Тайна архангела. Книга 2 - Лиля Ветрова

На минуту сознание вернулось в комнату. Глаза Сергея разглядели веер трещин на потолке. Он плохо видел, но эти трещины узнал бы и в темноте. Что толку замазывать московские потолки?.. Трещина, ведь она всегда проявится снова.

Он увидел перед собой почти с удивлением, как рыдал от отчаяния. Когда вышел из больницы, думал, что жизнь закончилась. Ушедший год, академический отпуск, перешедшие на другой курс друзья, ставшие далекими и почти ненавистными, девушка, которую не хотел помнить. Прошлое предстало перед ним сумасбродной вакханалией.

Как странно, можно было решить, что если бы не его болезнь, жизнь бы повернулась совсем по-другому. Однако только теперь Сергей дошел до того, что это не так. Гложущая то ли совесть, то ли не совесть, огонек ли жарящий его сердце, словно сыроежку на зажигалке, — была тому иная вина, и она была внутри него. Едва Сергей повзрослел, смутно ощущал на каждом повороте, что есть в жизни что-то поважнее, чем существующие для него дни. Он смеялся до упаду и тонул в пиве и прекрасных глазах. Но иногда вечерами, поднимая голову от всего этого, как от рутины, чувствовал, как под сердцем сосет невыносимая тоскующая пустота.

Ему было холодно. И один раз, когда в доме выключили отопление, а на улице стояла зима, Сергей понял, что от холода спрятаться некуда. Была ли это особенность названного умным мужчины или он просто сходил с ума в силу своего характера, он не знал.

Потеряв институтскую компанию, Сергей заново занырнул в книги. Теперь, когда у него было много времени, истосковавшиеся по делу способности быстро подняли его на самый верх. Посерьезневшими и повзрослевшими глазами он смотрел вокруг и видел, что девушки заглядываются на него уже не как на безбашенного мальчика, но как на перспективного жениха.

Женщины!.. Комкая и унося университетские годы на невесомых крыльях, красной нитью пошли через память все его увлечения. Смотря на себя в зеркало, Сергей смеялся и не мог разгадать, почему они все были от него без ума. Будто бес жил в нем приворотным зельем: самые популярные плейбои из его друзей отодвигались, чтобы не мешать взглядам, посланным ему. Красивые, как дьяволицы, ведьмы будоражили его, как будто желая приблизить и так недалекую смерть.

Дрянь!.. Вспомнилось Сергею слетевшее с языка. …Длинный вечер был, во время которого он, привыкая к новым очкам, упорно сидел над учебником. Опять один. Почему-то…

После успешного окончания института — красный диплом. Аспирантура. Он остался работать там же, где выучился. Теперь уже преподавал сам.

Минутами он думал, что он садомазохист. Когда принимал экзамены, например. Иногда ему казалось, что студент — это не человек, а особый вид с щупальцами существа. А студентки, похоже, не менялись в течение всей его жизни… Давно ли он сам был таким?..

Кожа на пальцах облезала от мела. Потом он уже дышал на непишущий фломастер. Горела в нем странная любовь к графикам кривых безразличия и совокупного спроса, к рассчитанной по формуле эластичности… Уходили с нелегального положения на легальное труды западных ученых на его полках. Рыночная экономика шла в Россию!.. А он шагал рядом с ней.

Рука вспотела от прикосновения. Ресницы Сергея шевельнулись, хлопая в прищуренных взмахах. Только не терять сознание… Он не хотел этого. Кем он был?.. Преподавателем экономики?.. Необузданным грубияном?.. На спор пил водку из горлышка или отвечал на самые запутанные вопросы в собственной диссертации?

Неважно это было теперь. В этот миг он был не более чем просто мужчина. Такой же человек, как и все остальные. И был нужен таким. Самому себе. И той, которая была сейчас с ним.

Глаза слезились, но не плакали. Он смотрел на нее и до сих пор изумлялся, как можно прожить больше десяти лет вместе, чувствовать и знать, но по-прежнему не понимать, что же такое любовь и откуда она рождается в его сердце?..

Он ошарашил всех вокруг, но больше всего — себя самого. Когда встретил Вику, как знак светило солнце на улице. Проникало сквозь окна в помещение, нагло отражалось в засунутых в нагрудный карман очках. На самом деле ее звали Виолетта. Это имя и привлекло сначала его слепые, как у крота, глаза. Пока пытался разглядеть вышитые буквы на ее халате, собрал очередь за собой. Хотя стоять-то было и незачем. Кроме супа и засохших бутербродов ничего хорошего там не было. Это было тяжелое время. Он стоял в столовой. А она была простой буфетчицей.

Они до сегодняшнего дня без слез и смеха не могли вспоминать ни тот ассортимент, ни тот день. Виолетта содрогалась от упущенной возможности остаться заикой, когда, выходя с работы, стала жертвой выскочившего из-за угла маньяка с цветами в руке, который предложил проводить ее домой…

Коллеги не поняли. Родители не одобрили. Коллектив побурлил от души.

Сергей воскрешал пророненные из ее глаз слезы в день разрыва с его родственниками, впервые замеченную степень женской жестокости из-за потерявшего свободу мужчины, на которого они, оказывается, давно клали глаз, лицемерие отдельных лиц, которые считали невозможностью выбрать женщину, не подходившую под его социальный статус.

Это было непонятно ему. И до боли ясно, думавшему точно так же до того, как увидел ее. Это родное, такое притягательное почему-то лицо, огромные испуганные глаза… Удивительно, но ему всегда казалось, что он знал эту женщину давным-давно… И неважно было ни образование, ни ум, ни внешность…

Он злился. Она молчала. Он негодовал. Она плакала. Он кричал. Она кричала тоже. Столько раз они ругались с ним зверски, сами не понимая почему. А потом обнимались так, будто рисковали потерять смысл жизни навеки. Сергей вспоминал, как усугублялись донимавшие его всю жизнь маниакальные синдромы и депрессии. Но она готова была его терпеть таким, со всеми его проблемами и с каждой болью сумбурного по-прежнему разума. А он чувствовал, что после испитой вместе совершенной радости, он переживет все что угодно, если она будет рядом с ним. И никакие проблемы не изменят укоренившегося в его сердце счастья не в безоблачности, но в осознанной любви.

И из-за чего все дрязги?.. Из-за усталости и безотчетной злобы, которая почему-то нападала всегда внезапно?.. Маленький эльфийский мотылек с прозрачными крылышками… Сергей помнил, как трепетали эти крылышки и слезы лились из глаз, когда опять какая-нибудь неземная по красоте женщина грозила сломать ее жизнь. И как он был готов переломать что-нибудь в доме за эту отчаявшуюся в