Игроки и любовники. Книга вторая - Джеки Коллинз

Эдна пребывала в истерике, и потребовалось постоянное присутствие врача, чтобы давать ей успокоительное.

Сразу после прибытия в Тусон Пол нанял частного сыщика.

— Он мгновенно найдет Эвана, — уверил он Эла.

— Если бы ты как следует за ним следил, такого бы, черт побери, не случилось, — огрызнулся Эл. Он обрушивался на каждого, попадающего под руку. — Почему никто за ним не присматривал? Дьявол, я ведь главное действующее лицо на этих гастролях. Мне что, и все остальное самому делать?

Пол пожал плечами. Что он мог сказать? Он вернулся в свой номер к Мелани и пересказал ей разговор с братом.

— Он прав, — согласилась Мелани, сидя перед зеркалом и накладывая кисточкой на лицо тон. — Бедный Эл. Ты должен был присматривать за Эваном.

— Ты всегда на стороне Эла, — обиделся Пол. — Наверное, тебе стоило выйти замуж за него.

— Наверное, стоило, — согласилась Мелани. — И я была бы ему лучшей женой, чем эта вечно ноющая кошелка, с которой он связался. — Она кончила наносить макияж. — Ну вот. Как я выгляжу?

— Как последняя сука, что соответствует действительности. — Он вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Они расположились в парне на окраине города.

— Подвинься, — хихикнула Глория. — Двинь свой тощий зад и дай мне немного места, чувак.

Эван неуклюже повернулся в спальном мешке. Глория повернулась вместе с ним. Они оба были такими тощими, что у них, казалось, кости гремели.

Плам, свернувшись в отдельном спальном мешке, проворчала:

— Заткнитесь. Дайте поспать.

Они решили купить спальники, чтобы сэкономить на гостиницах. Поскольку стояло лето, в них было тепло и удобно, а в свернутом состоянии их легко было носить в рюкзаке.

Сбежав из гостиницы в Новом Орлеане, они сели на автобус, но вышли из него через час и автостопом вернулись назад, откуда уехали.

— Любого сыщика собьет со следа, — объяснила Плам. — Папочка наверняка постарается заполучить тебя назад.

Эвану возвращаться к папочке не хотелось. Впервые в жизни он почувствовал вкус свободы. Ему не приходило в голову, что мать может сходить с ума от беспокойства. Он считал, что может прожить самостоятельно, так что самое время и ей это осознать.

— У тебя стоит? — спрашивала Глория. — А то мне что-то захотелось. А тебе хочется, Эван? — Она протиснула руки между ними, ощупывая его и стягивая с него трусы.

— А как мы здесь управимся? — спросил Эван, испытывая такое возбуждение, что едва не кончил при одном ее прикосновении.

— Лежи тихо, — велела она, обнимая его ногами. Хихикнула. — Потихоньку-полегоньку. А теперь нажимай. Валяй, чувак, действуй.

Он почувствовал, что уже овладел ею. Она отличалась от Плам, более скользкая.

— Давай-ка сюда рот, чувак, — прошептала она. Она держала в зубах таблетку, которую ловко передала ему. — Глотай, — скомандовала она, — глотай и продолжай действовать!

Маленький поганец все испортил. Похерил все планы Эла. Теперь ему никуда не деться от истеричной Эдны, во всем винившей его одного.

— Он рванул из-за тебя, — наконец не сдержался Эл. — Ты надоела ему до смерти. Он уже видеть тебя не может.

Эдна страдальчески покачала головой.

— Я доверяла тебе… — Она снова принялась плакать.

Эл вышел из комнаты. Только этого ему и не хватало. Как он может работать в таких условиях? Ему нужно пространство… Он должен иметь возможность выпить без того, чтобы она каждый раз попрекала его. Он должен трахнуться. Для него важно, чтобы всегда под рукой была грудастая, тупая, блондинистая телка.

Он ворвался в номер к Полу, но там обреталась Мелани, со своей слишком маленькой грудью и назойливым сочувствием. Этого он вынести не мог.

Возвращаясь назад в номер, он столкнулся в лифте с Нелли. Милой, темноволосой Нелли, которая дотронулась до его руки со словами:

— Я понимаю, Эл. Я все понимаю.

Надо было еще как-то протянуть полдня, поэтому он спросил:

— Хочешь угостить меня выпивкой?

Она просияла.

— О да.

Он смутно вспомнил еще один день, который провел с ней, но тут же забыл об этом.

Он пошел с ней в ее номер и лег на кровать, пока она суетилась вокруг, задергивая занавески, наливая ему рюмку, расстегивая пуговицы на рубашке.

— Я знала, что ты вернешься, — прошептала она. — Я знала, что ты вернешься ко мне.

Он почти не слушал. Он думал сразу о тысяче вещей.

— Хочешь заняться любовью? — спросила она.

Заняться любовью. Они теперь это так называют?

Она сняла платье, демонстрируя ему гладкую темную кожу и маленькую грудь с торчащими сосками. Ему нравились более пышные формы, но сойдет и она.

— Ты знаешь, там, в самолете, была я. Ты ведь знаешь, правда? — спросила она.

Он понять не мог, о чем это она, черт побери.

— Да, — согласился он, — ясное дело.

Ее длинные черные волосы закрыли его волной, когда он подтолкнул ее голову вниз. Ничего, кроме минета, он не хотел. Ему не нужно было ни ее тело, ни ее лицо. Он хотел облегчения.

Через пятнадцать минут он оттолкнул ее. Он никак не мог кончить.

„Черт бы тебя побрал, Эван, ты даже мою сексуальную жизнь умудрился испортить".

— Что такое? — тихо спросила Нелли. — Я делаю что-то не так?

Он перевернулся на живот, не обращая на нее внимания. Лучше бы он пошел к Сатч с большими сиськами, с той он ни разу не спал. Или даже к страстной Розе. А еще лучше бы их всех трех сразу.

— В какой комнате Сатч? — спросил он.

— Зачем тебе? — поинтересовалась Нелли, нервничая.

— Не приставай ко мне, — огрызнулся Эл.

— Она… в комнате напротив.

Он слез с постели и застегнул молнию на ширинке.

— Пока, — бросил он и вышел.

Нелли подбежала к двери и стала смотреть на него через глазок. Он подошел к двери напротив и постучал. Открыла Сатч в розовом шелковом кимоно. Эл что-то сказал, она усмехнулась, впустила его и закрыла дверь.

Нелли сунула кулачок в рот, чтобы не закричать.

Все это время она думала… воображала… а она ничего для него не значит, абсолютно ничего.

Она прошла в ванную и вынула из шкафчика лезвие для безопасной бритвы. Села на край ванны и уставилась на холодный металл. Медленно поднесла лезвие к запястью и так же медленно нажала, и жала до тех пор, пока оно не прорезало руку и кровь не потекла ручьем по ее обнаженному телу.

— Все думала, когда же подойдет моя очередь, — засмеялась Сатч. — Милый, не то чтобы я дни считала, но я знала, что мое время наступит!

Она налила ему солидную порцию виски и поплотнее завернулась в кимоно, еще больше подчеркнув большие, упругие груди.