Бесстрашные - Михаэль Цвик

– Пойди сюда, я тебе скажу.

Она уселась среди горы подушек и притянула его к себе.

– Я заинтересован, Марлен.

– Охотно верю, потому что интересные вещи возбуждают любопытство. Скажи, Курт, ты вспоминаешь иногда прекрасные дни, которые мы пережили вместе с тобой?

– Да, я часто вспоминаю их, но чтобы они были прекрасными, я бы не сказал.

– Ты бежал от меня, потому что я хотела завербовать тебя в «Бесстрашные». Тогда ты ничего не знал о моих друзьях, и само название моей касты было тебе незнакомо. Я же не могла посвятить тебя во все, потому что не была уверена в тебе. Теперь иначе, теперь наконец наступил день, когда мы можем совершенно открыто поговорить друг с другом, потому что ты теперь наш.

Она приподнялась и закурила сигаретку, но сделала это исключительно для того, чтобы во время наступившей паузы подождать, будет ли Швиль возражать или нет. Он молчал, и, видимо, успокоившись, она продолжала:

– Ты археолог, и, насколько мне известно, египтолог. У меня есть для тебя поручение, которое тебе легко будет исполнить; как видишь, я считаюсь с твоей специальностью и не заставляю тебя заниматься другими, недостойными тебя, вещами.

Курт напряженно смотрел на нее, и Марлен продолжала:

– Несколько лет тому назад ты высказал предположение, что в одной из пирамид должно находиться сокровище, равного которому еще не было. Ты хорошо знаешь, о какой пирамиде я говорю. С тех пор я не могла спать спокойно много ночей. Я рассказала о твоих предположениях другим египтологам и археологам. и сама долго рылась в разных рукописях.

– И что же ты нашла?

– Что действительность еще превосходит твои предположения, – подчеркнула она. – Даже стены коридоров, потолки и пол выложены золотом. Фараоны сделали из гробницы первосвященника Пинутема свою сокровищницу на тот случай, если война или другие несчастья будут угрожать их богатству. Саркофаг покрыт драгоценными камнями: мумия лежит в пятом гробу, и каждый из этих гробов – из чистого золота. Сама по себе мумия не имеет никакой исторической ценности. Ее положили туда, чтобы отвлечь внимание от действительно важных вещей. Четыре льва, сторожащих саркофаг, также сделаны из чистого золота. Все надписи, которыми украшены стены соседних помещений, сделаны из золотых палочек, вставленных в камни. Больше десяти тысяч золотых колец, браслетов, ожерелий и серег, снятых с людей, умерших во время эпидемии, до сих пор лежат там. Египетское правительство знает об этом кладе, но опасается взять его по тем же причинам, почему этого не сделали раньше. Во-первых, благоговейная традиция, не позволяющая осквернить гробницы предков, а во-вторых, это – наиболее верный и простой способ сохранить сокровища. Египетским правительством отклоняются все намеки и предложения археологов относительно раскопок. Правительство сочло даже нужным официально опровергнуть все утверждения о сокровище и объявило археологов мечтателями и фантазерами. Частью это удалось, но меня не переубедить. То, что я знаю, я знаю твердо. За последние два года в печати не появилось об этом никаких сведений: все забыли – а этого только я и ждала. Теперь наступило время и для меня.

– Что ты хочешь сказать этим, Марлен?

– Теперь сокровища надо будет взять.

– Марлен!

– Замолчи, об этом со мной совершенно бесполезно спорить: все твердо решено. Все продумано – и я могу сказать, все подготовлено.

– Подготовлено? – удивленно спросил Швиль.

Вместо ответа она встала, нажала на секретную кнопку и из потайного шкафчика вынула свиток.

– Вот точный и тщательно проверенный план гробницы первосвященника Пинутема. Она лежит в отдалении от остальных, и любопытные путешественники редко посещают ее. Эта гробница в «Долине Королей» охраняется настолько опереточно и смешно, что о трех нубийцах, которые там жмурятся на солнце, не стоит даже говорить. Этих трех легко привлечь на свою сторону. Здесь, с южной стороны, открыт маленький вход, который так мал, что в него может пролезть только один человек и взять с собой необходимые инструменты. Затем отверстие засыпается, и вся работа производится внутри. Съестные продукты, вино, сигаретки, кислород, современные орудия, свечи, белье, мыло, питьевая вода, одеколон, бритвенные принадлежности, книги для часов отдыха, запасная одежда, оружие, огнетушители, подушки, постельное белье, часы, барометры, компасы – все, что нужно, будет находиться там уже заранее. Уже за первой стеной

должен быть большой коридор, который может служить складом и местом для жилья. Золото, которое будет внутри раздроблено на куски и запаковано в ящики, будет потом погружено на аэропланы. Управление машинами находится в руках «Бесстрашных». Вход будет засыпан в ту же ночь снова. Все остальное предоставь мне. Я считаю, что эта работа будет продолжаться недели две. Тогда ты будешь свободен и богат, очень богат, мой друг. Ты знаешь, я не мелочна. Это твое первое и последнее поручение. Наши дороги навсегда разойдутся: я знаю, что ты мечтаешь об этом.

– Значит, дело идет о грабеже? – в ужасе спросил Швиль, смотря на Марлен.

– Называй, как хочешь, мне это безразлично.

– Ты хочешь сделать меня преступником, Марлен!

– Ну, это слишком резко. К чему подобные слова? Я думала, что тебе, как археологу, всегда мечтавшему об этой пирамиде…

– Но я не хочу ее грабить, а только исследовать, Марлен, во имя науки, а не для того, чтобы достать тебе золото!

– Дорогой Курт, я думаю, что убийство графа Риволли потребовало от тебя больших угрызений совести и чести.

– Неужели ты тоже веришь, что я убийца? – возмущенно крикнул он.

– Милый Друг, у меня нет ни времени, ни желания снова приниматься за разбор этого дела. Об этом уже позаботится суд, если…

– Как жестоко, Марлен! Как ужасно, что нет никаких способов доказать мою невиновность! – в отчаянии воскликнул он.

– Это и не нужно: так ты мне импонируешь гораздо больше…

– После всего того, что я слышал от тебя о чести, совести и стыде, я охотно верю. Твои взгляды совершенно соответствуют твоей деятельности: ты опасная преступница.

В ответ на это она рассмеялась так, что у нее выступили на глазах слезы.

– Ну, разумеется! А ты до сих пор не знал этого?

– И ты говоришь это с такой радостью?

– Конечно. Преступница очень большого масштаба – разве это ничего не значит? Я горжусь этим.

Швиль нервно заходил по комнате. Тысячи мыслей проносились у него в голове, одна фантастичнее другой, так что он не мог прийти к одному решению. Марлен видела, что он ищет выход.

– Совершенно бесполезно, мой друг, сегодня, когда все уже твердо решено, снова начинать разговаривать об этом. Я не буду считаться с твоей слабостью. У меня нет также времени для споров и разговоров. Неужели мне надо просить? Разве недостаточно того, что ты у меня в долгу?