Настоящий полицейский - Иван Прохоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все только начинается в этом мире, все только начинается…
Неслышно замерев в темноте проема, он смотрел, как отраженные тени скользят по лицам, как в бледном свете экрана беззащитно сверкают глаза и задавался вопросом – кто же на самом деле мертв?
Отец сидел ближе всех в своем плюшевом кресле с подушкой, закинув ногу на ногу. Глядя на него, Игорь впервые в жизни увидел, что отец на самом деле очень молод. Он напомнил ему подчиненных сержантов, которых он называл «щенками». И то, что он неспособен был увидеть в детстве, теперь читалось легко. И это раздраженное покачивание тапка на босой ноге и сдвинутые брови. Он как раскрытая книга. Близко посаженные глаза последние дни вечно недовольны. Впоследствии, Данилов всегда будет вспоминать о нем, увидев актера Джованни Рибизи. Сейчас особенно заметно, что он похож на него как никогда.
Мать заворожена музыкой и тоже не сводит с экрана глаз. Рано потерять родителей – значит запомнить их молодыми, но каково видеть их молодыми, если ты достиг тех лет, достигнуть которых им не суждено? Странный набор чувств, среди которых доминирует чувство вины.
Мать обнимает детская рука – самого брата он не видит. Макс всегда прятался за ней. То, что бесило в детстве, сейчас отозвалосьжалостью и все тем же чувством вины. Данилов не торопился вторгаться в мимолетную идиллию, не спешил навязываться. Он смотрел на пустующее место на диване слева от матери. Его место.
Первым заметил его отец.
– Ты чего?
В раздраженном взгляде легкое удивление. Его лицо такое живое, что Игорь непроизвольно вздохнул.
– Подрался что ли опять?
Мать, как и положено матерям чувствует острее.
– Игорь, ты плачешь?
Может он и плачет, может вместе с прежним телом, он утратил и навык самоконтроля. Но он сейчас и впрямь чувствовал себя ребенком, глядя на живых родителей. И пусть он не самый любимый ребенок, он осознавал, что только здесь и сейчас имеет полное право им быть.
Глядя на испуганную мать, он, наконец, заметил и брата, выглядывающего из-за нее. Он больше похож на отца, только черты его более правильные. Волосы у него волнистые, и более светлые. И брови не по-отцовски сдвинуты, а приподняты от удивления. Но это только сейчас. В детском взгляде какая-то недетская мудрость. Раньше Игорь думал, что это из-за вечного молчания. Заметив, что старший брат смотрит на него, Макс отодвигается дальше за мать, не спуская глаз, и постепенно пряча лицо, так что теперь смотрит на Игоря только одним глазом.
– Чего молчишь? – Спросил отец.
– Все в порядке, – Игорь неуверенно шагнул в комнату.
Под пристальные взгляды членов семьи он занял свое место и стал смотреть на экран, ощущая тепло, идущее от матери. Он боялся пошевелиться, боялся, что все закончится также внезапно, как началось.
Он смотрел сериал, который в отличие от них уже видел, включая третий сезон, который снимут только через двадцать два года.
Великан передавал послания раненому агенту Куперу. Макс похлопал мать по ноге, и она попыталась ему что-то перевести.
– Да он не поймет, – проворчал отец, недовольный тем, что ему мешают смотреть. Видя неудачные попытки матери переложить метафоры на язык жестов, Игорь подумал, что какая это, наверное, пытка для Макса, который, в общем, умел читать по губам, смотреть сериал в дубляже.
Тогда он неожиданно для себя повернулся и быстрыми движениями сообщил брату:
«В улыбающемся мешке находится человек»
Глядя в увеличивающиеся глаза брата, и не обращая внимания на удивленное лицо матери, он продолжил:
«Совы не то, чем…»
Но тут железная рука отца схватила его за шею.
– Совсем совесть потерял?!
– Коля, они говорят! – Поспешила остановить его мать.
Данилов не обижался на отца. Макс совсем выбрался из-за матери, практически упершись локтями о ее ноги.
«Что это значит?» – Спросил брат жестами. Пальцы у него были гибкие, «говорил» он быстро, уверенно.
«Скоро увидишь» – Игорь показал на экран.
– Что ты ему сказал? – Спросил отец.
– Просто перевел, – пожал плечами Игорь.
– И ты все понял? – Мать смотрела на Макса. Тот прочитал по ее губам и кивнул.
– Чушь какая-то, – хмурился отец, – ты не знаешь языка жестов.
– Когда ты научился? – Спросила мать.
– Долго рассказывать и вы мне все равно не поверите.
Отец пристально посмотрел на Игоря и, не дождавшись пояснения, сдвинул брови. Он всегда так делал, когда чего-то не понимал или не хотел понимать.
– Давно бы так, а то вечно как кошка с собакой…
***Данилов боялся каким-нибудь неосторожным действием, неосторожным движением нарушить этот сон, но сон все не прекращался – людей рядом с ним давно не было в живых, но он слышал их смех, их кашель, слова, дыхание. В них было больше жизни, чем в нем последние десять лет и, находясь рядом с ними, он будто сам возвращался к ней.
«Твин Пикс» закончился, отец пошел курить на кухню, мать в ванную, а Макс в их общую комнату. Игорь не спешил, он бродил по полутемной комнате родителей, разглядывая и касаясь каждого предмета. Вот шкатулка матери на старом серванте, расписанная под хохлому. Она пахнет все теми же духами, вот механические часы отца. Старый стул, на котором когда-то спала их кошка. На дверном косяке карандашные отметки с буквами «И» и «М».
