Три угла - Оксана Алексеева

— Второй, — ответила я.

— Влааад, — расплылась в улыбке моя подруга. Не удивлюсь, если она ежедневно перед сном пишет в дневнике что-то типа: «Сегодня день мой озарен был явлением Владислава Венценосного. Из уст его ловила я пламенные речи: цыпленок — 2 шт., картошка — 2 шт., салат — 1 шт., нет, напитков не надо. Не надо, я сказал! Ничего! И взгляд лучезарных очей упал на вашу покорную слугу — 2 шт.», или «Вся жизнь моя была лишь подготовкой к этому дню — они пришли оба. У меня до сих пор трясутся ноги», или «Какого хрена этой сучке привалило столько счастья? Случайно волосы ей подпалить, что ли…».

Наконец-то время подошло, я быстро собралась, и мы вышли на улицу.

— Давай тут постоим, тепло вроде. Ты как? — спросил Влад.

— Давай, — согласилась я. Действительно, декабрь в этом году выдался теплее ноября.

Он достал пачку сигарет.

— Влад, ты же не куришь постоянно. Дома ты вообще никогда не курил!

— Ненавижу это дело. Вот и не постоянно.

— Тогда зачем вообще куришь? — заинтересовалась я.

— Должен же у меня быть хоть один недостаток! А то остальное человечество будет сильно комплексовать.

Я подождала, когда он подкурит и перейдет к основной теме нашего разговора. Но он все никак не начинал. Тогда я не выдержала:

— Может, попытаемся хотя бы начать разговаривать?

Прищурившись, он спросил:

— Скажи сначала, что ты сама об этом думаешь?

Я решила, что покажу ему пример прямолинейности. Так будет проще и быстрее.

— Мне нравился Тим.

Влад чуть улыбнулся.

— Я знаю, что нравлюсь тебе, — он беззастенчиво перевел мое прошедшее время в настоящее. И тут же добавил. — Это понятно хотя бы по тому факту, как долго ты прощала Славку и как быстро простила меня, хотя Славка не натворил и десятой доли моего. И еще, ты сама знаешь, что нравишься мне.

Конечно, конечно, конечно знаю! Но так приятно это услышать! Ну все, кажется, мы уже обо всем договорились! Но мой облегченный выдох был прерван совершенно неуместным продолжением:

— Только не стоит посвящать в это Славку прямо сейчас.

Ну нееееееет…

— Слушай-ка, это уже сверхъестественный кретинизм. Ему что, твои интересы менее важны, чем тебе — его?

Он чуть опешил.

— Подожди. Я сказал, что ты нравишься мне. Но я не говорил, что готов сегодня же на тебе жениться! И ты не забыла, что у меня есть Эльвира? Мы вообще-то уже больше двух лет вместе, такие отношения не рвут из-за мимолетной симпатии, которая еще неизвестно во что выльется.

Точно. Эльвира постоянно вылетала у меня из головы. Я почему-то даже ревности к ней не испытывала. Это, наверное, потому что она такая… неординарная.

Выражение моего лица он решил прокомментировать:

— Что бы ты там ни думала, она — мягкая и добрая. И красивая, а я все же мужчина. И, как это ни странно, совершенно не легкомысленная в отношении парней. Она вообще, кажется, никого, кроме меня, не видит. И понимающая… в границах ее возможностей понимания. Не знаю, с чего ты взяла, что я бабник, но ей я действительно не изменял ни разу. Ну… кроме того поцелуя, — уголок его губ пополз еще выше. — Я бы еще пару раз ей так поизменял, и хотел бы узнать, как ты целуешь меня, а не Славку. И тогда это уже действительно стало бы изменой. Я не утверждаю, что она — идеальная девушка. Но, как говорил Герберт Саймон, человек не максимизирует полезность, а останавливается на удовлетворительном результате.

Ну и хамло этот твой Герберт Саймон! Блииин. Теперь мне придется думать об Эльвире, как о настоящем человеке! Я не смогла не выдать свое раздражение:

— Но ты писал, что вы постоянно ссоритесь! Или ты соврал и в этом?

— Я врал только там, где не мог не врать. Ссоримся. Иногда я бываю грубее, чем она заслуживает. Иногда на нее нападают приступы ревности. А чаще всего — она как ляпнет какой-нибудь бред, что я не могу сдержаться. Но и миримся мы почти сразу.

Эльвира? Бред?! Да разве такое возможно? Ну, а то, что сразу миритесь — это понятно. Вряд ли Эльвира через полчаса способна вспомнить, что между вами произошло. Я прикусила язык, чтобы не высказать все, что думаю о его цыпе. Все же, я действительно не имею на это право. Но язвительность сама прорубила себе выход:

— И еще она делает офигенный минет!

Влад рассмеялся:

— Ты где слов-то таких понахваталась? — и успокоившись, продолжил. — Дело не только в ней. Есть еще и Славка… Да не перебивай ты! Конечно, если бы я влюбился, то он бы понял. И никогда бы не пошел мне наперерез, что бы сам при этом ни чувствовал.

Ну кто бы сомневался! Эти двое — просто находка для психиатров!

Я взяла себя в руки:

— Хорошо. И что мы будем делать? Потому что на данный момент ты мне нравишься больше, чем Слава.

На миллисекунду мелькнула его настоящая улыбка, от которой дрогнуло сердце, но, спохватившись, он быстро нацепил наисерьезнейшее выражение лица:

— Это логично. Ты знаешь меня лучше. У Славки просто не было такой возможности. Я вообще теперь думаю, что надо издать федеральный закон, обязующий каждую пару хотя бы месяц переписываться в сети. Там все высказывается легче, там просто быть искренним, там открываешься быстрее. Это бы заранее решило многие проблемы с общением.

Я перебила:

— Утопия!

— Почему? — он удивленно приподнял брови.

— Тогда твоя Эльвира так бы и померла девственницей.

Он окатил меня почти осуждающим взглядом.

— Ладно, кукурузинка, — я вздрогнула от этого слова, — давай пока просто посмотрим, что будет. Я только прошу тебя не говорить пока Славе ничего. Если он узнает, то сразу отступит. И тогда ты просто уже никогда не узнаешь его настолько, чтобы окончательно понять, что ты чувствуешь.

Я пришла к мысли, что другого решения сейчас быть и не могло. Поэтому кивнула. Мы сели в машину и поехали домой. И снова, но теперь в реальности, болтали о всякой ерунде.

Переодевшись, я спустилась на кухню, чтобы помочь Владу с ужином. Вся неловкость между нами испарилась. Вместе нам было также легко, как и в сети.

Очень скоро явилась и Эльвира. Как всегда шикарная, как всегда… удивляющая:

— Юля! А я купила тебе бусики, — она протянула мне красивое и, вероятно, дорогое украшение, — ведь мы уже почти сестры! Жаль, что мы не близнецы… Может, тебе сделать пластическую операцию? Неможко похудеть и нарастить волосы… Представляешь, как будет замечательно — две меня!

Представляю. Я взяла бусы и поблагодарила. Уверена, что отказ вызвал бы совсем уж неадекватную бурю. А пташка голосила:

— И еще, я все придумала! Если ты мечтаешь продолжать работать, то Владик устроит тебя к себе, и тебе больше не придется нюхать этих гадостных куриц! Правда, Владик?