Время огня - Вячеслав Шалыгин

Посредник вдруг понял, почему на него накатила эта странная волна меланхолии. Это своего рода отдача. Щелчок по носу. Холодный душ для гордеца.

«Какая, к черту, гордыня, Каспер?! Взгляни вокруг. Да, ты многого добился, но на чем ты сделал свои миллионы? На смерти и разрушении? Что полезного, доброго и вечного ты создал? Ничего. И ничего не создашь. Потому, что ты не просто оставил душу в том городе, а умер вместе с ним! Умер вместе с теми, кого здесь знал и любил. Умер, и теперь живешь не ты, живет твоя оболочка, наполненная имплантатами, наноботами-паразитами и глупостями вроде гордыни, бессмысленной жажды наживы и отравляющего дурмана нужных связей».

Каспер терпеливо выслушал себя и поморщился. Все верно, и в то же время не верно. Да, человек, которым стал Каспер после Катастрофы, гораздо хуже прежнего. Но ведь и мир вокруг стал хуже. Каспер постарался элементарно выжить, вот и все! И потом, стать прежним для посредника так же нереально, как возродить мертвый город. Или удалить оплавленные Узлом имплантаты. Ну и о чем тогда, спрашивается, сожалеть?

Каспер понял, что справился с приступом меланхолии и теперь может вернуться к привычным делам. Он облегченно выдохнул, вернул на голографический экран привычную деловую заставку и мысленно вызвал первого из абонентов, числящихся в Большой тройке.

— Слушаю тебя, Каспер, — как обычно чуть раздраженно ответил абонент с приоритетом «один-шесть».

— Мое почтение, Командор, — спокойно, как всегда во время работы, сказал Каспер. — Как спалось? Как здоровье? У меня для вас сообщение…

Глава 4

Зона, локация ЧАЭС. 01.06.2057 г.

Все красное. Небо, земля, соединившие их тонкие нити дождя, лужи и камни. Все красное. Нет, не от крови. Просто так казалось.

Леший поморгал, повернул голову вправо, на секунду крепко зажмурился и вновь открыл глаза. Красная пелена истончилась, некоторые предметы начали обретать нормальную окраску, но в целом окружающий мир пока виделся в розовом цвете. Забавно. С чего бы вдруг?

«Меня же убили, вот с чего!».

От этой мысли Лешего будто прошило током. Он конвульсивно дернулся и резко сел, одновременно набирая в легкие побольше воздуха. Вдох получился шумным, но свободным, безболезненным и сладким. Да, именно сладким, как бывает сладким утреннее потягивание или все тот же глоток чистого воздуха где-нибудь в заповедном лесу.

Леший снова зажмурился, но теперь не спешил открывать глаза. Ему стало страшно. А вдруг это последняя иллюзия умирающего мозга? Вдруг, открыв глаза, не увидишь вообще ничего? Ни забавного розового дождя, ни утренних сумерек того же оттенка, ни собственного тела — судя по ощущениям, вполне живого и невредимого. Если так, пусть иллюзия продлится хотя бы еще мгновение.

«Остановись, мгновенье, ты прекрасно», — всплыла откуда-то незнакомая Лешему строчка.

Леший удивленно хмыкнул. Стихи? Кроме матерных куплетов да пары строк из песни «На тюрьме беспредел», которую постоянно гонял в эфире портал «Шансон», Леший стихов не знал отродясь. Может, где-то случайно услышал? На Обочине, сталкерском рынке, что в Выгребной Слободе, чего только не услышишь.

Воспоминание о Слободе и заветном рынке, не только главном торговом центре локации, но еще и практически культовом местечке для каждого вольного ходока, стало своего рода якорем, который окончательно привязал Лешего к реальности и прогнал глупый страх.

Сталкер открыл глаза и опустил взгляд.

«Реальность? — Леший поднял руки на уровень глаз и изумленно уставился на пальцы. — Какая, к черту, реальность?!»

Все десять пальцев были на месте и вполне исправно шевелились. И кисть правой руки больше не отливала серебром, будто бы сталкер ежедневно втирал в кожу алюминиевый порошок, поблескивавший затем в глубине пор. Этот эффект в свое время остался как побочное явление после стабилизации колонии наноботов, которую подпольный академовский кудесник от мнемотехники мастер Бо превратил из вредной язвы в очень даже полезный имплант-сканер. Теперь, похоже, ни импланта, ни въевшихся в кожу наноботов не осталось. Зато рука цела и слушалась на все сто. А вопрос — та ли это конечность, что была раньше, казался второстепенным. Какая разница? Слушается ведь как родная, и даже линии на ладони остались прежними.

Леший осторожно потрогал макушку — короткий ежик жестких волос и ни царапины! Сталкер торопливо ощупал грудь и живот. Ни на одежде, ни на теле никаких дырок! И нога… сталкер почти прыжком принял вертикальное положение. Трижды простреленная, практически перерубленная пулями нога теперь в полном порядке! Хоть пляши!

Леший нервно усмехнулся и исполнил нечто вроде фрагмента из цыганочки с выходом. Тело слушалось отменно! Причем без помощи сервоусилителей костюма. И никакой боли! А ведь раньше сталкера то и дело донимали очень неприятные ощущения. То внезапно начинались колики в животе, ведь метаболический имплант был, прямо скажем, не самым качественным, то голова раскалывалась, поскольку и основной компьютерный имплант, и все вспомогательные были изготовлены кустарно, мастерами вроде Бо, а уж кто их вживлял — лучше вообще не вспоминать. И, конечно же, мучила ноющая боль в местах случайной имплантации «диких» колоний наноботов, если по-простому — в местах, где прицепилась зараза.

Леший ощупал колени и шею. Раньше их украшали три серебристых язвы, каждая размером с половину ладони. Мало того, что эти украшения были вредными для организма, отравляли его всякими солями тяжелых металлов, так они еще и вызывали приступы острой боли, если случайно надавить. И вот теперь кожа стала гладкой и чистой. Во всяком случае, на шее. Для полноты исследования Леший провел пальцами по щеке. Тонкой медно-красной строчки из десяти полусантиметровых стежков, которая целых пять лет пронизывала кожу от середины виска до подбородка и периодически начинала покалывать, вызывая нервный тик, тоже больше не было. Чудеса, что тут скажешь!

«Интересно, это только со здоровьем чудеса случились или вообще все желания исполнились?».

Сталкер похлопал по карманам. Пара горстей алмазов и килограмм золотого песка куда-то улетучились. В них вообще ничего не было. Ни гранат для безвременно утонувшей где-то в луже «Муму», ни мелких полезных вещиц, которые Леший всегда таскал с собой, ни контейнеров с добычей. Сначала Леший огорчился, но огорчение быстро прошло. Было бы здоровье, а товар приложится! А здоровья у Лешего снова дополна! Почти как пять лет назад, до прихода в Зону.

Как и почему выпало такое счастье, сталкер не понимал, но, если честно, и не собирался загружаться этой проблемой. Мало ли странного происходит в Зоне? Нет, обычно обходится без мистики, все странности, в конце концов, получают вполне обыденное объяснение. Скорее всего, найдется оно и для чудесного выздоровления Лешего, «коварно убиенного» проклятыми узловиками несколько часов назад… Или несколько суток назад? Или месяцев? Раны ведь были серьезными, быстро зажить не могли.

Сталкер вызвал имплант. Вживленный нанокомп почему-то помедлил, будто раздумывая, стоит ли возвращаться в услужение обновленной версии хозяина. Леший на миг даже испугался, а не исчез ли из организма и этот имплант, в отличие от сканера и серебристых паразитов, жизненно необходимый?! После секундного промедления имплант все-таки ответил, и Лешему сразу полегчало.

«Сегодня первое июня две тысячи пятьдесят седьмого. Шесть часов десять минут и три секунды».

«Опаньки! — Леший повертел головой, с опаской осматривая местность. — Получается, все-таки несколько часов. Очень прекрасно! Совсем чудеса!».

Он стоял на покрытой лужами площадке перед входом в тоннель, практически на том самом месте, где его убивали узловики. Сталкер обернулся. Ленивая воздушная карусель тоннеля вращалась, сбивая и разбрызгивая дождевые капли, все в тех же трех метрах от Лешего. Да и все прочие приметы почти соответствовали. Огромная груда бетонных обломков справа, зубчатые развалины стен слева и ворота прямо. Участок перехода, или, в народе, тамбур Старой Зоны.

Для полного соответствия прежней картине не хватало только ботов и узловиков. Но этот факт Лешего абсолютно устраивал. С голыми руками ведь не повоюешь.

«Кстати, о голых руках», — сталкер окинул взглядом площадку.

Любимого гранатомета нигде не видно. Оно и понятно. Если не унесли в качестве трофея узловики, значит, сожрала плесень. Нанороботы быстро утилизировали все, что плохо лежит. Будь «Муму» в чехле из специального пластика, вроде того, из которого в Слободе делают сумки для хабара…

Сумки? Леший завис на секунду, соображая. Где осталась одна такая сумка, он отлично помнил. Вряд ли ее кто-то успел найти. В грозу все ходоки наверняка сидели по домам и, если вышли на промысел, то не раньше четырех утра. То есть, если кто из них и добредет до ремцеха, это случится не раньше семи. Запас времени у Лешего получался приличный. Шансы начать все сначала, но не с нуля, а со вполне приличной сделки Леший расценивал как девять к одному. Один шанс сталкер оставлял на непредвиденные обстоятельства. Например, если там до сих пор сидит «мерцающий» или за товаром вернулся Максим. С таким уж он сожалением смотрел на проданный товар, мог и рискнуть, вернуться. Если, конечно, знал, что Леший удрал из ремцеха без баула.