Блондинка-рабыня - Питер Чейни

Вы поедете домой и останетесь там. Я свяжусь с вами. И помалкивайте… Никому ни слова. Ясно?

Она кивнула.

— У вас чертовски плохое положение, — продолжал он. — Если Грингалл услышит что-либо о вас, он сумеет раскрутить дело по-другому, и, ей-богу, у него будут основания думать, что вы тоже замешаны во всем этом.

— Основания… — прошептала она.

— Да. Основания. Мотив — это слово больше нравится полиции.

Он закурил сигарету.

— Вы знали, что старый Ривертон умирает. Они скажут, что вы затеяли все, чтобы остаться единственной наследницей. Что вы и Рафано вступили в заговор, чтобы полковник лишил Щенка денег.

Дальше. Полковник умер, не так ли? Полисмен сидит в больнице возле Щенка и ждет, как развернутся события. Или он умрет — и вы получите все деньги, или поправится — тогда его обвинят в убийстве Джейка и вы все равно их получите. Ясно? Это и можно назвать мотивом для ваших действий, а?

Она смотрела на него, бледная как полотно.

— Из этого может выйти очень славное дело, — продолжал Каллаган мрачно. — Будь я на месте Грингалла, я знал бы, как и что думать обо всем этом. Щенок явился на яхту, чтобы расправиться с Рафано, и взял с собой пистолет. Он получил назад долговую расписку и деньги, и… мне кажется, я знаю, что заставило его действовать подобным образом… Там вышла ссора, и Щенок схватился за пистолет. Рафано вытащил свой пистолет из ящика стола, но Щенок выстрелил первым и поразил Рафано прямо в сердце.

На борту яхты был еще некто. И этот «некто» вмешался. В Щенка, напичканного наркотиками, было совсем нетрудно направить пулю. Тот, кто выстрелил в него, покинул яхту, считая Щенка мертвым. Но этот умный человек позаботился о том, чтобы оставить отпечатки пальцев Рафано. Он зажал в руке убитого пистолет и его же пальцами нажал спусковой крючок. Пулю он выкинул за борт, чтобы ее не нашли. Потом он забрал из сейфа долговую расписку и деньги, воспользовавшись ключом Рафано. Он, конечно, действовал в перчатках. Потом, порвав расписку, имитировал, будто на яхте была перестрелка, и ушел. — Он закурил другую сигарету. — Таков возможный вариант событий на яхте. И при этом — очень возможный.

— Вы сейчас вернетесь в отель, — продолжал он. — Сначала вам надо привести в порядок лицо. И кое-что вы примете. Я вам дам. Это посленаркотические таблетки. Одну вы примете перед сном, другую — завтра утром. Голова станет ясной, и будет легче дышать. Но вам надо бросить это дело и не потерять себя.

Он прошел в ванную и вернулся с одеколоном, полотенцем и кремом. Все это протянул ей.

— Займитесь лицом. У вас ужасный вид.

Каллаган вышел из квартиры и вызвал лифт. Уилки поднялся с небольшой коробочкой. Детектив взял ее и вернулся к себе.

Миссис Ривертон стояла у каминного зеркала и приводила в порядок лицо. Он наблюдал за ней. Закончив, она повернулась к нему.

— Я не знаю, что вам сказать.

Каллаган усмехнулся.

— Вам не надо ничего говорить. Вы захватили чековую книжку?

Она кивнула. Он протянул ей ручку.

— Вы выпишете чек на меня или на предъявителя на пять тысяч фунтов.

Она замерла.

— Так это шантаж? — Голос ее звучал резко.

Он продолжал улыбаться.

— Считайте как хотите, мадам. Вы выпишете чек на пять тысяч фунтов, а если я захочу чего-то другого, я вам скажу.

— Что вы имеете в виду? — медленно произнесла она. — «Что-то другое»…

— Я дам вам знать, — Каллаган усмехнулся… зло.

Она подошла к столу и раскрыла чековую книжку.

Оформив чек, протянула ему. Он осмотрел чек и положил в карман. Потом снял телефонную трубку:

— Уилки, вызови машину. И подними сюда лифт.

Закурил сигарету и остановился перед камином, наблюдая за ней. Она смотрела в пол. Потом услышал щелчок лифта.

— Доброй ночи, мадам. Когда мне понадобится от вас что-либо, я дам вам знать. Не забудьте принять перед сном первую таблетку.

Она ушла. Каллаган слышал шум спускающегося лифта.

Потом прошел в спальню и приложился к виски. Вернувшись, смочил одеколоном волосы.

И вдруг начал неистово ругаться.

ПОНЕДЕЛЬНИК

Глава 8

Прекрасная работа

Мистер Валентин Гагель был юристом с хорошо развитым чувством меры. В то время как большинство юристов делали много лишнего, мистер Гагель знал, чем следует заниматься и где следует остановиться. Он никогда не зарывался.

Его контора на Довер-стрит была хорошо обставлена и производила приятное впечатление. Клиентами в основном были молодые особы, которые проводили время в поисках случайных знакомств в надежде выйти замуж, а потом жаловались, что их «бросили».

Мистер Гагель, как правило, старался не доводить дело до суда. Джентльмены, которых ловили подобные дамы, чаще всего оказывались безденежными, и мистер Гагель устраивал «примирение». Оно обычно заканчивалось приличной выпивкой, после чего обе стороны пожимали друг другу руки.

Он был среднего возраста, подтянут, худ и улыбчив. Отлично одевался и носил пенсне, которое придавало ему вид зловещей совы. Мистер Гагель знал уголовные законы и хранил в памяти множество прецедентов, что давало ему возможность правильно выбирать линию поведения своим клиентам и не доводить дело до суда, если оно было явно проигрышным. Мистер Гагель не любил искушать судьбу.

Однажды ему пришлось столкнуться с владельцем «Бюро расследований Каллагана», и он понял, что тот очень умен и имеет весьма ценный опыт. Однако мистер Гагель не затаил зла на Каллагана. Напротив, не раз пользовался его услугами и не отказывал в своих.

Сейчас, сидя в кресле, он благосклонно разглядывал Каллагана.

— Ну-с, мистер Каллаган, это дело мне кажется неприятным, но вполне ясным. Если ваша идея верна, мы получим преимущество, установив таинственную личность, которая находилась на «Сан-Педро» во время стрельбы. В этом деле должна быть масса смягчающих обстоятельств. Мы должны найти их и…

Каллаган перебил его.

— Я не уверен, что заинтересован в поисках смягчающих обстоятельств. Когда вы поедете в Баллингтон и будете брать показания у молодого Ривертона, помните, что он очень слаб и что, возможно, не вполне отвечает за свои слова…

— Понимаю, — сказал мистер Гагель. — Понимаю, — повторил он. — Я запомню это, мистер Каллаган. Я сниму с него показания, и этот документ подскажет нам, что можно предпринять для защиты моего клиента. Полагаю, что могу его так называть?

— Можете. Но я не знаю, вправе ли мы считать его показания документом.

— Вот как! — Юрист был удивлен. — Сама процедура представляется мне вполне законной. Как вы считаете?

— Возможно, — ответил Каллаган. — Но все же дело это не обычное. Как вам известно, Гагель, семья играет немаловажную роль. У них есть деньги.

— Верно, — согласился Гагель.

Он достал серебряный портсигар и закурил. Потом улыбнулся Каллагану.

— Я полагаю, мистер Каллаган, вы понятия не имеете о характере показаний, которые может дать молодой Ривертон?

Каллаган улыбнулся в ответ.

— Ну, откровенно говоря, «понятие» я как раз имею. У меня есть основания считать, что его заявление такое откроет…

Мистер Гагель откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Казалось, он тщательно обдумывает слова Каллагана.

— Этот Ривертон связался с дурной компанией, — продолжал Каллаган. — Обычная история: много денег и мало ума. Рафано привлек к делу пару смазливых женщин, обеспечивал выпивку и наркотики. Ривертон потратил кучу денег. Естественно, ему это не нравилось. А потом он узнал, что Рафано собирается удрать, и решил разделаться с ним…

— Понятно, — перебил его Гагель. — Вы не думаете, что нам было бы интересно узнать, как именно Ривертон хотел это сделать?

— Не знаю. Скорее всего, он заранее этого не обдумывал. Он считал, что должен, наконец, объясниться с Рафано, а дальше… смотря по обстоятельствам.

— Понимаю. Значит, идея заключается в том, что Рафано стрелял преднамеренно?

Каллаган усмехнулся.

— Верно.

Гагель понимающе кивнул. Он все еще улыбался.

— Хорошо, — продолжал Каллаган. — Ривертон решил пойти и поговорить с Джейком. Он пошел…

— Простите, что снова перебиваю вас, мистер Каллаган, но не могли бы вы подробно рассказать мне всю эту историю? Имею ли я право думать, что наш клиент направился на «Сан-Педро» под влиянием алкоголя или наркотиков?

— Это верная мысль.

— Но если это так, то как он добрался туда? Ведь он не сумел бы вести машину, не так ли?

— Вы снова правы.

— Допустим.

— Я думаю, мы пока оставим это, — сказал Каллаган. — Он попал на яхту, у него в кармане был пистолет… потому что он считал: Рафано может быть вооружен и наверняка будет лгать и отпираться.