Хроника - Закарий Канакерци
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И принялся он проповедовать вкривь и вкось. Стал он врагом монахов и, когда встречал монаха, раздевал и избивал его дубиной. И говорил он народу: “Кто даст что-либо монаху, отправится в ад, ибо недостойны /64а/ монахи служить обедню, так как они блудники и нечестивцы. Но священник достоин служить обедню, ибо состоит он в святом браке”. И другими подобными лживыми речами взбаламутил он землю алванскую.
И примкнуло к нему более 500 человек, не только необразованных мирян и простолюдинов, но и невежественных иереев и богатых и знатных людей. Отобрав из них двенадцать храбрых и сильных мужей, он дал им в руки булаву, то есть топуз, опоясал их мечом и назвал апостолами. И приказал им исполнять то, что сам желал. Избивал ли /64б/ кого, либо сажал в темницу, все это делал он с их помощью. И из лицемерия ни от кого ничего сам не брал, но [все] получал руками двенадцати [апостолов] и делил между пятьюстами [приспешниками], говоря: “Не подобает ученикам Христа получать золото и серебро либо одеваться в богатые одежды, но подобает надевать власяницу и шерсть”. И сам, надев власяницу и искусно укрепив на ней против сердца два железных гвоздя, показывал всем и говорил: “Так подобает одеваться монахам”. И так распространилась [слава] его лживого имени среди мусульман и христиан. И звали его мусульмане Мехлу-Баба[98], /65а/ а армяне — Мехлу-вардапет.
Выйдя из страны алванской, пришел он с множеством [своих последователей] в Гехамскую область, имея с собой пять связанных монахов; один из них по имени Микаел был из села Канакер. В Гехаркуни встретился с ним священник по имени Ованнес из города Карби и с ним дошел до области Котайк. Все это они рассказали мне. И пришел Мехлу в село Норк и, глядя на крепость Ереван, распростер руки, как птица, и стал махать ими. Говорит иерей Ованнес: “Что ты делаешь, вардапет?” Отвечает Мехлу: “Хочу полететь к крепости”. А иерей, схватив его за руку, говорит: “Хочешь осрамиться, /65б/ как антихрист? Как можешь полететь, ежели ты человек? Откажись от своих колдовских дел, отпусти и монахов, а то услышит хан, предаст тебя мучительной казни”. И послушался [Мехлу] слов иерея, отпустил монахов и направился к крепости. А Амиргуна-хан, выйдя из крепости, ехал на дозор; приглядевшись, увидел он множество людей и, ужаснувшись, спросил: “О, что это за сборище?” Говорят: “Это тот Мехлу-Баба, о котором рассказывали”. И тогда хан повернул [назад] и въехал в крепость. Подошел и Мехлу и также вошел в крепость с толпой своих людей и предстал /66а/ перед ханом. Был там при хане и католикос Аветис, а с ним два епископа. Спросил хан, обращаясь к Мехлу: “Что ты за человек, откуда идешь и куда путь держишь?” Говорит Мехлу: “Чернец я, молящийся о твоем здравии”. А хан протянул руку в сторону католикоса и говорит: “Их достаточно, чтобы молиться за меня, ты же иди молись за Давуд-хана”. “Почему закрыл ты лицо свое?” — спрашивает хан, ибо краем капюшона закрыл он лицо. Отвечает он: “Недостоин я видеть небо”. И хан концом палки, которую он держал в руке, приподнял капюшон и, увидев, как омерзительно лицо его, сказал: “Наллат сурукуна суратуна[99], /66б/ ты скрываешь свое уродство, дабы никто не увидел твоего презренного лика, и так служишь небу!” Говорит далее хан: “Что это за рать, куда идешь с нею воевать, в Ван или Арзрум?” Говорит Мехлу: “Никуда не иду я, но следуют они за мною, ибо проповедую я истину”. Говорит хан: “Прочти проповедь и тем, кто [находится] здесь”.
Мехлу имел при себе какой-то сборник и по нему читал то, что говорил. Раскрыв книгу, говорит: “Это написано для чернецов, ибо сказано “не примите злата и серебра…”” и так далее. Находился там один гарниец, который, отказавшись от монашества, стал /67а/ воином. Звали его Захар-бек. Сказал ему хан: “Ты переводи все сказанное им”. И все, что говорил Мехлу, Захар-бек пересказывал вслед за ним. Сказал хан католикосу: “Скажи и ты свое [слово]”. И было у католикоса Евангелие, именуемое Зрахавор[100], и он раскрыл то [место], где сказано: “Ибо восстанут лжехристы и лжепророки”[101] и т. д., а также “берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные”[102]. Это также перевел Захар-бек. И сказал тогда хан: “Это истинно, а ты харамзаде. /67б/ И одежды эти ты надел лишь для того, чтобы обмануть невинных христиан”. И повелел бросить его в пруд и утопить в воде; и сколько ни высовывал он голову из воды, слуги хана вновь погружали его в воду. И повелел хан обобрать двенадцать [апостолов] его, раздев их донага, дозволил ограбить и двух мусульман и одного армянина из его всадников.
Затем благодаря мольбам католикоса выволокли Мехлу из воды и приставили к нему воинов, чтобы удалили его из земли Ереванской.
Выведя из крепости, повели его в сторону Канакера. А невежественные канакерские простолюдины, когда услышали о прибытии его, бросились /68а/ к нему навстречу. Даже девушки, которым не дозволялось выходить из дому, вышли посмотреть на того колдуна; а иные подходили и касались лицом полы его одежды. Многие встречали его с распростертыми объятиями.
Жила [там] одна старуха вдова, которую звали “жена Егьи” и которая выкормила телку. Куда бы ни шла та старуха, телка следовала за нею. И вместе с толпою, которая шла посмотреть колдуна, отправилась и старуха, а следом за старухой побежала, мыча и задрав хвост, выращенная [ею] телка. Приспешники колдуна, увидев это, поймали телку и стали говорить: “[Эта] жертва послана вардапету”. А старуха принялась плакать и говорить: “Это моя телка, /68б/ а не жертва, ради Бога, отпустите мою телку”. Но не послушались ее, зарезали телку и по частям раздали; раздали даже шкуру и помет в виде благословения.
И привели колдуна в Канакер и ввели в нижнюю церковь. И так как
