Последний путь под венец - Елена Логунова

– Из травматического пистолета типа «Оса», – кивнула Ирка. – Что, разве опера тебе не сказали? Они же нашли резиновую пулю… Слушай, а у тебя нет чего-нибудь вкусненького, чтобы снять стресс? Представь, меня хотели кормить жидкой манной кашей!

– Ужас какой! – я открыла холодильник и достала разрисованную иероглифами коробку из «Фудзиямки». – А у меня как раз есть свежие японские пирожные.

– Как интересно!

Ирка хищно облизнулась.

– И мне тоже интересно, – вынимая из шкафчика чайные чашки, согласилась я. – Никогда не слышала, что бываю пули из резины. Надувные они, что ли?

– Сама ты надувная! – обиделась Ирка.

Я покосилась на свое отражение в темном оконном стекле и тихо вздохнула: физиономия у меня и впрямь была припухшая.

– Никакие они не надувные, эти пули. Они цельнолитые, из такой твердой резины, как в автомобильных покрышках, – объяснила подружка, подхватывая пирожное. – Но ты не думай, что это совсем уж несерьезно! Если выстрелить в грудь или в живот почти в упор, то даже резиновая пуля может причинить серьезное ранение, например, разрыв доли легкого!

Я опустила руку с пирожным и обеспокоенно оглядела грудь и живот раненой подруги.

Она помотала головой:

– В меня примерно с метра стреляли. Хирург сказал, с такого расстояния ранения, как правило, не проникающие и без повреждения внутренних органов. А на мне же еще корсет был.

– В таком случае, почему же тогда ты лежала, как мертвая? – припомнила я.

– А потому, что у тебя прихожая слишком тесная! – ответила Ирка обиженным тоном Винни Пуха, обвиняющего Кролика в том, что у кого-то слишком узкие двери. – Знаешь, как эта пуля меня ударила? Как здоровенный мужик кулаком! Меня отбросило на стену, я стукнулась головой и потеряла сознание!

– Ага, – я задумчиво пожевала пропитанное кремом тесто и проглотила липкую массу, не чувствуя вкуса. – Так это что получается? Получается, помидорный киллер не планировал убийство. То есть, он и не киллер вовсе, а так… Как сказал Лазарчук – всего лишь томатный стрелец. Кстати, Серега сказал, что его уже задержали.

– Отличная новость! – Ирка решительно взяла второе пирожное. – Значит, город может спать спокойно!

– Не знаю, как город в целом, а мы с тобой вполне можем, – подтвердила я, зевнув в ладошку. – Лазарчук сказал, режим воздушной тревоги отменяется.

– Можем и будем, – согласилась Ирка. – Вот только плюшки японские дожуем и сразу же пойдем баиньки. Я у тебя переночую, ладно? А то Моржика дома нет, а одной мне после всего пережитого сегодня будет неуютно.

– Серый, не ври мне! Где ты? – Голос законной половинки майора Лазарчука вибрировал, как зубоврачебное сверло.

Майор болезненно поморщился и немного отклонил голову, образуя между ней и трубкой, в которой зудел родной голос, буферную зону воздушной прослойки.

– Ларочка, я на работе, – мягко сказал он.

Половинка была не только законная, но и любимая.

– Конкретнее! – потребовала любимая.

– В Чернореченском УВД, – Лазарчук не стал запираться. – Ты же знаешь, у нас тут штаб, и как раз сейчас идет допрос задержанного по тому самому делу.

Последние слова он произнес с нажимом, словно с большой буквы: То Самое Дело.

– По ограблению рынка, откуда налетчики в масках увели тридцать миллионов рублей? – немного прибрав обороты своей бормашины, уточнила Лариса.

В голосе ее прозвучали легкая грустная мечтательность и отчетливое уважение то ли к грабителям, то ли к похищенной ими сумме. Майор предпочел думать, что все-таки к сумме. Негоже верной жене полицейского офицера с почтением относиться к преступникам!

– И долго ты еще будешь там торчать?

Общественно полезную службу мужа Лариса – офицерская супруга с пятилетним стажем – уважала явно недостаточно.

– Лара!

Майорский голос построжал и одновременно сделался глуше: Лазарчук прикрыл трубку ладонью.

– Ты же знаешь, что для меня это реальный шанс отличиться!

– Да-да, разумеется, я не забыла, что ты уже перехаживаешь в майорах, – сердито согласилась верная жена.

– Ну вот, а это расследование находится под личным контролем губернатора! – с намеком напомнил Лазарчук.

– А он тоже там с тобой сидит в десятом часу вечера? – ехидно поинтересовалась Ларочка. – Губернатор-то?

Майор досадливо крякнул.

Всем, кто читает газеты и смотрит новости по телевизору, известно, что раскрытие наиболее громких дел курируют особо важные персоны: президенты, премьер-министры, генеральные прокуроры и губернаторы. Однако всем точно так же известно, что ВИП-персоны участвуют в расследовании только на словах, которые они оформляют главным образом в угрозы в адрес команд и служб, рискующих не справиться с поставленной перед ними задачей. Картину места преступления президенты и губернаторы не изучают, следы не снимают, версии не строят, улики не собирают и задержанных, упаси бог, не допрашивают. Эти по-своему интересные, но утомительные и затяжные занятия достаются другим. В данном случае – срочно собранной «команде лучших специалистов» и лично майору Лазарчуку.

– Сереженька! – Лариса заговорила мягко, почти жалобно. – Твоему сыну скоро полтора года. А ты хоть знаешь, сколько у него сейчас зубов?

– Лара, не дави! Все, отбой, к полуночи буду дома!

Пристыженный и оттого сердитый Лазарчук резко выключил мобильник и бросил его на стол, прямо на валяющийся там отчет судмедэксперта.

Супруга попала в точку! Майор располагал самой полной информацией о количестве и качестве зубов какого-то неопознанного трупа, а вот улыбку собственного ребенка вспоминал с трудом. Так что семье он, безусловно, задолжал.

– Зато друзьям помогаю! – оправдываясь, сказал майор замкнувшемуся в высокомерном молчании мобильнику.

У того, кто реально ведет расследование громкого дела, найдется возможность попутно решить пару-тройку менее глобальных вопросов. Например, приставить охрану к подвергшейся загадочному нападению подруге и объявить в розыск ее обидчика. Главное, мотивировать эти действия служебной необходимостью.

Майор усмехнулся. Мотивировать было легче легкого, потому что в громком деле об ограблении рынка по счастливому совпадению тоже фигурировали замаскированные люди в черном.

– Сергей Михайлович, не зайдете к нам на минуточку?

В приоткрытую дверь заглянул капитан Морозов, всего пять минут назад уединившийся в соседнем кабинете с задержанным.

– Что, заговорил? – Лазарчук поднялся и потер ладони.

– Никак нет, – Морозов помотал головой.

– Прям совсем никак? – удивился майор, переходя из одного кабинета в другой.

Немолодой мужчина в черных джинсах и такой же черной, плотной, не по погоде, джинсовой рубашке сидел на краешке стула, нервно тиская руки. Шелковую маску киногероя с него уже сняли, открыв мягкое безвольное лицо с расплывчатыми чертами.

На героического черепашку-ниньзя мужчина был похож гораздо меньше, чем на пожилую, жалкую, глубоко обиженную жизнью Тортилу.

– Добрый вечер! – приветливо поздоровался майор. – Ну, что? Значит, не мычим не телимся?

– М-м-м-му-у-у! – вытягивая шею, с напряжением промычал в ответ задержанный.

– Не понял? – Лазарчук насупился и покосился на Морозова. – Он что, издевается?

– Товарищ майор, да он немой! – нервно хихикнув, объяснил капитан.

– Как это – немой? Боря слышал, как он спрашивал адрес во дворе!

– Да он вот так спрашивал!

Морозов взял со стола изъятый у задержанного мобильник, придавил кнопочку, и в кабинете зазвучал ломкий юношеский голос:

– Здравствуйте! Улица Макарова, дом тридцать два, квартира двадцать один?

Майор Лазарчук почесал подбородок.

– Я доставил ваш заказ! – после паузы, заполненной фоновыми шумами аудиозаписи, радостно доложил голосок из телефона. – Получите ваш заказ из кондитерской «Фудзиямка»!

– М-мы-ы-ы! – утвердительно замычал, кивая головой, задержанный.

Майор, словно тоже утратив дар речи, вытянул указательный палец пистолетиком и нарисовал в воздухе крутую дугу, соединив ею немого задержанного и его говорящий мобильник. Затем он аналогично крутыми дугами выгнул брови.

– Так точно! – сказал понятливый капитан Морозов и выудил из кучки мелкого хлама на столе красивую красно-белую визитку модной кондитерской. – Я позвонил менеджеру, все так и есть. Мужик работает в этой японской харчевне посыльным, развозит по домам заказы. Сам он немой, поэтому нужные фразы за него наговаривает на диктофон мальчишка с кассы.

– Очень, очень изобретательно, – желчно сказал майор, крайне неприязненно посмотрев на красный кружочек восходящего солнца, нарисованный на визитке японской кондитерской.

Кружочек подозрительно и неприятно походил на точку лазерного прицела.

– Проверьте на всякий случай, есть ли у него алиби на момент утреннего происшествия на Макарова и на время ограбления рынка, – хмуро распорядился майор. – Если алиби есть – пусть катится к своей японской матери!