Нежданное счастье - Марджори Шубридж

К утру Джульетту затрясло в лихорадке. Голова была, как в огне. Девушка почти не чувствовала, как умелые руки обтирали ее горячее тело сухой тканью и вливали ей в рот какую-то смесь лекарства с молоком. День для нее смешался с ночью, и Джульетта потеряла контроль над собой и стала беспомощна, как ребенок.

«Она и вправду совсем еще ребенок», — думал доктор Фернли, глядя на бледное лицо и юное тело девушки. Она была такой же чистой и свежей, как его собственные дочери. Когда доктор менял мокрое от пота белье Джульетты и осматривал ее всю, он не нашел ни малейшего намека на болезни, которыми страдают проститутки. Скорее всего, она пострадала за какую-то детскую шалость. Разумеется, это было что-то противозаконное, иначе бы она не оказалась на этом корабле, но на преступницу она совсем не похожа. Доктору очень хотелось узнать, что же совершила Джульетта, но спрашивать об этом у капитана Джеймисона он не стал, а все бумаги, касающиеся заключенных, были заперты в сейфе капитана.

Между двумя мужчинами оставалась какая-то напряженность, возникшая после той неприятной сцены в пассажирской каюте. А поскольку Росс не интересовался здоровьем его пациентки, доктор Фернли не заговаривал об этом первым.

Но врач ошибался, думая, что капитану безразлично состояние Джульетты. Росс не желал говорить о ней из-за того, что никак не мог забыть подозрительный взгляд доктора, когда тот застал его с бесчувственной девушкой на руках. Росс и сам понимал, что попал в весьма двусмысленное положение в той ситуации, но обращать внимание на какую-то капризную арестантку? Эта было невероятно! А девчонка-то, девчонка, черт ее побери, упала в обморок, словно наивная девственница после того, как ей сделали неприличное предложение! Но почему его до сих пор беспокоит тот ее безумный взгляд? Росс тогда почувствовал себя так же, как много лет назад когда выстрелил в голову пони. Несчастная лошадка в страхе бросилась бежать, спасаясь от погрузки на корабль, и сломала передние ноги. Мягкий доверчивый взгляд животного заставил Росса почувствовать себя убийцей.

«Смешно даже сравнивать их, — размышлял он, сидя в одиночестве в своей каюте. — Пони необходимо было застрелить, и моей вины в этом нет. Но не было никакой нужды так жестоко шутить с девчонкой», — обвинял себя Росс. Как офицер и джентльмен он не должен был так обращаться с женщиной, пусть даже преступницей. «Да, стыд и позор… Теперь надо исправлять эту ошибку», — подытожил Росс.

Вечером после ужина к немалому удивлению доктора Фернли капитан пригласил его в свою каюту пропустить стаканчик. Росс налил виски в высокие стаканы и, не глядя на гостя, тихо спросил:

— Как ваша пациентка, доктор?

Доктор Фернли ответил непринужденным тоном:

— Ей уже лучше, капитан.

— Так что же с ней все-таки случилось?

Росс передал врачу стакан и сел в кресло, положив ногу на ногу.

— Кроме раны на голове, она страдает от нервного расстройства. В тех условиях, в которых она находилась, ее нервы были постоянно натянуты, как струна. А когда, пусть даже временно, условия изменились, напряжение спало, произошел полный упадок сил и потеря самообладания. Я бы очень просил вас, капитан, не посылать ее в трюм. Если хотите, отправьте ее куда-нибудь еще.

— С чего это вы, доктор, вдруг обращаетесь с такой просьбой?

— На основании моих личных наблюдений и оценки ее характера я пришел к выводу, что ей нельзя находиться в окружении тех людей. Я боюсь за ее душевное состояние, не говоря уже о том, чему ее могут подвергнуть физически. Эта девушка ребенок, капитан, невинный ребенок!

— Невинный ребенок? — переспросил Росс с сарказмом. — Она осуждена, она преступница!

— Я говорю языком медицины, капитан, а не юриспруденции.

Росс мысленно представил прекрасную фигуру Джульетты, темные локоны и огромные серые глаза. Мог ли врач заблуждаться относительно ее невинности? Вызвать сочувствие у такого мягкого человека, как доктор, не очень трудно, но и одурачить его не так-то просто. Доктору Фернли не раз случалось холодно указывать на дверь матросам-симулянтам.

— А когда-нибудь раньше вы имели дело с преступниками, доктор? — мягко спросил Росс.

Врач улыбнулся сомнениям капитана.

— Нет, сэр, но на берегу мне частенько приходилось иметь дело с капризными дамами, воображавшими себя больными.

Росс засмеялся.

— Простите! Я не сомневаюсь в вашей компетентности, но вы действительно уверены в том, что девушка не притворяется?

— Абсолютно. И могу вас заверить, что я дорожу своей профессиональной репутацией.

Росс согласно кивнул.

— Прекрасно, доктор. Но куда же мне поместить ее? На оружейной палубе нельзя оставлять девушку одну — рядом размещены матросы.

— А почему бы не оставить ее в каюте? Команде запрещено заходить сюда — девушка будет в безопасности.

— Что ж, хорошо. Разрешаю вам сообщить пациентке о ее новом статусе. Надеюсь, она не обманет вашего доверия.

— Спасибо, капитан.

Они долго молчали, медленно отхлебывая виски. Наконец, доктор задумчиво произнес:

— Мне кажется, что будет лучше, если вы сами скажете девушке об этом, капитан.

Росс удивленно приподнял брови.

— Я сам? Почему вы так думаете?

— Видите ли, — осторожно начал доктор Фернли, — девушка находится в постоянном страхе, думая, что рано или поздно ее все равно отправят в трюм. Ничего другого она не ждет, и это нервное напряжение плохо сказывается на ее здоровье. Если она услышит все от вас — главного человека на корабле, ее душевное состояние улучшится. Мои слова не произведут на нее такого впечатления.

Росс нахмурился. Почему-то ему очень не хотелось встречаться с этой заключенной. Поверит она ему или сочтет это сообщение новой злой шуткой?

Нет, это просто смешно: капитан корабля потерял доверие осужденной девушки! От такой мысли щеки Росса вспыхнули. Он твердо, но учтиво сказал:

— Я поговорю с ней завтра утром.

Доктор Фернли кивнул, поставил на стол свой стакан, коротко поклонился и вышел, не сказав ни слова.

Джульетта была предупреждена о приходе капитана, но несмотря на это кровь отхлынула от ее лица, едва Росс с суровым видом переступил порог каюты. Несколько минут они молча смотрели друг на друга.

Джульетта была в своем выцветшем красном платье. Сидя на жестком деревянном стуле, она нервно сжимала пальцы. Росс взглянул в потемневшие серые глаза, на дне которых скрывался ужас, и понял, что не сможет произнести холодные фразы, заготовленные заранее.

— Как тебя зовут? — спросил он неожиданно для самого себя.