Особое задание (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— Давайте, вначале выполним кое-какие формальности, — мягко предложил я, потянувшись за ручкой. — Ваша фамилия, имя, отчество, социальное положение. Как я полагаю, вы принадлежите к партии социал-революционеров?

За последнее время я уже вполне сносно научился управляться перьевой ручкой и чернилами. Все дело в практике.

Итак, Софья Николаевна Ананьевская, дворянка, девятнадцати лет, выпускница Мариинской женской гимназии, член РСДРП (б) с августа тысяча девятьсот восемнадцатого года.

— Социал-демократической партии? — растерянно спросил я. — Вы, наверное, хотели сказать — российской коммунистической партии большевиков?

Стоп. Почему большевиков? Террористка, и большевики?

— Я хотела сказать ровно столько, сколько хотела сказать. Мои товарищи и я не приняли резолюцию шестого съезда партии об исполнении программы-минимум. Поэтому мы не считаем нужным становиться членами новой партии. Напротив — именно наша партия является истинными коммунистами, а не РКП (б).

— Позвольте, — пожал я плечами. — Буржуазно-демократическая революция совершена, в России установлена социалистическая республика. Все, что было в программе от тысяча девятьсот третьего года выполнено. Сейчас идет работа по созданию новой программы партии. К тому же, хочу напомнить, что создателем программы-минимум является товарищ Ленин, глава нашего Правительства.

— А как же Польша? Скажете, это Временное правительство? Ладно, тогда Финляндия. К тому же, из-за Брестского мира Россия потеряла Малороссию, Прибалтику, что там еще? Значит, социалистическая революция в стране не завершилась. А кто позволил окраинам уйти от нас? Разве не псевдобольшевики? А Ленин, в сущности, предал интересы партии и народа. Он заявил об установлении диктатуры пролетариата, а где пролетариат? Скажите, сколько среди наркомов пролетариев?

Я вспомнил только Шляпникова, вроде бы, работавшего когда-то токарем, но девушка меня не слушала:

— Заявляя о диктатуре пролетариата, большевики боятся видеть во власти пролетариат, разве не так?

Вот это да! Радикальный социализм, переплетенный с великодержавным шовинизмом! Но мое дело не разбираться в идеологических факторах, мне бы что-то попроще, поближе к делу. Да и рассуждать о кухарках, управляющих государством, тоже не хочется. Кстати, так и не сумел нигде отыскать — где товарищ Ленин об этом говорил? У Шатрова в пьесе есть фраза о том, что «кухарка должна учиться управлять государством!». Но управлять и учиться управлять, две большие разницы! А вот говорил ли Ленин, не говорил, сказать трудно. У нас и так любят цитировать известных людей, не задумываясь, они сами сказали или литературный персонаж. Вон, сколько раз читал, что Сталин сказал: «Нет человека, нет проблемы», хотя это сказал не Иосиф Виссарионович, а Анатолий Рыбаков вложил эти слова в его уста.

Ладно, отвлекся.

— То есть, вы и ваши товарищи хотели убить товарища Ленина, потому что он отошел от своих же принципов, так?

— Именно так! Если уничтожить нынешнего лидера партии и Правительства, начнется хаос. Вот тогда-то власть в стране перейдет в руки настоящего пролетариата!

Ой-ой-ой! О переходе власти в руки истинного пролетариата ничего не могу сказать, но хаос начнется и еще какой! Разумеется, партия может быстро прийти в себя, избрать нового вождя, но может начаться и борьба за власть. А тут еще и эсеры с меньшевиками, и белое движение. А вскоре, как помнится, в Сибири объявится Колчак.

— Софья Николаевна, но ведь и вы не пролетарка, не какая-нибудь инструментальщица или уборщица служебных помещений, а урожденная дворянка. Вас не смущает, что вы ратуете за пролетарскую диктатуру? Или у вас есть товарищи, готовые стать членами правительства?

— Да, я дворянка. Из очень древнего рода, внесенного в Бархатную книгу. А кем были декабристы? А Софья Перовская? Кстати, меня назвали в ее честь. Я с детства была знакома с настоящими большевиками, пролетариями. Я еще в гимназии прочитала программные документы РСДРП, поверила в них. А они совершили предательство. И есть настоящие большевики, пролетарии, которым можно смело доверить управление государством. Вот, таким, как дядя Саша Лосев.

Лосев?! Старый большевик, участник штурма Зимнего, да еще и старший группы чекистов? Ну ни хрена себе, как причудливо тасуется колода!

Похоже, девушка поняла, что сболтнула что-то не то.

— Все, больше я ничего не скажу, никого не выдам.

Я пододвинул девушке папиросную пачку.

— Курите. — Подождав, пока девушка закурит, равнодушно сказал: — Не волнуйтесь, нам больше от вас ничего не нужно. Вы назвали имя своего лидера, теперь будем допрашивать его. Только, не обессудьте, вашего дядю Сашу мы будем расспрашивать более строго, нежели вас.

Софья Ананьевская застыла, забыв о дымящейся папиросе.

— Вы собираетесь его пытать?! Это же аморально!

— Аморально? — сделал я удивленный вид. — Вы собирались убить товарища Ленина в людном месте, где было бы множество жертв. Если положить на чашу весов жизнь и здоровье одного человека, а на другую — жизнь десятков людей, при чем же здесь аморальность?

Софья нервно ломала спички, пытаясь поджечь папиросу. Пришлось прийти ей на помощь. Затушив спичку и бросив в пепельницу, я сказал:

— А знаете, Софья Николаевна, вы правы. Мы не станем пытать товарища Лосева. Пока еще товарища, — подчеркнул я. — Если мы начнем применять пытки, то чем же мы лучше вас? Нет, девушка, пытать мы его не станем. Мы станем водить его на все расстрелы и говорить — вот, смотрите, товарищ Лосев, это ваших рук дело!

Почему расстрелы дело рук товарища Лосева, девушка уточнять не стала. Взяв еще одну папиросу, сказала:

— Записывайте.

[1] Кондратьев Александр. Жалоба сатирессы.

[2] Пародию написал Виктор Поляков, друг Блока.

Глава 9. Дурак — хуже провокатора!

«А жизнь-то налаживается!», — чуть не сказал я, когда хозяйка подала на завтрак гречневую кашу с маслом. Но вслух говорить не стал, из боязни сглазить.

Мне повезло с квартирной хозяйкой. Галина Витальевна Ергина — вдова, и ее судьба чем-то типична для женщин Архангельска, чья жизнь неразрывно связана с морем. Муж — Борис Пантелеймонович, был капитаном лесовоза, ходившим в Швецию и Норвегию. Все складывалось благополучно, приличный достаток, свой дом, разве что Бог детей не дал, потому всю любовь супруги вкладывали в племянника — сына сестры Бориса Пантелеймоновича. И, как водится, все случилось «вдруг». Уже на обратном пути из Бергена, загрузившись каким-то грузом, судно попало в шторм. Вся команда оказалась на дне, а судовладелец, получивший свою страховку и за корабль, и за груз, не захотел выплачивать пенсию вдовам погибшим — мол, капитан и команда сами виноваты, что пошли в шторм. Уже адвокаты, нанятые вскладчину, готовились начать очередной процесс, как грянула Первая мировая, потом революция и всем стало не до таких мелочей, как гибель какого-то лесовоза, тем более что судовладелец в семнадцатом году утек не то в Швецию, не то в Норвегию. Хотел еще и корабли с собой забрать, но не позволил рабочий контроль.

Галина Витальевна, обнаружив, что сбережений надолго не хватит, пыталась устроиться на какую-нибудь работу, да кто возьмет? Вот и приходилось сдавать две комнаты из имевшихся трех, но в последнее время квартирантов не находилось, потому что потенциальные квартиросъемщики жили либо в казармах, либо предпочитали пускаться в бега, чтобы не попасть в загребущие лапы Военного отдела правительства Северной области.

Молодой парень, получивший отсрочку от службы, непьющий и некурящий, стал настоящей находкой. А когда я пошел на дежурство, заменив племянника квартирной хозяйки, мой авторитет стремительно вырос. А уж когда починил расхлябанную дверь, подправил порог и перекрыл трещину в оконном стекле вырезанным осколком, то уже прочно занял место в ее сердце. В свою очередь, она сама меня зарегистрировала в квартальном комитете, дала мне самую лестную характеристику, тем самым упрочив мое положение в обществе.