Добро пожаловать в Найт-Вэйл - Джозеф Финк

«КИНГ-СИТИ», – было написано на бумаге, лежащей у нее на ладони.

Джеки смяла листок и прижала его к рулю. Она не совсем осознавала, что ведет машину.

Она свернула на боковую дорожку, где располагалось всего два заведения – лаборатория Карлоса и пиццерия «Большой Рико». Пиццерия боролась за выживание с тех пор, как пшеницу и ее производные объявили вне закона. Это стало результатом долгой и не очень-то интересной истории, суть которой сводилась к тому, что пшеница и ее производные превратились сначала в змей, а потом в злых духов, что привело к смерти некоторого числа граждан.

Джеки припарковала машину на асфальте, волнообразно вздувшемся под напором корней стоявшего рядом дерева, которое под шинами ее притормозившей машины начало беспокойно биться, что никак не улучшило настроения Джеки.

Лаборатория Карлоса располагалась на задворках научного района, представлявшего собой весьма неухоженную часть города. Здесь строилось несколько новых лабораторий, однако облагораживание не нравилось научному сообществу, которое сопротивлялось новым инвестициям, крепко держась за свою историю и культуру.

Считалось вполне в порядке вещей, когда в одном квартале бок о бок жили океанологи и физики-ядерщики. Во многих других городах это могло показаться преддверием социальной катастрофы, но в научном квартале Найт-Вэйла все вполне мирно уживались друг с другом.

Конечно, существовали некоторые принципиальные разногласия и открытые конфликты между, скажем, астрономами и орнитологами, каждые из которых считали своих оппонентов шарлатанами. Трудно поддерживать дружеские отношения между двумя научными группами, если основной принцип одной из наук состоит в том, чтобы опровергнуть существование другой, как в случае метеорологов и геологов.

Лаборатория Карлоса была любезно помечена простой светящейся желто-черной вывеской «ЛАБОРАТОРИЯ» и написанным от руки объявлением на выходящем на улицу окне:

МЫ ОТКРЫТЫ!

Дверь была не заперта и вела в маленькую приемную, как у врача, но с меньшим количеством смертельных капканов. Джеки миновала ее и прошла в собственно лабораторию.

Карлос и его команда, состоявшая из пяти ученых, столпились у стола. Их окружали ряды мензурок, в каждой из которых что-то пузырилось; на стене висела доска с цифрами и словом «наука!», написанном множеством декоративных шрифтов. Некоторые итерации обрамляли цепочки из нарисованных розовым мелом сердечек. Все это напоминало обычную университетскую лабораторию.

– Прошу прощения, – сказала Джеки.

Никто из ученых ее не заметил. Все они были одеты в белые халаты и сосредоточенно что-то писали в своих планшетах. Это называется «проводить эксперимент».

Она подошла поближе, чтобы посмотреть, над чем они экспериментировали. Под лабораторными лампами помещался розовый пластиковый фламинго.

– Теперь осторожно, – говорил Карлос. – Мы не знаем, как действует это или что-то еще.

Ученые дружно кивнули и застрочили в своих планшетах.

– Мы очень мало понимаем.

Снова кивнули, снова застрочили.

– Прошу прощения, Карлос, – повторила Джеки.

Он обернулся. В нем действительно было что-то чрезвычайно привлекательное. Наверное, волосы. Или манера держаться. Люди красивы, когда занимаются чем-то красивым. Возможно, он провел большую часть жизни, занимаясь чем-то красивым, и это к нему прикипело. Он улыбнулся. Зубы у него были ровные, как памятники на военном кладбище.

– Здравствуй, Джеки. Извини, я занимался наукой. – Он помахал рукой над фламинго. – Это очень научный материал. А вот тут уравнение, – продолжил он, показав на какие-то цифры на доске. – Очень важно иметь уравнения.

– Понимаю. Как Сесил?

– Переполнен энтузиазмом, поглощен работой, очень мало понимает в науке. Я его очень люблю. Все как всегда.

Ученые кивнули и принялись писать в планшетах. Важна любая информация, даже если причины этого не очевидны в данный момент. Причина чего-либо редко является очевидной в данный момент или даже в конечном итоге, но где-то она существует, словно луна, сошедшая с орбиты и ставшая уже не луной, а просто куском чего-то, что существовало когда-то, а теперь, вращаясь, улетает в никуда. Ученые записывали именно эту метафору. Метафоры – значительная часть науки.

– Мне нужна твоя помощь, Карлос.

– Джеки, есть совсем мало вещей, которые я люблю больше, чем помогать людям. Наука и Сесил – две из них. Но у меня в разгаре важный эксперимент, и мне кажется, что если мы поднажмем, то, возможно, поймем, почему этот эксперимент так важен. Главное – выяснить, почему мы делаем то, что уже делали, и я полагаю, что мы почти у цели.

– Ладно, старик, но…

– К тому же Джози попросила нас взглянуть вот на это, а я ей кое-чем обязан. И не просто кое-чем. Я обязан ей очень многим. Я бы выразил это уравнением, но это все фигурально, а фигуральная математика – штука сложная.

– Карлос, вот посмотри. – Джеки вытянула левую руку.

Ученые ждали с повисшими в воздухе карандашами, не уверенные, какие наблюдения им следует вести в данный момент. Она проделала с листком бумаги все обычные манипуляции. Бросала его на пол, рвала на кусочки, швыряла на газовую горелку. Черт подери, даже ела. А почему бы нет?

Все кончалось одинаково: она снова держала в руке листок бумаги, несмятый, торчавший, словно приклеенный.

Карлос уронил планшет.

– Ты тоже? – спросил он.

– Я тоже?

– Дай-ка посмотреть. – Он взял листок бумаги и внимательно его изучил.

Когда он разжал пальцы, листок снова оказался у нее в руке. Ученые глазели на это, разинув рты, прижав планшеты к бокам. Один из них явно перенапрягся и выключился.

Карлос забегал по лаборатории, включая и выключая горелки, яростно щелкая выключателями. Другие ученые помогали своему коллеге перезагрузиться.

– Начинаем сейчас же! – крикнул Карлос.

– Это хорошо! – крикнула она в ответ. – А почему мы кричим?

Глава 12

– Вот что нам известно на данный момент. Состав графита именно такой, какой можно ожидать найти в графите. Состав бумаги в точности такой, какого ожидаешь от бумаги. Все составляющие таковы, как мы и предполагали, хотя их совокупность удивляет.

– Объект выглядит как не представляющий физической опасности. Ментально он вызывает привязанность более сильную, чем даже притягательность, вероятно, объясняемую его свойствами. В конечном итоге – а я говорю это как человек, приехавший сюда, чтобы проводить кратковременные исследования совместно со здешним муниципальным колледжем, – этот город по большей части состоит из необъяснимого.

Прошу прощения, что отвлекаюсь. И еще: не могла бы ты прекратить швырять в меня эту бумагу? Я знаю, что она до меня не долетит, но это действует мне на нервы, а я все же тебе помогаю. Спасибо. Извини, что сорвался. Хорошо, что я это сказал. Нет, все нормально.

Кинг-Сити – небольшой городок с населением чуть больше десяти тысяч человек, расположенный в округе Монтерей. Можно посмотреть его фотографии в Интернете. Просто введи любую фразу в поиск изображений, и его фото появится первым. Это не кажется чем-то необычным, это лишь одно из множества мест, где люди живут необычной жизнью.

– Ты не первая с таким листком бумаги, кого я видел. Не важно, кто еще это был. Это важно для них, но не для тебя. Я не очень много над этим думал, так что для меня это тоже не важно. Я лишь предположил, что это очередная кратковременная странность, объяснение которой найдется само собой даже раньше, чем Сесил закончит свой эфирный день. Но все это продолжается уже несколько недель. И я не понимал, что все дело тут в бумаге. Интересно, на что еще она способна?

Ты сказала, что твоя жизнь стала другой с тех пор, как ты получила эту бумагу. Словно ты больше не ты, а прошлое – не твое прошлое, и планируемое тобою будущее теперь невозможно. Это распространенное ощущение, которое мы обычно испытываем, когда просыпаемся или когда к нам в душе приходят мысли, кажущиеся нам чужими. Но если продолжать испытывать это ощущение и прочно связать его с этой бумагой, то можно с уверенностью сказать, что эти два фактора взаимосвязаны.

Вот, посмотри на это уравнение. Я понятия не имею, что оно означает. Оно и впрямь длинное. Я собираюсь добавить еще пару переменных. Прекрасно, просто прекрасно. Ниланджана, пожалуйста, напишите его на доске.

Следующим логичным шагом стало бы отправиться непосредственно в Кинг-Сити. Посмотрим, можно ли все это объяснить через простую пространственную близость и станет ли листок бумаги реагировать по-иному, когда он объявит о местоположении, а не о пункте назначения.

Да, Ниланджана, пожалуйста, нарисуйте еще одно слово «наука» в сердечке. Поместите его рядом с новым уравнением. Спасибо, Нильс.

Но добраться до Кинг-Сити не так-то легко. Добраться куда-нибудь из Найт-Вэйла вообще весьма сложно, поскольку нас окружает обширная пустыня, а наша реальность, по-видимому, не совсем точно совпадает с реальностью остального мира. Однако Кинг-Сити – особенно трудный случай.