Согрей мое сердце - Кейтлин Крюс

Он не будет чувствовать себя виноватым. Не желает. Но Тео понимал, что именно вина словно вдавливает его в асфальт, хочет он того или нет. Вина была как голодное чудовище, готовое растерзать его, она не подчинялась голосу разума. Вина, к которой примешивались острое чувство горечи, сожаления и потери. А вкус кожи Холли, по-прежнему ощущавшийся на языке, все только усугублял.

И почва стремительно убегала у него из-под ног.

– Ты снова выиграл, Тео. – Теперь голос ее звучал иначе. Это был не голос свергнутой с престола королевы, выступающей на благотворительном вечере, не голос открытой и жизнерадостной девушки, на которой он женился. Этот голос принадлежал усталой, сломленной женщине. – Наконец твой удар достиг цели. Ура-ура-ура. Ты ждешь, чтобы я тебя поздравила?

– А на что ты рассчитывала? – поинтересовался Тео, позволяя своим эмоциям выплеснуться.

Впервые за много лет ему было все равно, что их кто-нибудь увидит или услышит. Черт, да ему было абсолютно наплевать, если бы их разговор украсил какую-нибудь падкую на дешевые сенсации газетенку и продемонстрировал миру грязное белье их брака. Ему было наплевать на все, кроме желания избавиться от давящего на него груза. Тео отказывался признать, что это была его вина.

Он не позволит вине проложить путь в его душу.

Потому что это означает поверить Холли.

– Я ни в чем тебя не обвиняла, Тео. – Ее слова были для него как пули, они пробивали кожу и ранили. – Я не называла тебя шлюхой. Я не сказала о тебе ни одного плохого слова.

Ну, не мог он позволить себе ей поверить, не мог! Конечно же это одна из ее очередных игр. «Тогда что ты здесь делаешь и споришь с ней? – задал резонный вопрос негромкий голос в его голове. – Если ты в самом деле уверен, что это очередная ложь, зачем стоило себя утруждать и идти за ней?»

Тео свел брови вместе.

– Если ты дорожила нашим браком, если наши клятвы для тебя что-то значили, почему ты стала изощряться, чтобы убедить меня в обратном?

– И как я изощрялась? – спросила Холли, удивив его тем, что ее глаза сверкнули, а в неживом голосе прозвучали стальные нотки. – Я сказала тебе, что я сделала, и ты моментально в это поверил. Моментально! Ты даже не потребовал доказательств. Словно, узнав о моей измене, ты получил подтверждение сделанным заранее выводам.

– Да-да, производить коренной пересмотр исторических событий – мое любимое занятие.

Холли как будто не заметила его колкости, хотя слегка приподняла треугольный подбородок, а в ее прекрасных глазах заискрился прежний темперамент.

– Ты был моим первым мужчиной. До встречи с тобой я ни с кем не спала. Однако ты счел вполне достоверным тот факт, что спустя полгода я на одну ночь прыгнула в постель к некоему туристу, чье имя даже не потрудилась запомнить.

– Потому что ты сама сказала мне об этом, – процедил Тео, борясь со все сильнее давившей на него тяжестью. – И я не принадлежал к тому типу патологических ревнивцев, которые обвиняют женщину в разврате, стоит ей только пройтись по улице. Мне даже в голову не могло прийти, что ты способна меня предать.

– Я знаю. – В голосе Холли сплелись воедино осуждение, боль и что-то еще, чему Тео не хотел искать определение. Однако избежать ее взгляда было невозможно. И это было еще хуже. – Мы с тобой были неразделимы, любили друг друга и много времени проводили в постели. И все же ты сразу поверил, без каких-либо вопросов, отрицая все то, что обо мне знал. Неужели у меня были время и силы, чтобы прошмыгнуть в бар, полный туристов, и подцепить парня, чтобы по-быстрому перепихнуться с ним за каким-нибудь кустом?

– Но ты сама сказала!

Холли вздрогнула, как от раската грома, раздавшегося прямо над ее головой. Но кто из них двоих был штормом? Тео знал только одно: от него нет спасения.

– Что ж, значит, я самая великая лгунья на свете, – прошептала она, и ее голубые глаза почернели от муки. Муки, пропади все пропадом! Тео был не в силах сбросить непосильный груз. Он придавил его. Раскатал по асфальту. – Я обманула пресытившегося жизнью циника, каким ты был, когда мы познакомились. Впрочем, может, поэтому мне и удалось убедить тебя так легко. – Она рассмеялась, и для Тео все стало еще ужаснее, хотя это казалось невозможным. – Ты поверил в то, что я шлюха, и с готовностью вернулся к прежнему образу жизни. Разве это не пример двойного стандарта?

– Не навешивай на меня всех собак! – прорычал Тео, едва отдавая себе отчет в том, что он надвинулся на нее и что его руки снова легли ей на плечи. Холли была вынуждена встать на цыпочки, и он привлек ее к себе ближе, чем диктовал здравый смысл. Аромат ванили и слабый мускусный запах опьянили мужчину, стоило ему сделать вдох. – Ты солгала мне по собственному желанию, Холли. Разве ты сделала это под дулом пистолета? Тебя кто-то заставил? Злодей, прячущийся в тени, который угрожал тебе и велел разрушить наш брак и сбежать?

– Никакого злодея не было! – выкрикнула Холли. – Только муж, который не пожелал вернуть себе то, что ему принадлежит.

Она сбросила его руки. Тео позволил ей это сделать, потому что так было мудрее, а не потому, что он хотел. Ладони его горели от прикосновения к ее коже. Холли, спотыкаясь, шагнула назад, и вид при этом у нее был слегка оглушенный. Затем ее глаза сузились.

– Спрашиваю исключительно из любопытства: сколько ты ждал, прежде чем снова начать укладывать женщин в постель? – Ее голос был резким, но взгляд оставался неподвижным. – Пять минут? А может, ты выждал целую ночь после того, как я ушла – из уважения ко мне?

Глава 6

– Холли, я любил тебя, – с силой произнес Тео. В этом и заключалась проблема. В этом как раз и был весь смысл, а Холли все искажала и выставляла его в самом черном свете. – А ты меня уничтожила.

– Если бы это было правдой, Тео… – прошептала молодая женщина. Интересно, что она имеет в виду: что он любил ее или что она его уничтожила? А может, и то и другое? – Прежде всего, я должна была понять, каков ты на самом деле.

Холли издала какой-то неопределенный звук: то ли мычание, то ли всхлип. Она отступила на шаг, потом еще на шаг, обхватила себя руками, словно ей было холодно, хотя ночь была теплой. И в эту секунду сжигавшее Тео пламя ярости вдруг погасло, превратившись в остывающий пепел. Нет, еще не погасло, но горело не так ярко. Тео ощутил бесконечную усталость и опустошение. Он был жив и словно умер – точно так же он чувствовал себя четыре года назад, когда поверил, что Холли его предала.

Но сильнее всего была тоска.

Тогда Тео понял, что сейчас он в самом деле поверил ей, хотя и поклялся, что этого не допустит. Он провел рукой по волосам и судорожно втянул в себя воздух. Холли отступила еще на шаг.