Мне 95. Пора подумать о будущем - Евгений Давыдович Яхнин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для животных это соответствует ощущению сытости, холода или тепла, возможности спаривания, встречи с опасностью и т. д. Для человека диапазон комфортных и некомфортных состояний неизмеримо шире, так как в отличие от животных, включает его культурный опыт. При этом для одного субъекта комфортным будет оцениваться принятие некоего предложения, для другого – отказ от него, в соответствии с различием их предшествующего культурного опыта. Упомяну приведенный выше пример с математической задачей, в случае которой комфортность для одного – это состояние удовлетворённости, вызванное снятием эмоционального и умственного напряжения, связанного с необходимостью решить данную задачу, для другого – с возможностью уклониться от её решения.
Как и в работе ЭВМ, у человека различна глубина переработки прогнозных вариантов: наркотик – наслаждение (один шаг), наркотик – наслаждение – наркотик… – деградация личности (много шагов). Первый вариант – гибельный, второй – с шансами на отказ от наркотика и выздоровление.
Какие именно структуры мозга вовлекаются, какие нейронные ансамбли возникают и становятся ответственными за каждую стадию (разработка вариантов и выбор оптимального из них) – повторяю, для решения рассматриваемой проблемы в обозначенных нами ограниченных рамках, не важно; важно, что они есть и работают.
Важно также, что оптимизация по программе комфортности (не только физиологической, но и психологической, социальной, интеллектуальной) чрезвычайно расширяет диапазон работы мозга по оценке и выбору поведения и реакций человека. Сама программа непрерывно обогащается текущим культурным опытом. В результате становится возможным оценка комфортности тех психических состояний, которые обычно относят к психическим проявлениям высшего ранга, например, юмор и смех, включая предпочтительную оценку по комфортности в соответствии с установившимися в обществе принципами совести.
Таким образом, как выше уже было отмечено, распространение возникающих в мозге импульсов – случайно (с оговоркой на специфику данной ситуации и хранящуюся в памяти информацию), вызываемое ими распределение и ансамблевая структура возбуждённых нейронов – случайны и динамичны, вследствие чего и набор возможных вариантов ответа на внешнее воздействие – случаен. В этом смысле ни о какой свободе воли говорить не приходится. Далее работает стадия выбора вариантов ответа, то есть работает программа оптимизации, эволюционно заложенная в наш мозг природой и накопленным культурным опытом. В результате ситуация от сильной многозначности переходит к слабой многозначности и, наконец, к решению – однозначному выбору ответа. Безусловно, в прогнозировании ощущения комфортности имеется эмоциональная составляющая [1], которая важна для выработки такого состояния и тем самым для выработки ответа. И та, и другая стадии работы мозга, в принципе, не связаны с осознанием его функционирования. Подтверждением этому являются не осознаваемые нами интуитивные решения. Мозг работает и вырабатывает возможные решения без осознанного волевого усилия; о таких интуитивных решениях говорят как об озарениях.
Постоянное включение эволюционно сформировавшейся программы осознания приводит к тому, что мы, осознавая процесс функционирования «я», то есть функционирования модели самих себя, испытывающей разную удовлетворённость тем или иным решением, оцениваем результат выбора как проявление свободы воли. Убеждение себя, что это Я всё решил, фактически является подаренным нам природой замечательным «самообманом».
Усилю это заключение обращением вновь к работе ЭВМ. Современные компьютеры тоже выбирают варианты, как это было отмечено выше на примере шахматных программ, выбирают лучший ход, один из многих возможных. Делают это они в отличие от нас не путём сравнения комфортностей, а путём сравнения численных критериальных оценок многих опробованных на заданную глубину шагов – вариантов. Пусть это кому-то не понравится, но можно говорить, что компьютер выбирает лучший ход по своей «воле», хотя и «машинной воле». Крамолы в этом нет.
Ознакомившись с результатами новых нейрофизиологических исследований, я понял, что построенная мной когда-то умозрительно эта логическая конструкция осознания работы «я» на листках, посланных В. Никитину, основанная на материалистической естественно-научной методологии, находится в хорошем соответствии с ними. Установлено [18–20], что решения, принятые мозгом, предшествуют их осознанию. Иначе говоря, решение данной задачи уже состоялось, и только потом возникает осознание того, что оно произошло, то есть решение было выработано независимо от нашей воли. Получается, что свобода воли – фикция! Временной разрыв между решением и его осознанием, то есть запаздывание процесса осознания относительно момента выработки мозгом решения (до 500 мс) обнаружено и в исследованиях чисто практической направленности – управления курсором на экране компьютера с помощью движения глаз [21]. Т.В. Черниговская склонна считать [4], что такая ситуация запаздывания имеет место только для первичной моторики и ощущения тела, и не касается осознания себя как личности. Я полагаю, что запаздывание стадии осознания является важнейшей особенностью механизма работы нашего мозга, и в связи с этим ставлю вопрос о возникновеним этой особенности и её роли в эволюционном процессе. Конечно, рассмотрение этого вопроса – не тема данной статьи, но в качестве предварительного замечания отмечу: вероятнее всего, в феномене осознанного мышления (я размышляю), чрезвычайно расширившего коммуникационные возможности в живых сообществах и тем самым повысившего их эволюционные перспективы, фактор запаздывания обязательно должен присутствовать в качестве первой стадии в механизме появления этого феномена. И если эту стадию считать обязательной, а она должна быть обязательной, так как переход мозга от одной стадии возбуждения нейронных ансамблей к другой требует времени, он не может быть мгновенным, то её обнаружение в функционировании мозга животных и экспериментальное изучение может приоткрыть тайну – в какой мере животные обладают элементами мышления, аналогичного человеческому. Большее развитие феномена мышления в принципе должно быть связано тем или иным образом с периодом запаздывания.
Вставка в уже написанную статью. Вот эта последняя мысль – о важности изучения фактора запаздывания для понимания феномена мышления в живом мире (и её фиксация в виде последней фразы) – появилась у меня не в результате волевых усилий, упорных размышлений, их уже не было, статья уже была написана. Эта мысль появилась внезапно, когда я вышел из метро, шел домой и подумал – пора передавать статью в журнал. Соответствующие структуры мозга активизировались, сработала программа осознания того, что решалось в нейронном ансамбле, в котором сосредоточилась информация по этому вопросу и всё с ней связанное. В результате появилась эта мысль. Она была выработана этим ансамблем, работающей независимо от меня частью моего мозга, моего «Я». Приписать же себе как субъекту эту мысль я смог только после того, как произошло её осознание. Иначе говоря, это мысль моего мозга, а не мысль,
