Пара для несносного альфы (СИ) - Ребехар Реста

— Но твоя квартира — однокомнатная, — намекал ей как мог. Чёрт, как же хотелось увидеть её аппетитные формы снова. Я уже представлял, как ткань скользит по изгибам её тела, а мои руки сжимают её талию.

— Переоденусь в ванной.

— Зачем такие жертвы. Я могу отвернуться, — на мою хитрую, сияющую намёками улыбку, она ответила сдержанной досадой. Но я чувствовал то, как внутри у неё пульсирует сладкое вожделение от одной мысли о том, что я увижу её без одежды. Только признаваться в этом она не спешила. Ну, ничего, придёт время, и она сама скажет мне о том, чего хочет. Тем более кольцо на её пальце для всех вокруг уже символ нашей помолвки.

— Нет, думаю, ванна более подходящий вариант, — моя напористая фея. Будь я с кем-то другим, я бы снёс эту преграду за секунду, разорвал бы на ней любое платье и повалил на кровать, которая так и манила к себе. Но обещанье было обещанием. Дело сделано и жребий брошен. Невесту менять уже поздно. Впрочем, этот случай я даже не рассматривал.

Я ничего не ответил, отпустил её нежную руку и откинулся на её кровать в ожидании того, как фея преобразится. Те платья, которые она мне показала не отличались откровенностью. А жаль.

— Пожалуйста, не ложитесь на мою кровать. Для гостей существует диван! — из прихожей мне недовольно пригрозили пальчиком. Какая милая и самонадеянная. Захотелось подойти и захватить её губы своими, наказать за каждое слово и проступок, но так поступить я не мог.

В плане своих вещей феи были собственницами, и моя прелестная Дана не стала исключением. Но то, что она до сих пор мне не доверяет, камнем давило на душу. Неужели, я ещё не сделал достаточно?

Строптивая фея.

Я так погрузился в мечты о сладкой девочке, что пропустил момент, когда недовольная Дана вернулась в комнату.

— Вот.

Она встала ровно, словно опасалась, что любое её движение может возбудить меня. Глупая, я уже давно в полной боевой готовности.

— Мило, — поднялся с её уютной кроватки и подошёл ближе, словно оценивая представленный мне образ.

Платье как платье, ничего особенного. Но будь она действительно моей, я бы не позволил прятать это тело в такие унылые тряпки. Темно-бордовый, почти чёрный цвет ей совершенно не шёл, а длина чуть ниже колена портила все впечатление от её фигурки.

Прикоснулся к её плечу, отбросил на спину волосы, которые пахли цветами и чем-то крышесносяще-возбуждающим. Держать себя в руках становилось все труднее.

Резко провел ладонью по её спине, дав волю своему зверю, выпустил всего один коготь. Ткань жалобно затрещала.

— Мило, но не то. Оно порвалось.

— Да что вы себе позволяете! — возмутилась Дана, но я успел уловить в её аромате нотку искреннего возбуждения.

Да, детка, ты можешь обманывать себя, сколько тебе хочется. Но я знаю лучше.

— На "ты", Дана. И я хочу посмотреть на следующий вариант.

Вернулся на её кровать, делая вид, что не слышу негодующего фырканья.

Пусть так, зато она не видит, как мой член рвётся с ней познакомиться поближе. Я улыбнулся. Никогда не думал, что по доброй воле обреку себя на такие страдания, смотреть и не трогать.

Она вернулась через минуту в чем-то черном, длинном и плотном, напоминающем мешок для токсичных отходов. Я усмехнулся про себя. Кажется, Дана сильно рассердилась на меня за прошлое платье, которое я испортил. Об этом говорил и ее обиженный вид.

Я встал, шагнул к ней и провел рукой по спине, чувствуя, как она напрягается и слегка прогибается. Да уж, такой мешок, наверное, даже когтями не раздерешь, ну или я стану первым в истории оборотнем, сломавшим коготь об дамское платье, и мелкие волчата из соседних стай будут смеяться до скончания века.

Я отвлекся, продолжая гладить спину Даны. Потом добавил вторую руку, провел по ее плечу, пощекотал шею, склонился к ушку и прошептал:

— Тоже не то.

Она вздрогнула, отводя глаза. Запах возбуждения прочно утвердился в воздухе и не исчезал. Ага, значит, тебе все-таки нравится! Капризная девочка… Я ласково развернул ее к ванной и слегка подтолкнул, добавив так же негромко:

— Не злись из-за той рваной тряпки, я куплю тебе десяток новых.

Она снова фыркнула. Я так и слышал отповедь в духе "вы не мой жених, мистер Штейн!", но почему-то Дана промолчала.

Вернулась она в каком-то воздушном облаке зеленого шелка. Куча складочек и рюшечек, наверное, должна была меня впечатлить, но я их не разглядывал. Мой взгляд сразу уперся во внушительный вырез. Из него выглядывали соблазнительные молочно-белые полукружия груди. Они часто вздымались — Дана взволнованно дышала.

Железным я никогда не был. При виде ее груди, как и в прошлый раз, у меня сорвало остатки предохранителей, причем бесповоротно. Я шагнул к ней с мыслью, что пора покончить с этим раз и навсегда.

Член рвался из штанов, и какой-то миг я провел в блаженной уверенности, что сейчас разложу мою фею на ее же огромной постели и наконец оттрахаю, пока ее сладкие стоны не зазвенят у меня в ушах.

Но от моего резкого движения она дернулась и затравленно вскинула голову, и я притормозил, ругаясь про себя. Черт, забыл, что с ней нужно осторожнее. Намного осторожнее.

Склонился к ней и вдохнул ее сладкий аромат. Знал, что лучше этого не делать, иначе яйца просто взорвутся, но не мог сдержаться. Меня тянуло к ней каким-то мощным магнитом. Ее особенный запах отдавал карамелью и пряностями. Захотелось лизнуть кожу, пробуя на вкус. Черт, я изо всех сил пытался себя остановить, потому что знал, как Дана отреагирует на такие откровенно звериные замашки, но ничего не получалось. Я склонился еще ниже, прижал Дану к стене и провел языком по ключице.

Ее рваное дыхание раздавалось прямо над ухом. Я слышал, как от прикосновения моего языка она на миг задохнулась, а потом стала хватать воздух ртом. Но не предприняла ни единой попытки вырваться. Значит, ей нравилось?

От этого понимания я воспарил на седьмое небо, так что даже ненадолго забыл о возбуждении. Выпрямился и заглянул ей в лицо, ища подтверждения своих догадок. Глаза Даны были полузакрыты, рот приоткрыт. Когда я отстранился, она распахнула глаза, быстро покосилась на свое платье и безмолвно уставилась на меня. Наверное, ждала вердикта.

— Вот это уже ближе… — выдохнул я, проводя руками по ее плечам. Участки голой кожи были нежными и горячими. — Но не совсем то. Вот здесь, — рука легла на пышное правое полукружие груди, — и здесь, — на левое, — должно быть закрыто…

Дана молчала. Ее губы приоткрылись, и она часто дышала. Не выдержав, я слегка сжал пальцы. Чувствовать упругую мягкость ее груди в руке было так охрененно, что самому пришлось закусить губу, чтобы не стонать и не рычать. Я сжал пальцы еще сильнее, начал пока еще осторожно мять ее плоть.

Дана дышала все чаще, ее глаза опять закрылись. Она не двигалась с места, хотя давно могла бы вырваться и отскочить. Вот так… Я знаю, что ты хочешь этого, так почему, черт подери все на свете, ты до сих пор дергаешься?

Мой большой палец скользнул в вырез и нашел сосок. Не издав ни звука, Дана выгнулась, как наэлектризованная, и от одного этого зрелища я чуть не кончил.

Она посмотрела на меня своими прекрасными глазами с расширенными зрачками, зло сверлила взглядом, но при этом крышесносно источала запах вожделения. Я едва сдерживался от того, чтобы не разорвать на ней дурацкую тряпку, но пугать красавицу совсем не хотелось, ведь она шугалась каждого резкого движения.

Я стал ласкать нежную шею феи, отчего та откинула голову назад, опустила веки и закусила нижнюю губу. Дана по-прежнему молчала, и в этом была своя прелесть, ведь, если она издаст хотя бы лёгкий стон, я мгновенно кончу, будто возбуждённую женщину вижу в первый раз в жизни.

Второй рукой я легко, но настойчиво провел по ее лопатке, переходя на талию. Платье было тонким, будто его вообще не существовало. Кожа Даны под ним отлично прощупывалась. Большим пальцем я нашел пупок, аккуратно выпустил волчий коготь и слегка надавил.