Гарри Поттер и философский камень - Джоанн Роулинг

— Ох, Невилл, — вздохнула пожилая дама.

Группа ребят окружила мальчишку с дредами:

— Ну покажи, Ли, ну давай…

Тот приподнял крышку коробки, и все вокруг завопили: изнутри высунулась чья-то длинная, волосатая лапа.

Гарри пробирался сквозь толпу, пока не нашёл свободное купе. Сперва он занёс туда клетку с Ядвигой, а затем приволок к двери вагона чемодан. Он попытался втащить его на подножку, — с большим трудом ему удалось его поднять, но в результате чемодан упал, больно ударив Гарри по ноге.

— Помочь? — к нему подошёл один из рыжих близнецов, за которыми он последовал на платформу.

— Да, если не трудно, — тяжело дыша, попросил Гарри.

— Эй, Фред! Иди сюда!

С помощью близнецов Гарри, наконец, затолкал чемодан в угол купе.

— Спасибо, — поблагодарил он, откинув со лба мокрые от пота волосы.

— Что это? — вдруг спросил один из близнецов, показывая на зигзагообразный шрам Гарри.

— Ни фига себе! — воскликнул второй. — Значит, ты…

— Это он, — уверенно заявил первый близнец. — Так ведь? — прибавил он, обращаясь к Гарри.

— Кто я? — переспросил Гарри.

— Гарри Поттер, — хором выпалили близнецы.

— Ну… да, это он, — ответил Гарри. — То есть, да, это я.

Близнецы вытаращились на него, и он почувствовал, как к щекам прилила краска. И тут, к его облегчению, из-за открытой двери поезда донёсся голос:

— Фред? Джордж? Вы здесь?

— Мы идём, мам.

Ещё раз оглянувшись на Гарри, близнецы вышли из поезда.

Гарри сел возле окна, откуда, частично скрытый от посторонних глаз, мог наблюдать за рыжеволосым семейством и слышать их разговор. Мать вытащила носовой платок.

— Рон, у тебя что-то на носу.

Младший сын попытался ускользнуть, но она схватила его в охапку и принялась тереть платком кончик его носа.

— Мам… отстань… — он вырвался.

— Ай-ай, у Роннюшки что-то на носике? — пропел один из близнецов.

— Заткнись, — бросил Рон.

— А где Перси? — спросила мать.

— Сейчас придёт.

Старший мальчик стремительно приближался к ним. Он уже переоделся в чёрную хогвартскую мантию; Гарри заметил у него на груди блестящий алый с золотом значок, украшенный буквой «П».

— Мам, я ненадолго, — заявил он. — Мне нужно в поезд, там впереди для префектов выделили два купе…

— Так ты теперь префект, Перси? — с изумлённым выражением лица переспросил один из близнецов. — Что же ты не сказал, ведь мы ничего и не знали…

— Погоди, кажется, что-то такое он говорил, — перебил его брат. — Как-то раз…

— Или два…

— В минуту…

— Всё лето…

— Ох, да замолчите вы, — отмахнулся Перси-префект.

— Кстати, почему это у Перси новая форма? — поинтересовался один из близнецов.

— Потому что он теперь префект, — с гордостью ответила мать. — Ну ладно, дорогой, успешной учёбы, — отправь мне сову, как доберётесь.

Она чмокнула Перси в щёку, и тот удалился. Затем мать повернулась к близнецам.

— Так, теперь вы двое. В этом году вы будете вести себя прилично. Если мне пришлют ещё хоть одну сову из-за ваших выходок — что взорвали туалет или…

— Взорвали туалет? Мы ни разу не взрывали туалет.

— Но идея супер, спасибо, мам.

— Не смешно. И приглядите за Роном.

— Не волнуйся, заинька Ронни с нами не пропадёт.

— Да заткнись ты, — снова огрызнулся Рон. Он был чуть ли не одного роста с близнецами; кончик носа заметно покраснел после стараний матери оттереть с него грязь.

— Знаешь что, мам? Угадай, кого мы сейчас встретили в поезде?

Гарри быстро отклонился назад, чтобы его не заметили.

— Помнишь того черноволосого мальчишку, ну, который стоял рядом с нами на вокзале? Угадай, кто он?

— Кто?

— Гарри Поттер!

Гарри услышал голос девочки:

— Ой, мам, можно мне сбегать в купе и посмотреть на него, ну пожалуйста…

— Ты уже видела его, Джинни, и, в конце концов, бедный мальчик — не животное в зоопарке. Это точно он, Фред? Откуда ты знаешь?

— Спросил его. И шрам видел. Правда — похож на молнию.

— Бедняжка — неудивительно, что он был один. Он ещё так вежливо спросил, как попасть на платформу.

— Ну ладно, неважно, — как ты думаешь, он помнит, как выглядит Сама-Знаешь-Кто?

Мать мгновенно посуровела.

— Я запрещаю тебе спрашивать его, Фред. Даже и не думай. Неужели нужно напоминать ему об этом в первый же школьный день?

— Ладно, не кипятись.

Прозвучал свисток.

— Скорее! — поторопила мать, и трое мальчишек забрались в поезд. Они высунулись из окна, и мать поцеловала их на прощание; девочка заплакала.

— Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами.

— Мы пришлём тебе сиденье от хогвартского унитаза.

— Джордж!

— Да шучу я, мам.

Поезд тронулся. Гарри видел, как мать машет вслед сыновьям, а их сестрёнка, смеясь сквозь слёзы, бежит за поездом, пытаясь не отставать; когда он набрал скорость, она остановилась и тоже начала махать.

Гарри следил, как девочка с матерью исчезают за поворотом. За окном купе пролетали дома. Гарри был ужасно взволнован. Он не знал, куда едет, но был уверен: это лучше, чем то, что он оставлял позади.

Дверь, скользнув вбок, открылась, и в купе вошёл младший рыжеволосый мальчик.

— Тут свободно? — спросил он, указывая на место напротив Гарри. — А то везде занято.

Гарри закивал, и мальчик сел. Он покосился на Гарри и быстро отвернулся к окну, делая вид, что не смотрел. Чёрное пятно у него на носу так и не стёрлось.

— Эй, Рон, — это вернулись близнецы. — Слушай, мы пойдём дальше, там у Ли Джордана гигантский тарантул.

— Ладно, — пробормотал Рон.

— Да, Гарри, — прибавил другой близнец, — мы ведь не представились. Фред и Джордж Уизли. А это — Рон, наш брат. Ну, увидимся позже.

— Пока, — хором ответили Гарри и Рон. Близнецы ушли, закрыв за собой дверь.

— Ты правда Гарри Поттер? — выпалил Рон.

Гарри кивнул.

— А-а, понятно, — я думал, это очередная шуточка Фреда с Джорджем, — пробормотал Рон. — А у тебя действительно… ну, ты понимаешь…

Он указал на лоб Гарри.

Гарри отвёл в сторону прядь волос, показывая шрам. Рон уставился на него.

— Так, значит, это сюда Сам-Знаешь-Кто…

— Да, — подтвердил Гарри, — но я ничего не помню.

— Совсем? — c надеждой спросил Рон.

— Ну… только вспышку зелёного света, а больше ничего.

— Ух ты, — выдохнул Рон. Некоторое время он пристально смотрел на Гарри, а потом, как будто опомнившись, живо заинтересовался пейзажем за окном.

— А у тебя колдовская семья? — спросил Гарри; Рон был интересен ему так же, как и он сам — Рону.

— Н-ну… думаю, да, — задумался Рон. — Кажется, у мамы есть какой-то троюродный брат-бухгалтер, но мы о нём никогда не говорим.

— Так ты, наверное, уже всё о магии знаешь?

Уизли явно были одной из древних семей, о которых говорил тот бледный мальчишка на Диагон-Аллее.

— Я слышал, ты живёшь у магглов? — с любопытством продолжал Рон. — Какие они?

— Ужасные… то есть, не все, конечно. Но мои дядя, тётя и кузен — ужасные. Хорошо бы у меня тоже было трое братьев-колдунов.

— Пятеро, — поправил Рон. Он почему-то внезапно помрачнел. — Я — шестой в семье, кто поступает в Хогвартс. И мне уж точно есть, к чему стремиться. Билл и Чарли уже закончили школу, — Билл был старостой школы, а Чарли — капитаном команды по квиддичу. Теперь вот Перси стал префектом. Фред с Джорджем только прикалываются и занимаются всякой ерундой, но у них неплохие оценки, и все их любят. Все ждут, что я добьюсь таких же успехов, — но, даже если так, это будет не так уж удивительно, ведь мои братья уже достигли всего этого. И потом, когда у тебя пятеро братьев, тебе никогда не покупают новые вещи. Мне вот достались старые мантии Билла, старая палочка Чарли и старая крыса Перси.

Рон запустил руку в карман куртки и вытащил толстую серую крысу; та спокойно дремала.

— Его зовут Корыстик, и он абсолютно бесполезен; сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь просыпается. Когда Перси назначили префектом, папа подарил ему сову, — но они не могли себе позво… в смысле, вместо этого мне досталась крыса.

Уши у Рона покраснели. Похоже, он решил, что сболтнул лишнего, и вновь перевёл взгляд на окно.

Гарри же подумал: нет ничего предосудительного, если ты не можешь позволить себе купить сову. В конце концов, до начала прошлого месяца у него вообще не было денег; он так Рону и сказал, добавив, что донашивал одежду за Дадли и никогда не получал нормальных подарков на день рождения. Рон заметно приободрился.

— … и, пока Хагрид мне не рассказал, я ничего не знал про то, что я колдун, о своих родителях, о Волдеморте…