Семь чудес и ключи времени - Питер Леранжис

Марко кивнул:

– М-да, согласен, не очень вдохновляет. Ну, не знаю… А творчество? Шахматы? Иностранные языки? Или ты чемпион в «Angry Birds»? В плавании? А, нет, стоп, в этом ты полный ноль.

Когда мы добрались до профессора Бегада, я впервые заметил, что величественное здание за его спиной имеет название, выгравированное в каменном блоке над колонами: «ДОМ ВЕНДЕРСА»

– А если переставить буквы, – тихо сказал я, – будет Дом Ведер Сна.

Марко щелкнул пальцами:

– Мы нашли твой талант – перестановка букв!

К нам спешили смеющиеся над какой-то шуткой Касс и Эли. Поднялся ветер, и волосы Эли походили на розовое пламя.

– Ну что ж, я смотрю, все вы отлично провели свой первый тренировочный день, – начал профессор Бегад. – А теперь попрошу за мной. Джек, внутри за лестницей раздевалка. Там есть душ и чистая одежда.

Мы последовали за Бегадом по лестнице и зашли внутрь. Перед нами открылся роскошный вестибюль с паркетом из полированного дерева и выложенными яркой мозаикой стенами. Покрытая ковром широкая лестница напротив вела к мраморному балкону, опоясывающему вестибюль. Поднявшись на него, можно было пройти в боковые комнаты и офисы.

Но я не мог оторвать взгляда от центра вестибюля, где высота потолка достигала минимум трех стандартных этажей – именно столько потребовалось, чтобы разместить скелет, от вида которого у меня захватило дух. Он был действительно огромный, будто выросший на стероидах бронтозавр, по-змеиному длинную шею венчал жуткий череп с клыками-саблями. Чудовище стояло, слегка припав к земле на когтистых лапах, а хвост его оказался неожиданно коротким и толстым.

– Ого! И как вы зовете эту штуку? – спросил Касс.

– Его Высочество, – пробормотал Марко, запрокинув голову.

– Палеонтологи откопали этот скелет, – сказал Бегад, снимая бейсболку, – вскоре после того, как один из великих последователей Караи, Герман Вендерс, умерший в тысяча восемьсот девяносто седьмом году, обнаружил этот остров. Это лишь один вид из всех загадочных существ, которых вы можете здесь наблюдать.

Оглянувшись вокруг, я вдруг почувствовал, как меня охватывает странное ощущение. Стены будто расширились и начали ритмично сокращаться, словно дыша. И свет, солнечный свет вдруг начал просачиваться в комнату через каменные поры, невидимый, но тем не менее ощутимый.

Марко обеспокоенно посмотрел на меня:

– Ты чего, брат?

– Наверное, надышался всякого в гараже, – промямлил я. – Увидимся в классе.

И я поспешил в душевую.

Из динамиков гремели трубы и барабаны, им вторили дрожащие скрипки. Все это многократным эхом отражалось от стен старой классной комнаты, где я сидел за деревянной партой во втором ряду позади Эли. На экране светилось изображение роскошного замка с огромным двором, где король и королева приветствовали подданных, пока юные принцы резвились неподалеку.

– Королевство Атлантиды, – начал профессор Бегад, – существовало на этом самом месте в течение нескольких тысячелетий. Но об этом мало кто знает, ведь в отличие от других древних развитых цивилизаций – Индии, Рима, Греции или Китая – все исторические хроники Атлантиды были безвозвратно уничтожены. Точнее, так было принято считать…

– Можно выключить звук? – подал с задней парты голос Марко.

Эли наклонилась вперед и нажала на кнопку «Без звука».

– Итак, кхм, – продолжил Бегад. – Вскоре после обнаружения острова, примерно столетие назад, археологами «ИК» были найдены кое-какие древние записи и изображения. Сами записи, как в них было указано, основывались на каменных табличках, которые так и не были обнаружены. Из них мы и узнали то, что знаем сейчас, и по ним же было воссоздано это изображение. Последние правители Атлантиды – король Ула’ар и королева Калани, а также их сыновья, Караи и Массарим.

– Великая Калани, – пробормотал я.

Он нажал кнопку на пульте, и на экране появилось новое изображение: семь сияющих сфер.

– Во многом предвосхитившая своих современников королева Калани была настоящим гением математики и физики и всю свою жизнь посвятила изучению источника необычных сил, существовавших на Атлантиде. Она боялась набегов варваров, которые захотят использовать эту энергию в злых умыслах. Поэтому пыталась понять эти силы и в некоем роде трансформировать их в физическую форму. Только представьте! В таком виде эту небывалую мощь можно было бы увезти и спрятать, оградив от любых посягательств! По прошествии многих лет, применив технологии, которые наши сегодняшние ученые не могут даже вообразить, королева смогла разделить энергию на семь частей, каждая из которых была заключена в локулус.

– Типа, обуздала электричество и засунула его в лампочки? – прокомментировал Марко.

– Не совсем, – ответил профессор Бегад. – Массарим, унаследовавший от матери любопытство, но не ее интеллект, открыл особое применение локули. Каждая из семи частей обузданных сил обладала своим уникальным даром. Один локулус наделял способностью летать, с другим человек становился невидимым, и все в таком духе. Но локули могли использовать далеко не все, лишь члены королевской крови, – он выразительно посмотрел на каждого из нас. – И их потомки. Те, в чьем геноме есть маркер 7ЧС.

Глаза Эли округлились.

– Избранные…

– То есть я принц? – Марко едва не слетел со своего стула.

– Смотрю, я наконец-то смог вас заинтересовать, – улыбнулся Бегад и продолжил: – Ула’ар, Калани, Караи и Массарим открыто использовали локули, внушая подданным священный трепет. Те стали почитать королевскую семью как богов. Кто-то воспылал завистью и попытался украсть могущественные сферы. Караи, у которого была особая глубокая связь с атлантической фауной, выдрессировал целый вид гигантских хищников, чтобы те охраняли локули.

Ответ на этот вопрос я знал:

– Уродозавр!

Прошлое изображение сменил рисунок красного чудовища с головой и крыльями как у орла и телом льва.

– В мифологии он известен как грифон. Зверя свирепей его мир не знал. Раз к чему-то проникшись, они охраняли это ценой собственной жизни. И раздирали на клочки любого, кто смел приблизиться, – так ястребы расправляются с пойманными грызунами. После появления стражников-грифонов все изменилось. Люди начали ненавидеть королевскую семью. Одна за другой появлялись группы революционеров, желавших отобрать трон и магию. Караи понял, что локули вовсе не ограждают Атлантиду от зла, они сами стали его источником. Их нужно было уничтожить.

Теперь перед нашими глазами оказалась батальная сцена, два брата – злой и добрый – борются друг с другом голыми руками, а королева зовет на помощь группу дородных придворных.

– Массарим даже не пожелал выслушать Караи. Ему нравились силы, что дарили локули. И вот однажды ночью, когда дворец был атакован, он бежал. Приказал страшным чудовищам, похожим на рептилий, убить всех грифонов до последнего и выкрал священные локули.

Батальная сцена сменилась картиной ужасающей катастрофы. Небо скрыло взрывом, а потрясенная Калани кричит в муках. Джунгли горят, а в земле образовалась огромная расщелина – прямо перед пытающимся спастись бегством Караи.

Мой сон!

Я отшатнулся. Пальцы будто опалило. В груди забилось острое желание умчаться отсюда со всех ног. Все тело сковал ужас.

Бороться или бежать.

Марко, Касс и Эли не отрываясь смотрели на меня. Им всем снился точно такой же сон. Чувствуют ли они то же, что и я?

– Ты как, чувак? – спросил Марко.

– Нор… – Я даже не смог выговорить «нормально». Челюсть заклинило.

Я не мог больше там оставаться. Казавшийся все это время гладким и надежным пол вдруг завибрировал как натянутая нитка. Я выбежал на балкон, тянущийся вокруг огромного вестибюля. Откуда-то сверху полилась музыка, хотя на самом деле никаких звуков не было.

Бегаду пришлось замолчать. Касс, Марко и Эли тотчас меня нагнали.

– Вы чувствуете это? – прошептал я. – Слышите музыку?

Бегад наблюдал за нами, стоя в дверном проеме. Скелет в вестибюле вдруг будто засветился. Какие-то кости покинули свои места, чтобы занять другие, тасуясь прямо в воздухе. Шея стала короче, а хвост длиннее, словно чудовище было собрано не совсем правильно и теперь исправляло ошибки. Кое-какие кости добавились, вылетев из других скелетов. Форма монстра менялась на глазах, в пасти выросли ряды клыков, а когти заострились.

Вокруг скелета образовался белый покров, который начал оттягивать на себя цвет от всего, что находилось в вестибюле, пока на чудовище, начиная с головы и заканчивая последним когтем, не появилась прозрачная пестрая чешуя.

Я рухнул на колени. Весь окружающий мир исчез, оставив перед глазами лишь бледную тень огромной чешуйчатой рептилии. И еще кое-что – пронзительный неподвижный взгляд профессора Бегада.

– Джек, – позвала меня Эли, – ты в порядке?

Почему она не смотрела вниз? Почему никто не смотрел? Я моргнул, затем еще раз. Помотал головой.