Навеки твоя - Мария Устинова

— Хватит реветь! — надавил Андрей. — Я еду… Ты в больнице? Дождись, объяснишь все там.

Выключив телефон, я спрятала лицо в ладонях. Андрей прилетел за каких-то пятнадцать минут, словно гнал на красный. Распахнул дверь, ворвавшись в кабинет, как черный вестник. Сняв темные очки, он присел передо мной на корточки. Под полой рубашки, прямо над ширинкой, выпятилась массивная рукоятка. Обычно он маскирует оружие лучше…

— Что сказал Антон? — ладони легли мне на щеки, я уже не плакала, но Андрей провел пальцами под веками, словно стирал слезы. — Он видел, кто еще был на встрече?

— Он пока не может говорить.

— Вот и хорошо, — Андрей выдохнул. — Мы не закончили… Думаю, дело не в твоем юристе. Перед тем, как на тебя напали, ты была у Антона, верно?

Я хмуро кивнула.

— Возможно, на тебя напали из-за этого. Им не нравится, что ты болтаешься под ногами и мешаешь. Они боятся, что Антон что-то расскажет.

В сердце кольнуло. К Алексею Юрьевичу я поехала по наследственным делам. Затем сразу к Антону. Запрашивала выписки, говорила с врачом, показала, что намерена держать руку на пульсе. Вот оно… Кто-то из персонала клиники донес? Может, даже главный врач. Но перемещать его опасно для жизни, пока мы не найдем надежный медцентр. Если вообще дадут это сделать: в любой момент его могут обвинить. В этом случае я даже не смогу с ним поговорить.

— Думаешь, это связано с Эмилем?

— Нет, дорогая, — Андрей нежно погладил щеки. — Я думаю, твой муж все-таки погиб. Тот третий, который стрелял в Антона в клубе. Я поразмыслил, кто это мог быть. Там собрались свои, узкий круг. Все связаны с торговлей оружием, так?

Андрей отпустил меня, вновь рефлекторно разминая правую кисть.

— Так, — согласилась я.

— Чужих не было. Охрану не брали. Я думаю, третьего прислал человек, который крышевал оружейный бизнес. Чиновник, про которого ты говорила. Антон что-то знает. Что-то, о чем нельзя говорить. Мне кажется, этот человек сильно испугался, что его личность раскроют. Он отправил дело на пересмотр, чтобы этому помешать. Только как, не знаю.

После его слов, что Эмиль умер, во мне поднялся внутренний протест.

Я буду ждать, пока не поговорю с Волковым сама.

— Самое главное, сберечь Антона, — прошептала я.

Клинику мы покинули через час: утрясали вопросы охраны и видеонаблюдения. Я лично хотела убедиться, что все серьезно отнеслись к моим словам.

На улице было жарко, как в аду. Андрей обратил внимание, что я на каблуках и подал руку, чтобы спустилась с высокого крыльца. Подумав, я ее приняла. На глазах у охраны и персонала больницы, наверное, не стоило. Но ступени высокие, а солнце бьет прямо в глаза, чем-то бликует, слепит… Справа раздался странный звук, я попыталась обернуться, но не успела и голову повернуть.

— Ложись! — Андрей бросился на меня и снес с крыльца.

У меня сердце замерло: боком мы падали на асфальт. Он мощно сжал меня обеими руками, словно хотел сделать меньше, обхватил голову ладонями, накрыв своим подбородком. Перед тем, как нас вмяло в землю, я съежилась и спрятала лицо у него на груди в ожидании удара. Перестала дышать, еще улавливая еле заметный запах лимонной туалетной воды. Основной удар пришелся по Андрею и выбил из него вздох.

— Госпожа Кац! — стоял бесконечный крик в ушах.

Визг покрышек, сверху упала тень — нас закрыл джип. Андрей тут же втиснул меня в горячий от солнца борт, привстал, вырвав из-за пояса пистолет, и прицелился поверх капота. С боков нас прикрыла охрана.

Я сидела на асфальте за задним колесом. Слетевшие туфли валялись у крыльца, колени и локти в кровавых ссадинах, но я не заметила, как их ободрала. Я вообще ничего не чувствовала от страха. В стеклянных дверях больницы появилась дырочка, опутанная сетью белых трещин, стекло слегка вмялось внутрь.

— В машину! — передо мной распахнулась дверь, меня подсадили сзади, сажая на заднее сиденье. Я услышала, как снаружи Андрей бешено орет на мою охрану. Я впервые слышала столько эмоций в голосе моего друга.

Он сел рядом, ничком опрокинул меня на сиденье, и джип рванул вперед.

— Не вставай, ласточка, — он обернулся, глядя в боковые окна и заднее, а рукой крепко прижал к сиденью, — тут снайпер! Твою мать… Погнали ко мне!

Рефлекторно я попыталась привстать. Андрей вновь придавил меня к сиденью, прижав телефон к уху. Тоже пригнулся, и я услышала взволнованное дыхание, словно он смерть наяву увидел.

— Снайпер, — неразборчиво прохрипел он в трубку. — Ага. Проверь недостроенную высотку, вроде оттуда… Быстро! — он отключил телефон. — Дина, ты как?

Он позволил мне подняться, и я села, поправляя волосы. Мы были в трех кварталах от больницы: шныряли по односторонним улочкам: старые дома, деревья и благодатная тень. Позади шел второй джип с охраной.

— Больно? — ссадины только сейчас заныли. Андрей наклонился, рассматривая колени, и аккуратно подул, словно я ребенок. — Уроды… Аптечка есть?

Водитель ответил, что в багажнике.

— Приедем, я помогу.

Он непривычно серьезно взглянул мне в глаза. Снизу вверх, потому что завис над моими ногами. Кожа превратилось в месиво из грязи и крови, быстро заполняющей раны. Меня начало трясти — шок проходил, и боль впилась в колени, как раскаленные штыри.

— Куда едем? — спросил водитель. — Адрес?

— Ты тупой? В клуб! Ты туда Дину возил.

Днем залы были закрыты. Через служебный вход мы попали в подсобку. С каждым шагом идти было все больней. Я сильно ушиблась, только не поняла сразу. Заметив, что я ковыляю, Андрей взял меня на руки и быстро понес по узкому коридору.

— Потерпи, — он плечом толкнул дверь и мы попали в санузел. Охрана увязалась за нами, но за эту дверь не решилась зайти.

Андрей щелкнул выключателем, и усадил меня на край ванны. Обстановка подсказывала, что это санузел для персонала. Душевая с известковым налетом на стенах, пожелтевшая ванна, на раковине сколы. Зеркало не мыли тысячу лет. Из жестяного шкафчика Андрей достал аптечку и опустился передо мной на колени.

— Бедная, — он яростно порвал бинты, щедро пропитал перекисью и притронулся к левой коленке. Ее тут же прострелило огнем. Ноги были непослушными от слабости, их трясло.

До меня только сейчас дошло, что в меня стреляли. Я обхватила себя руками и скрестила ноги, словно защищалась от Андрея. Он собирал мою кровь, быстро промокая колени, и бинты становились алыми. Когда зазвонил телефон, он прижал его плечом к уху, не останавливаясь.

— Отличная новость. Так, везите за город и ждите меня, — он