Новая волна - Василий меркулов

Рыло Черта перекосила гримаса недоумения и зла одновременно. Змеев улыбнулся. Именно это ему и было нужно. Чем злее Чёрт, тем быстрее всё кончится.

Так или иначе. Иначе значит сожранным сердцем.

Чёрт со всей скоростью набросился на Змеева.

И тут же отпрыгнул, завертевшись в диком танце боли.

Артём надел на него свой крестик.

— А-А-А-А-А!!! — заорал Чёрт, прыгая и обжигаясь об крест. — Сними его с меня! Сними! СНИМИ!!!

— Поклянись, что уйдёшь из нашего города! — сурово сказал Артём. — И никогда больше не вернёшься!

— Клянусь! Клянусь! — заорал прыгающий Чёрт. — Только сними его! Сними!!!

— Э, нет! — улыбнулся Змеев. — На крови клянись, Чертяка!

— А-а-а-а-а, ладно!!! — завизжала нечисть, прокусывая себе палец. — Клянусь! На крови клянусь! Сними КРЕСТ!!!

Когда клятва была совершена, Артём снял крестик с Чёрта. Нечисть заверещала что-то непонятное и растворилась в воздухе.

— Больше ты нас не побеспокоишь! — с улыбкой проговорил Змеев.

— …и когда вы, Фёдор Андреевич, сказали, что это дьявольское отродье, мне пришло в голову, как с ним бороться, — произнёс Артём, сидя в кабинете Следакова. — Крест, святая вода и всё такое.

— Что ж, я весьма опечален, — проговорил майор.

— Чем же, Фёдор Андреевич? — спросил Шаров. — Чёрта прогнали, всё хорошо…

— Я опечален тем, что сам не додумался об этом раньше. — сказал Следаков. — И целым трём людям пришлось погибнуть, прежде чем вспомнился святой крест…

Дело 34 С Новым Годом, Дед Мороз!

Потап Аистов покачиваясь шагал по заснеженным улицам города. Снежок кружил, падая на землю. Вокруг пестрели красивые гирлянды, замершие в преддверие Нового Года. Потап был изрядно пьян. Но не даром. Это было весомой частью его профессии.

Он работал Дедом Морозом.

В немного потрёпанной красной шубе, с бородой из ваты на лице и с огромным, но уже пустым мешком за спиной, Потап шёл своей дорогой, возвращаясь с работы.

Он любил свою работу. И ненавидел её.

Любил за то, что можно было нажираться до состояния свиньи за чужие деньги, да ещё при этом почти ничего и не делать. А ненавидел потому, что приходилось выплясывать перед их детишками и петь при этом, на его взгляд, совершенно дурацкие песни. Сегодня, например, когда Аистов запел в десятый раз «Топ-топ, сапожок, хорошо кружиться…», он почувствовал, что ему становится плохо. С большим трудом он преодолел тошноту и продолжил вести праздник. Окружающие даже не представляли, с каким трудом ему это даётся.

Но, как говорится, нет худа без добра. Навар за это новогоднее представление был очень даже ничего так.

Потап остановился. Долго ковыряясь в кармане, он вытащил наконец пачку «Winston'a» и закурил.

— Дед Мороз не курит! — донёсся до него чей-то осуждающий голос.

— А? Что? — Аистов начал всматриваться в темноту, чтобы увидеть, кто ему это сказал.

— Дед Мороз не курит! — повторил голос.

— Да кто это… — Потап обернулся. И увидел своего собеседника. — А, это ты…

— Молись, презренный! — послышался ответ.

— Эй, ты чего? — произнёс ошалевший Аистов. Это были его последние слова.

В ночи сверкнуло лезвие опасной бритвы. И Потап с перерезанным горлом свалился наземь. Убийца рассмеялся и ретировался с места преступления, оставляя Аистова лежать в огромном сугробе.

Уже мёртвого.

— До Нового Года осталось несколько дней… — проговорил Шаров и устало зевнул.

Кабинет майора Следакова был щедро увешан гирляндой, дождиком и новогодними игрушками. На столе у Фёдора Андреевича стояла маленькая, но нарядная ёлочка. Артём Змеев и Виталий Шаров, старшие лейтенанты, сидели за своими столами, нетерпеливо предвкушая грядущие выходные. В частности предвкушал этот праздник Шаров. Он уже мысленно справлял Новый Год со своей семьёй. Змеев же просто покачивался на стуле с загадочной улыбкой. Что было у него на уме известно было только ему самому.

— И пусть эти гады только попробуют что-нибудь плохое сотворить! — сказал Виталий, имея в виду преступников. — Поймаю — убью…

И в этот самый момент раздался телефонный звонок. Шаров взял трубку.

— Да! — сказал он. — Что?.. Но ведь… А, ладно! Принято! — Виталий повернулся к Следакову. — Они всё-таки это сделали! На улице Поселковой убили Деда Мороза. Перерезали горло.

— Неужели на подарки позарились? — удивился Змеев.

— Как бы то ни было, до праздников у нас работа точно будет, — грустно сказал Шаров.

— Скажу даже больше, — сказал Следаков. — До праздников нам надо будет поймать убийцу. Потому что иначе дело затянется и со временем уйдёт в архив. Надо действовать! Вези нас на место, италик!

Вскоре следователи уже были на месте преступления.

Убитый лежал в огромном сугробе, широко раскинув руки в разные стороны. Рядом с ним валялся пустой серый мешок для подарков.

— Господи, до чего я дожил! — сокрушённо сказал Змеев. — Подумать только, убили Деда Мороза! Ничего святого в людях не осталось! Какой кошмар!

— Что-нибудь удалось выяснить? — спросил Следаков у одного из полицейских.

— Убитого звали Потап Аистов, — проговорил тот. — Работал Дедом Морозом на заказ в квартиру и на утренниках. Возвращался домой после заказного вечера у семьи Козловых. Антон Козлов, глава семьи, сейчас задержан как главный подозреваемый.

— И какой у него мотив? — спросил Шаров.

— Аистов подарил его дочурке журнал с игрушкой, — сказал полицейский. — «Свинка Пеппа», кажется, так называется. А игрушка — с трещиной. Ну, он нашёл Потапа и прирезал его. Вполне логично.

— Логично? — переспросил Змеев. — Это, по-вашему, логично?! Да более тупого мотива и придумать невозможно! Вы хоть понимаете, что делаете? Сажаете в тюрьму главу семейства по выдуманному мотиву! У вас голова есть?

— Послушайте! — устало сказал полицейский. — Я не пойму, вы хотите закрыть дело до Нового Года или нет? Если хотите, то пользуйтесь тем, что мы нашли!

— Хорошо, — прервал их беседу майор Следаков. — Я хочу допросить вашего подозреваемого. Я надеюсь, это возможно?

— Да, конечно! — сказал полицейский. — Он сейчас в отделении полиции!

Не прошло и нескольких минут, как Следаков и его подручные уже сидели перед Антоном Козловым.

— Скажите мне вот что, — проговорил Следаков. — У вас было алиби?

— В том-то и дело, что нет! — угрюмо ответил подозреваемый. — Когда я увидел, что игрушка с дефектом, я просто остервенел. Меня легко понять, ведь я же потратил столько денег на этого Деда Мороза! Я закричал, что убью его, оделся на скорую руку и выбежал на улицу, не помня себя от гнева. Я был пьян. Настолько пьян, что даже не помню, что было дальше. Я очнулся лишь под утро в парке, под деревом. Но я… Я не убивал! Клянусь вам! Я бы это запомнил! Я не убивал! Я не убивал!!!