Дело обеспокоенного опекуна - Эрл Гарднер

Так что, поразмыслив и взвесив все «за» и «против», Керри Даттон решил, что в сложившейся ситуации для него самый лучший выход — убийство.

Убийство, леди и джентльмены, произошло около седьмой лунки на поле для гольфа загородного «Барклай-клуба». Тело не было обнаружено вплоть до следующего утра.

К тому времени обвиняемый бежал в Мексику, где остановился в мотеле под именем Фрэнк Керри.

Возможно, мы никогда уже не узнаем всего того, что было известно Палмеру. Но кое-что мы можем предположить. Косвенные улики ясно указывают на попытку шантажа.

Мы также предполагаем показать, что, покинув место преступления, обвиняемый сделал довольно длинную остановку около сточной трубы, чтобы избавиться от орудия убийства.

В силу всех этих улик, леди и джентльмены, мы просим уважаемый суд признать обвиняемого Керри Даттона виновным в убийстве первой степени.

Мы благодарим вас.

Бейли с достоинством поклонился, прошел к своему месту и сел.

— Не хотите ли вы со своей стороны сделать предварительное заявление? — обратился судья Альварадо к Перри Мейсону.

— Ваша честь, мы выскажем наши соображения об этом деле, когда придет время начать защиту.

— Очень хорошо, — согласился судья. — Вызывайте вашего первого свидетеля, господин прокурор.

Бейли вызвал судмедэксперта, который производил вскрытие тела Палмера. Он объяснил, что причиной смерти был выстрел из револьвера в правый висок с расстояния не более пятнадцати сантиметров.

Отвечая на вопрос, свидетель сказал, что смерть наступила между половиной десятого и двумя часами ночи с 21 на 22 сентября.

— Приступайте к перекрестному допросу, — отрывисто произнес Бейли, повернувшись к Мейсону. Первый вопрос адвоката был задан почти небрежно:

— Доктор, могла ли смерть наступить в девять часов?

— Сомневаюсь в этом.

— А в половине девятого?

— Не думаю.

— Но она могла произойти в восемь тридцать?

— Этот факт невозможно установить с точностью, — ответил свидетель. — Нельзя считать невозможным и то, что смерть наступила в восемь тридцать, но это мне кажется менее вероятным. Я полагаю, что самое раннее — это половина десятого.

— Благодарю, док, — сказал Мейсон, — это все. Одного за другим Бейли вызвал ряд свидетелей, которые подтвердили интерес Палмера к делам «Стир ридж ойл компани», говорили о дружбе, которая связывала его со старым Эллисом, об игре, которую он секретно вел до самой смерти, добиваясь большинства в совете акционеров.

Когда Мейсону предлагали задавать вопросы свидетелям, он неизменно отвечал, что вопросов у него нет.

Судья Альварадо с возрастающим интересом, который уже не мог скрывать, наблюдал за действиями адвоката. Судя по всему, Мейсон не желал углубляться в дебри перекрестного допроса. Наконец Бейли с драматическим жестом произнес:

— Вызываю свидетельницу Дезире Эллис!

Она вышла вперед, всем своим видом выказывая покорность судьбе, избегая встречаться взглядом с Керри Даттоном, была подведена к присяге, заняла свидетельское место и отважно повернулась лицом к прокурору.

Бейли попросил ее рассказать об обстоятельствах смерти ее отца и уточнить содержание статей опекунского поручительства, а потом спросил:

— Когда поверенный по поручительству впервые представил вам свой отчет?

— Он никогда не представлял мне отчета, — ответила девушка.

— Никогда не представлял отчета? — переспросил Бейли с наигранным удивлением.

— Да, официально — ни разу, но время от времени он обсуждал со мной, какие ценные бумаги следует продать для того, чтобы у меня были деньги на жизнь.

— Говорил ли он что-нибудь о размере основного капитала?

— Он сказал однажды, что продал почти все, что оставил мне отец.

— У вас не возникло впечатление, что по истечении срока поручительства от наследства ничего не останется?

— Да, у меня возникло именно такое впечатление.

— Говорил ли вам ваш опекун, что по истечении этого срока у вас останется значительная сумма денег?

Мисс Эллис изменила позу, взглянула на Даттона и быстро опустила глаза.

— Нет, ни разу, — ответила она.

— Он никогда не говорил вам, что, продав акции «Стир ридж ойл энд рефайнинг компани» по доллару за штуку, он впоследствии купил такое же количество на свое имя по цене от десяти до пятнадцати центов каждая?

— Нет!

— Он ни разу не упомянул об этих покупках, произведенных всего за несколько дней до внезапного резкого повышения курса этих акций?

— Нет!

— Не говорил ли он вам, что обладает некой секретной информацией о том, что «Стир ридж ойл» в скором времени станет весьма многообещающей компанией?

— Нет.

— Вы полагали, что ваш поверенный никогда не продавал акции «Стир ридж ойл», завещанные вашим отцом?

— Да!

— Подсудимый никогда не упоминал об этом?

— Нет.

— Теперь ваши вопросы, — обратился Бейли к Мейсону.

Мейсон приблизился к свидетельнице и подождал, пока Дезире поднимет на него глаза.

— Итак, у вас сложилось впечатление, что к моменту окончания действия поручительства вы останетесь без средств к существованию? — спросил Мейсон самым доброжелательным тоном.

— Да.

— Отнеситесь очень внимательно к вопросу, который я вам сейчас задам. Говорил ли вам когда-нибудь обвиняемый, что после окончания срока поручительства у вас ничего не останется?

— Я… мне так казалось…

— Я спрашиваю о другом: говорил ли мистер Даттон, что трастовый фонд исчерпан и, когда вам придется взять на себя управление состоянием, управлять уже будет фактически нечем?

— Я не могу припомнить, чтобы он говорил нечто подобное.

— Благодарю вас, это все, что я хотел узнать.

— С вашего позволения, ваша честь, я задам еще один вопрос, — вмешался Бейли. — Мисс Эллис, говорил ли вам ваш поверенный, что вы получите большую сумму после того, как поручительство потеряет силу?

— Нет, сэр, — не задумываясь, ответила она.

— У меня тоже больше нет вопросов, — сказал Бейли, усаживаясь на свое место.

— Еще один вопрос к мисс Эллис, — поднялся Мейсон. — Задавали ли вы своему поверенному вопрос о том, что у вас останется после окончания срока поручительства?

— Нет, сэр, — быстро ответила девушка.

— Вы сами производили подсчеты и пришли к выводу, что все израсходовали?

— Да, совершенно верно. Опять вмешался Бейли:

— Не правда ли, ваш поверенный понимал, что у вас сложилось ложное представление о своем финансовом положении, но не предпринял ничего, чтобы его изменить?

— Возражаю, это наводящий вопрос. Свидетельница не может знать, сознавал это поверенный или нет, поскольку об этом никогда не было разговора.

— Ладно, ладно! — тотчас же откликнулся Бейли, махнув рукой. — Я не собираюсь пререкаться с защитой! Уверен, что присяжным и так все понятно. У меня все, мисс Эллис.

— И у меня все! — повторил Мейсон, с улыбкой кланяясь присяжным.

— Мой следующий свидетель — миссис Розанна Хедли, — объявил Бейли.

Миссис Хедли выполнила необходимые формальности с самым что ни на есть уверенным видом, желая показать, что не принадлежит к тому типу женщин, которых легко запугать.

— Слышали ли вы разговор мисс Эллис и ее поверенного, во время которого мисс Эллис задала вопрос о том, что именно ей останется от наследства?

— Да, сэр.

— Вы случайно не помните, когда это было?

— Помню, и очень точно — четвертого июля этого года. Точнее, вечером четвертого июля.

— Кто еще присутствовал при этом разговоре?

— Были только мисс Эллис, ее поверенный и я. Мой сын в это время вышел из комнаты.

— Вашего сына зовут Фред Хедли?

— Да, Фред Хедли. Он свободный художник. Бейли не смог сдержать улыбки.

— Какой вопрос задала мисс Эллис своему поверенному?

— Она спросила, каково ее материальное положение и на что она может рассчитывать в ближайшем будущем.

— И что ответил поверенный?

— Он дал ей понять, что фондов, завещанных ей отцом, хватит на все время действия поручительства, что позволит ему выдавать ей ту ренту, которую она привыкла получать.

— Возражаю! — прервал ее Мейсон. — Свидетельница должна повторить точные слова поверенного.

— Его точные слова? — переспросила миссис Хедли.

— Да, — подтвердил судья, — по мере возможности, конечно. Вы сейчас передаете его ответ своими словами, а не формулируете его так, как он был произнесен.

— Хорошо, ваша честь, — возобновила свои показания свидетельница. — Насколько я помню, он улыбнулся одной из своих масленых улыбочек, которые с такой щедростью расточает, и сказал: «Не беспокойтесь, Дезире, наверняка останется столько денег, что их вполне хватит до истечения срока поручительства».

— Спасибо. Перекрестный допрос, — объявил Бейли.

— Что вы понимаете под «масленой улыбкой», миссис Хедли? — спросил Мейсон.