обхожу крупные осколки, которые разбросаны по большей части поверхности напольного покрытия.

Склонившись над раковиной, промываю рану и достаю крупицы стекла. Больно. Очень. Не помогло. Снова. Заматываю ладонь полотенцем.

Вернувшись в спальню, сажусь на край кровати, ухватившись руками за голову.

Разбитая рука неприятно ноет и немного кровит, но физической боли нет, есть другая. Глубокая, моральная, душевная. Она не моя. У меня ребенок, а у нее искалеченная жизнь. Между нами пропасть.

— Давид Эдуардович… — тихий голос няни в сопровождении легкого стука в дверь звучит за дверью.

— Все в порядке! — ору раненым зверем, понимая, что сейчас в моей жизни не хрена не нормально.

Я позволил «ей» решить за нас двоих — постарался отпустить ее, примириться с ее выбором, не в мою пользу. Питал надежды, что однажды она поймет, что лишилась намного большего, чем приобрела в лице ее новоиспеченного мужа.

Когда я узнал, что она забеременела от Дениса — мой внутренний мир раскололся на множество уродливых фрагментов, принимая факт того, что с ребенком я тягаться не посмею. Я потерял ее окончательно.

Завалившись в местный кабак, надрался так, что не помнил, как познакомился с девушкой, отдаленно напоминающую Еву. Мне хотелось мести. Хотелось боли. Заигравшись в своих пьяных фантазиях я кончил в нее, не зная пьет ли она контрацептивы.

Проснувшись утром в объятиях незнакомки, я обозначил сразу ее роль в эпизоотическом стечении обстоятельств и дал денег на экстренную контрацепцию, но она решила по — другому.

Появившись вновь на пороге моего дома через три месяца, с округлившимся животом она предложила пройти тест ДНК, подтверждающий возможность моего отцовства. И он был положительным на 99,9 %.

Я не радовался первому снимку УЗИ, которое мне преподнесли, как сам факт случившегося, ни первому шевелению в утробе его матери, потому что для меня она была блеклой копией моего «помешательства», ни первому крику, который услышал в родильном боксе, когда принимал маленький кулёк из рук врача.

К моему счастью, сам ребенок ее мало волновал, ссылаясь на чрезмерную занятость и невозможностью остаться в России, а новорожденный ребенок только будет мешать ей в чужой стране налаживать новые связи и заводить новые знакомства.

Держа в своих руках Матвея, я принял решение сделать все возможное, чтобы он ничего не узнал о той, кто его бросил и при каких обстоятельствах был зачат. Тогда я впервые почувствовал первые отголоски любви, проявленные к Матвею.

Нас сплотило воедино одно — нас предали и бросили любимые и дорогие люди, которым мы никогда не найдем замены. Она будет, но мнимая, постоянно сравнивая с оригиналом. Матвею повезло больше — он не знает эти «критерии». Я ему даже завидую, но зависть эта пропитана горечью и утратой, нежели алчными побуждениями.

В квартире раздается трель дверного звонка. Это доставщик пиццы. Судя по радостному возгласу Матвея, я не ошибся. За сегодня его смех я слышал в раз двадцать больше обычного, а все благодаря ей.

Почему я тогда, так быстро сдался и отдал «свое» тому, кто ее не поддержал в нужный момент и из — за которого она чуть не лишилась жизни?

И даже сейчас я ничего не делаю… не пробую встать между ней и своим, получается, «соперником»?

Набрав номер цветочного магазина, делаю заказ бело — розовых пионов с доставкой на дом. Пусть мой жест не будет с прямым подтекстом, но обо мне будут знать, а значит… я буду на верном пути, потому что сдаваться я больше не намерен.

Глава 17

— Ты живешь с мамой? — сняв обувь, Кирилл сразу проходит в комнату. Не мудрено — квартирка больше всего напоминает картонную коробку.

— Я приезжая. Снимаю квартиру одна, — меня совершенно не смущает мое положение в столице, поэтому не вижу смысла скрывать этого.

— Отец мою маму тоже встретил не на Красной площади, проверяя прописку в паспорте, — издав смешок, заключает меня в объятия, — самое главное другое — то, что я вообще здесь. С тобой.

— У тебя же тренировка, а ты тратишь время на меня, — чувствуя легкую тянущую боль внизу живота, причем с самого утра, мысленно прикидываю какой сегодня день менструального цикла.

— Тренер пожалел меня, отпустил пораньше, чтобы здоровье подлатал, — слегка дотрагиваясь до его разбитой скулы, поджимаю губы. В этом есть львиная доля моей вины.

— Кирилл мне нужно в ванну, а ты снимай куртку и проходи на кухню.

Ошибки быть не может. У меня начался цикл, который опять сбился. Врач говорил, что такое возможно после выкидыша, но время идёт, а ничего не меняется.

Приведя себя в порядок, я выхожу из ванны, прямиком направляясь в комнату, чтобы переодеться в комплект домашней одежды.

— Кто тебя подвозил? Машина, вроде знакомая… — отстраненно спрашивает, рассматривая городской пейзаж за окном.

— Давид… Я немного погуляла с его сыном, когда тот был занят. И из вежливости он решил меня подвести, — улыбнувшись, кладу свои ладони на его плечи.

— У меня появился соперник? — поиграв бровями, притягивает меня к себе.

— Если ты о его сыне, то да — через пару лет он сможет составить тебе конкуренцию, — рассмеявшись, освобождаюсь из его рук, включая чайник, — пиццу будешь? У меня с вчерашнего дня осталось пару кусочков.

— Если в ней полно белка, то да, — усмехнувшись своему предложению, понимаю, как выглядит это глупо, учитывая его профессиональное увлечение боксом и полностью сбалансированному питанию перед изнурительными тренировками.

— Тогда дай мне час и я приготовлю нам импровизированный диетический салат с куриной грудкой. Тебе, надеюсь понравится.

— Мне впервые будет готовить девушка, — опаляет мою мочку своим дыханием.

Вмиг мне становится моментально жарко, словно кто — то включил батарею центрального отопления на самый максимум.

Его руки снова повсюду ласкают мое тело сквозь ткань одежды, настойчиво пробираясь к своей цели — моей груди, заблаговременно освобожденной от тесного бюстгальтера, который в первые дни цикла становится настоящей удавкой.

Сдавив пальцами одновременно две тугие горошинки сосков, мгновенно выбрасывает меня за грань бесстыдства, доводя до сумасшествия своими умелыми ласками.

Освободив одно полушарие от сладких пыток, его рука верно, но медленно устремляется вниз.

— Кир… Кирилл, — стараюсь остановить его, но куда там мне, — я должна тебе сказать, но не знаю как. Боже… — закусив нижнюю губу, ощущаю его пальцы там, рядом с критической опасностью.

— Мне нравится «Кир» в твоем исполнении. Хочу, чтобы ты так меня называла, — весьма неприлично ерзаю пятой точкой по каменному паху, подогревая нас обоих, затягивая в омут похоти с головой.

— У меня месячные! — громко выпаливаю, заливаясь румянцем.

Его рука покидает мои шорты, отчего я ещё больше начинаю смущаться и тушеваться под пытливым взглядом.

— Тебе будет больно? Или я как-то могу тебе навредить? — проводит большим пальцем по моим искусанным губам.

— Я не знаю, потому что не пробовала. Точнее, мой бывший муж…

— Ты была замужем? — игнорирует первую часть моей фразы.

— Кирилл, мне тридцать лет… и многое уже для меня «не впервые», — устало массируя веки, ощущаю себя минимум ещё лет на десять старше своего возраста.

— Прости меня, Ева, но глядя на тебя мне не верится, что кто-то мог прошляпить такую, как ты. Твой бывший неудачник…

— Мы просто не сошлись характерами. Ошибки молодости, так бывает, — проглотив горечь прожитых лет в браке, пытаюсь акцентироваться на чем-то другом.

Кирилл, почувствовав мое изменившееся настроение, решил мне не мешать и устроился на кухонном диванчике, листая что-то в телефоне.

Украдкой поглядывая в его сторону, ловлю себя на мысли, что он вполне органично смотрится здесь, не вызывая у меня приступ раздражения от своего присутствия.

Нарезав овощи, складываю их в глубокую миску, заправляя салат низкокалорийной сметаной. Осталась только курица, которая будет готова минут через десять.