Соль этого лета (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Пошатываясь, стягиваю с себя в темноте мокрый купальник. Тяжёлая грудь, покачнувшись, напоминает мне снова, что я женщина. И что у меня есть тело. И оно что-то хочет от меня. Прижимаю ее предплечьями. Мои пьяные фантазии улетают в эротические сны, замучившие меня в последнее время. Стоп…

Та-а-ак лень стирать купальник! Бросаю его на стул. И вообще всë лень. Даже в душ, смыть соль. Да и в коридор сейчас не сунешься. Там Бессо с Любой. Всë утром, — решаю я.

И падаю в свою большую тёплую кроватку, обниматься с подушкой, которая отчего-то решила пахнуть парфюмом Трах… Тарханова! Тарханова!!

Дожилась до галлюцинаций! Но пахнет же…

Приземляюсь, неожиданно врезаясь в горячее тело. Шокированно вскрикиваю, но теплая ладонь быстро зажимает мне рот…

Глава 17. Обнять

Вот это засада вышла!

Сжимая еë крепче, закрываю ладонью рот.

— Тихо… Ччч… Алëна! — теряясь шепчу я.

Угораздило же вырубиться!

На мгновение замирает, прислушиваясь.

И снова, вырываясь, лупит мне локтем в живот. Едва успеваю напрячь пресс.

— Мм! — сдерживаю стон. — Больно же!

Короткий стук в дверь. Чуть-чуть приоткрывается.

— Алëнка? — из коридора.

Оба замираем.

Убираю ладонь от её губ. Имеет право жаловаться Бесу. Я сам нарвался. Напугал…

Веду костяшками по ее щеке, молча уговаривая не втягивать в ситуацию Беса.

— Спишь?

— Аха… — выдыхает она нервно.

Не сдала…

Дверь прикрывается. Мы ждём, замерев, ещё секунд пять.

Потом мне снова прилетает.

— Гаденыш! — шипит она.

Уворачиваясь, ловлю еë руки. Насильно пропихиваю пальцы между еë. Сжимаю в замок. Поднимаю их наверх, вжимаясь бедром между её ног. Всё, попалась.

— Хватит… Ну всë… - глажусь о еë лицо своим, не рискуя целовать. — Не хотел напугать.

Расслабляется подо мной.

Веду носом по кромке волос, втягивая её запах. Целую в ушко. Кусаю губами кромку, мочку… Серьга дразняще касается языка. Чувствую, как отзывается еë тело. Но Алёна отталкивает, уклоняясь от ласки.

— Какого чёрта ты здесь?! — шепчет сердито.

— Тебя ждал… Уснул.

Мы тяжело дышим в темноте. От неë пахнет шампанским. И я мгновенно пьянею сам. На каждый вдох, соски прочерчивают по моей коже линии. Неожиданно на меня обрушивается ощущение её обнаженного тела. Вау. Пока боролись, не затянутые на поясе шорты немного съехали. И раскалённая головка моего стояка упирается прямо в её прохладный живот.

— Фак… — срывается мой голос.

Медленно рвано выдыхаю, стараясь не сорваться. В ушах пульсирует. Со стоном подаюсь вперёд бёдрами, целую в приоткрытые губы. Темнота делает всë происходящее ещё более пьянящим и не контролируемым.

— Марат!..

Это так нереально кайфово целовать своë имя на еë губах. И меня тащит дальше. Требовательно двигаю бёдрами, отыскивая самую приятную и чувствительную позу.

— Только посмей… — испуганно.

— Я ничего… не делаю, — хриплю я.

И это, мля, очень неустойчивое явление!

Наше дыхание становится ещё более сбитым. Облизываю пересохшие губы. Язык касается солёной кожи.

Ну… И что дальше, Тарханов? В фантазиях всë гораздо проще, верно? Но так, как в моих фантазиях — нельзя. Это чистой воды изнасилование.

Заглядываю ей в глаза. Они блестят в темноте. Веду пальцем по пухлым губам.

— Красивая моя…

— Зачем пришёл? — задыхаясь.

— Обнять…

— Обнял?

— Ага.

— Брысь!

— Не… Я теперь не могу. Как я тебя теперь брошу? Пьяную, голую…

— Я не пьяная… — пьяно бормочет она.

— Ну да! А еще у тебя дверь не запирается.

— Тарханов, я кроме тебя никого не боюсь.

Мои губы скользят по скулам, щекам.

— А меня боишься? — улыбаюсь я.

— Да!

— А так?..

Рывком переворачиваю нас, усаживая еë верхом. Сквозь зубы сдавленно матерюсь от звезд в глазах. Потому что мы практически стыкуемся. Член соскальзывает по влажной плоти. А потом оказывается зажат между нами.

Алёна, обнимает себя крест-накрест, пряча от меня грудь. Разве такую спрячешь? Только сминает, делая зрелище еще более манящим.

Тяну за локти вниз.

— Я уже всё видел… Купания твои топлесс, — возбужденно ухмыляюсь я.

— Кто же еще это мог быть! — фыркает.

— Дай… — веду пальцем вдоль предплечья по груди, сосок пружинит.

Бедра двигаются, от трения об ее тело растекаюсь кипящей лавой.

Теряя контроль, за шею наклоняю над собой. Член дергается, втыкаясь головкой прямо туда, куда нам обоим очень нужно. Алена пытается увернуться от нашего соприкосновения снизу.

— Ну что он тебе плохого-то сделает? — пытаюсь шутить я и снять своë напряжение хоть немного.

Мля… Если я сейчас в неë не войду, я взорвусь нахрен!

— Я не члена твоего боюсь, а языка! — горячий шёпот мне в губы.

— Языка?.. Оо… Это сейчас обидно было!

Снова подминаю еë под себя.

— Обоснуй. Когда я его распускал?

— Не хочу, чтобы меня склоняли…

— Мою никто не посмеет склонять! — шепчу я.

Сверкаем друг на друга в темноте глазами, забывая — о чем говорили. Мысль моя теряется, тело на мгновение побеждает. Отключаясь от переполняющих эмоций, двигаюсь по еë телу вниз, добираясь до груди. Ловлю губами твёрдые маленькие соски. Язык наощупь изучает ореолу. Поверить не могу, что это происходит! Срываясь на эмоции жадно впиваюсь, кусаю губами…

— Нет… Нет… — скользят коготки по моему затылку.

Ну звучит это для меня как: «Ещё… Ещё…». И от ее коготков глаза закатываются от кайфа.

— Мар, стой…

Я не знаю, как останавливаться. Меня ни разу не тормозили. Да я не разу и так голову не терял. И зачем останавливаться, когда она такая горячо влажная, что я чувствую это даже бедром.

Пальцы сминают мягкую грудь. Упиваясь ощущениями, отпускаю тело. Или, вернее, оно отпускает меня со всеми моими заморочками. В небо, как воздушный шарик.

Я ни хрена не соображаю — «да, нет»…

Мне просто ноюще больно, что я ещё не в ней. Но и оглушающе сладко, что всë самое-самое ещё впереди! И оно будет!

— Марат…

Я не даю ей говорить, затыкая поцелуями. Мне так хочется утащить еë за собой. Чтобы ей было также, как мне! В какой-то момент, она со стоном расслабляется. Я чувствую, как скользит мне навстречу шелковый язык. Мы упиваемся поцелуями. Тела, наконец-то, двигаются в унисон, извиваясь от возбуждения.

Внутри всë вибрирует, переводя ощущения в такой глубокий накал чувств, что я теряю себя. Не понимаю, как это происходит, просто выплеск того, что бьётся внутри: — Я люблю тебя…

Меня самого оглушает это признание. И растворяет окончательно.

— Котёнок мой…

Это как выстрел в голову. Мозг вылетает через затылок. Мне кажется там дыра. Легко, свободно, пусто… И соображать больше мне нечем. Тело трясёт от перевозбуждения. По спине мурашки…

Подхватывая её под коленку, смещаюсь чуть ниже. Головка упирается в горячую упругую влагу ее тела.

Задыхаясь, врезаюсь в этот кайф, ловя хриплый вскрик ртом.

— Ай… Ай… — шипит она, выгибаясь.

Это так туго, горячо, скользко…

Тело рвётся к долгожданным ощущениям. Мы громко стонем в унисон. И мне плевать — пусть слышит весь мир, как нам хорошо!

Я ритмично вколачиваюсь, впиваясь в солёную шею. Глохну от быстро подкатывающей волны оргазма.

Нет, нет, нет!!!

Выхожу!

Член, налитый кровью, тяжёлый как боеголовка. Подрагивает, желая вернуться к делу. Дышу глубже и медленнее. Пытаюсь немного вырваться из этого всепоглощающего предоргазменного ощущения.

Хочу, чтобы она кончила. Встаю на колени.

— Иди ко мне, — хрипло прошу я.

Тяну на себя. И мы снова целуемся, скользя телами.

Я в курсе — как и от чего кончают женщины. Я умею… Но немного парюсь, крутить и загибать Алëну так, как стоило бы. Но если я буду обламываться это делать, то она со мной не взлетит! И я засовываю чуть глубже свой трепет перед ней, отпуская совсем другие эмоции. Жадные, пошлые, животные.