Первый Волк Атиозеса - Марина Якунина

— Да хватит зверствовать! — Джастин подскочил и загородил собой Олафа в человеческом обличии, борющимся с собой.

Сет зарычал, обнажая клыки. Он неоднократно велел Джастину отойти подальше с Гердой и не мешать их с Олафом тренировкам. Тем не менее смягчился и скомандовал:

— Давай!

Олаф, услышав оговоренное слово, отпустил кипящую в венах кровь изменять его тело. Почувствовал уже почти привычные судороги. Головокружение и слабость вновь охватили обращенного волка. Ощутив, как затягиваются глубокие порезы, оставленные кинжалом и когтями Сета, попытался встать, но тело отказывалось повиноваться, и он вновь упал.

Сет поджал губы, ругнулся и швырнул клинок на землю, едва не попав в руку Олафа. У Волка даже не было сил одернуть ее. Джастин посмотрел на брата с укоризной.

— Что?! Думаешь, вожак вот так будет мирно сидеть, виляя хвостом и ждать, когда Олаф восстановится? — с вызовом и лютым беспокойством за Олафа огрызнулся Сет.

Чем ближе они приближались к Итернитасу, тем более нервным становился Сет, и мрачным — Джастин. Даже малышка, Адела, чуя общее напряжение, вела себя весьма тихо. В какой-то момент, подходя к болотистой местности, Сет не выдержал всеобщего молчания и предложил.

Из-за приказа он не мог останавливаться надолго или сворачивать в сторону. А все еще преследующий Аделу на почтительном отдалении жнец смерти не мог позволить от них далеко отойти. Сет даже почти не спал, боясь, что если энергетический поток прервется, ребенку несдобровать. А значит, отправить семейство в город или оставить где-либо по пути, было нереально.

К тому же Джастин и не думал извиняться за вырвавшиеся слова, и они казались Сету правдивыми. Чувствовать себя повинным за поломанные судьбы было выше его сил. Привести семью в Итернитас в качестве пленных перечеркнуло бы все надежды на хоть какое-то мало-мальски светлое будущее. А значит пришедшему в замок Проклятых Олафу придется отстаивать свое право на равенство с волками отцовской стаи.

Стая выросла из банды головорезов еще в Вириди Хорте. Семей у тех Волков не было. Главенствовал вожак. Что хотел, забирал себе. Все что не числилось как «его» — было общим. Разумеется, женщину рассматривали бы как общий трофей, после того как с ней наигрался бы вожак. А может быть, до вожака, еще и Князь. И последнего она, весьма вероятно, могла б не пережить.

А значит, Олафу требовалось встать вровень с отцовским вожаком. Права на женщину и приплод перешли бы к Сету, поскольку занимать место в стае Олафу не требовалось. Но была загвоздка. Для того чтобы это провернуть надо было победить отцовского вожака в схватке. У добряка с полным отсутствием опыта шансов почти не было. Конечно, Сет даже при летальном исходе поединка заступился бы за Герду с ребенком. Но очень уж он не хотел такого развития событий.

У Сета было предположение, как можно обмануть судьбу и выйти победителем. Но это требовало тренировки. И сделки с совестью.

Для превращения человека в волка и обратно за короткий промежуток времени требовалось колоссальное количество энергии. И находиться в теле волка долго тоже было нежелательно. Так что, туда-сюда оборотни перекидывались только при необходимости, предпочитая большую часть времени находиться в человеческом облике.

Переход из одного состояния тела в другое запускал процесс регенерации, что тоже истощало внутренний ресурс организма. Обращение человека в волка, затем обратно в человека происходил относительно безболезненно. Но вот последующее превращение спустя несколько минут грозило сильным истощением и почти наверняка приводило к глубокому обмороку. Особенно, если обращение сопровождалось необходимостью залечить раны.

План был достаточно прост для понимания, но тяжел в исполнении. Схватка за Право всегда начиналась с формы волка. То есть, если прийти в Итернитас уже лохматым, это бы чуть сохранило энергии для одного превращения.

Говорить при этом до схватки что-либо необязательно. Достаточно напасть на посягнувшего на женщину вожака. Тут все без слов будет понятно. Причем напасть желательно сразу нанеся какое-то увечье. Исподтишка. Подло. Вероятно, даже в спину, хоть вожак навряд ли повернется к новому волку спиной.

Затем предстоит схватка. Надеяться, что вожак подерет Олафа слабо не приходится. Раны будут. Тут главное не подпустить вожака к горлу. И вопреки бушующей крови заставить себя обернуться человеком.

Это запустит регенерацию. Но человеческое тело гораздо проще ранить. Это будет на руку вожаку — он будет пытаться задрать насмерть.

И тут придется терпеть. И защищаться, опять же не допуская волка к горлу. И гасить кровь, стремящуюся перекинуть тело обратно в волчье.

Убедить вожака, что он выиграл в схватке. Лежать не шевелясь на земле, как потерявший сознание. А когда вожак уже примет человеческий вид, чтобы объявить о своем Праве — волчья пасть к человеческой речи малопригодна, выгадать момент, вновь обернуться волком и схватить соперника за горло.

Отец наверняка не пожелает расставаться с верным слугой, и велит остановить поединок. Грызня стаи за роль нового вожака была совершенно ни к чему. И поскольку бой будет завершен не совсем честно — стая навряд ли рискнет попробовать завоевать первенство. Олафу тогда нужно будет перекинуться обратно человеком и заявить о своем Праве. До потери сознания от истощения.

Все это провернуть с наскока было совершенно невозможно. Нужно было научиться владеть телом и разумом, терпеть боль и драться с помощью пасти и когтей. Джастин план не комментировал. Он вообще не проронил ни слова с того привала. Олаф, скрепя сердце, согласился. Герда, содрогаясь, тоже. Приступили немедленно. Вернее, Сет приступил, никого не предупредив о начале схватки, резко развернувшись и ударив Олафа ногой в живот. Он, разумеется, согнулся, и тут же бы сбит вторым оглушающим ударом на землю, не ожидая скоро нападения, и чуть было не выбил глаз об острые камни на земле.

Джастин, ожидающий нечто подобное, зная резкость и решительность брата, обхватил себя руками, пытаясь удержать на месте. В какой-то мере он был очень рад, что младший взял задачу экстренного обучения на себя, но видеть, как Сет издевается над Олафом, пусть даже и ради его же пользы, было мучительно. Герда, повинуясь зову сердца, дернулась встать к Олафу, не понимая, отчего Сет вдруг напал, но он перегородил ей путь.

— Там тебе придется только стоять и смотреть. В замке церемониться никто с тобой не станет. Можешь наблюдать если хочешь. Но лучше отдохни где-то неподалеку. Тебе ещё предоставиться возможность смертельно испугаться за его жизнь, — бесцветным голосом произнес Сет, избегая гневных глаз Герды.

А еще было