Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вокруг него простирался фантастический пейзаж Хиджаза. Вечное солнце жарило причудливых форм скалы, которые в лучах заката приобретали цвета радуги. Сухой и чистый воздух открывал безграничные горизонты.
С вершины Мухаммед видел широкие пески, пастухи гнали овечьи отары, ездили бедуины на своих величественных верблюдах; также он видел, как внезапно, почти без перехода, день сменяется ночью. Целыми месяцами Мухаммед не открывал рта. Он не встречался ни с одной живой душой. Камни, скалы, песок, а над высушенной ветрами пустыней вечные звезды.
Этот безжизненный мир, звезды, скалы, камни, пещеры, постепенно стал ему казаться пробуждающимся к жизни. В ночной тишине, в бесконечные раскаленные дни, они как будто разговаривали. Мухаммед бежал от говорящих камней, они его преследовали. Он слышал крики, стоны, голоса скал, многочисленные голоса, терзавшие его. Тогда он закрыл лицо и бросился на землю. Все его тело сотрясала конвульсивная дрожь. На дрожащих губах выступила пена, настолько голоса, которые он слышал, отличались от человеческого голоса. Придя в себя, весь в поту, полупарализованный, он садился на корточки в углу своей пещеры. Его взгляд устремлялся вдаль, и он находил лишь скалы, песок и лазурь неба. Возможно, он также видел недоступные символы, используемые народами Библии, возможно, пламя, которое для иудеев заменяет все изображения Бога. Старые, наполовину подсознательные реминисценции всплывали у него в голове, чтобы тут же исчезнуть: белые монахи, походы караванов, бесчисленные еретические речи. А потом начинается новый день, камни снова блестят под палящим солнцем, и снова звучат пугающие его странные суровые голоса. Мухаммед отправляется в путь по пустыне, закрывая лицо, спотыкаясь на камнях. Далекий зов все звучит; голоса и непонятные видения безжалостно терзают его слух и его душу. И вновь, изнуренный, он падает, смотрит на камни, дрожит с головы до ног и ждет, когда в терпком воздухе раздадутся те же самые слова: «Я – тот, который есть; слушай меня».
В раскаленном воздухе пустыни путались мысли и туманилось зрение. Небо и земли наполнялись видениями. Словно далекий прилив, словно свист ветра, таинственный голос шепчет Мухаммеду: «Ты – человек, которого ждали; объяви имя Господа!» Но сколько голосов в пустыне, сколько глаз, чей взгляд пронзает людей! Демоны, джинны, злые духи преследуют вас там, и никто не знает, какой акцент, какой голос выбрал Лукавый, чтобы соблазнить вас. Мухаммед был простым человеком, торговцем из Мекки, необразованным. Как он мог распознать эти голоса? Единственное, что он знал, – это то, что человек окружен множеством демонов, желающих его увлечь, подчинить. Поэтому он полагал, что стал одержимым, одним из тех людей, что можно увидеть на базарах, с пеной на губах объявляющих жуткие демонические истины, бессильных освободиться от земных уз.
Мухаммед ненавидел всех этих прорицателей, одержимых, магов. А теперь опасался, что сам может попасть под чары демонов. Однажды он сказал Хадидже: «Всю мою жизнь я презирал магов и колдунов, а теперь боюсь стать одним из них». Впрочем, он не знал, какой демон его преследует.
Напуганный мыслью об одержимости, о страшном пустынном безумии, он еще быстрее бежал через пески и скалы, спотыкаясь, словно пьяный, бросая вокруг себя растерянные взгляды, ища избавления и не находя его. Он падал на землю, и все его тело, покрытое потом, дрожало. Проходили дни, недели, месяцы; все теперь было для него дурнотой и мучением…
И вдруг внезапно, неожиданно, пришла ночь аль-Кадр.
Что это такое?
О благочестивых чудесах, об особом милосердии Всемогущего и о человеке, которому Бог даровал особую милость, жители Востока говорят: «Такое возможно только в ночь аль-Кадр, в великую ночь чудес…» Ночь аль-Кадр бывает в месяц Рамадан, в месяц поста и покаяния. Но никто не знает, которая из тридцати ночей Рамадана ночь аль-Кадр.
В эту ночь природа засыпает. Реки перестают течь, ветер стихает; злые духи забывают следить за происходящим в мире. Можно услышать, как растет трава и разговаривают деревья. В заснувших реках встают нимфы. Песок из пустыни замирает. Люди, ставшие очевидцами ночи аль-Кадр, становятся мудрецами или святыми, ибо в эту ночь они видели мир сквозь пальцы Бога.
В ночь аль-Кадр, в месяц Рамадан, Мухаммеду было открыто слово Божье.
Измученный невидимыми голосами, демоническими призраками, изнуренный борьбой, страданиями, надеждой, Мухаммед лег у входа в большую пещеру горы Хира, когда-то прорубленную мечом Сатаны. Возможно, он спал, возможно, бодрствовал, погруженный в свои мысли. И вдруг увидел перед собой нечеткий силуэт. Человека? Демона? Во всяком случае, живого существа. Ему показалось, что глаза, огромные, как небо, пронзают его, и услышал голос, самый чистый и самый звонкий из всех, что когда-либо слышали его уши. Он сказал: «Аль-Аляк, читай!» Голос был таким четким, таким понятным и не внушавшим никакого страха, что Мухаммед со всей искренностью ответил: «Я не умею читать». Тогда невидимые руки схватили его, бросили на землю и сжали горло так, что он подумал, что сейчас задохнется, а голос повторил свое повеление: «Читай!» Охваченный смертельной тревогой, Мухаммед ответил: «Что я должен читать?» Фигура развернула перед глазами пророка большой кусок шелка, на котором пылали эти слова, первые слова Корана: «Читай во имя твоего Господа, Который сотворил все сущее, сотворил человека из сгустка крови. Читай, ведь твой Господь – Самый великодушный. Он научил посредством письменной трости – научил человека тому, чего тот не знал». И тут же фигура исчезла; вокруг Мухаммеда воцарилась тишина. Ночь замкнулась за ним; пустыня спала, как и весь мир в ночь аль-Кадр.
Мухаммед встал, вышел из пещеры и поднялся на вершину горы. Он увидел звезды Аравии, фантастическое кружево скал и город Мекку со святилищем Каабы. Потом снова, подобный легчайшему ветерку пустыни, до его ушей долетел голос, говоривший: «О, Мухаммед! Ты – посланец Аллаха, а я – Джабраил, его архангел». Потом голос смолк. Два огромных глаза рассматривали Мухаммеда. Он посмотрел направо и налево, вверх и вниз; отовсюду за ним следил суровый взгляд архангела. Мухаммед, шатаясь, торопливо спустился с горы; острые скалы ранили подошвы его ног, но он этого не замечал. Он бежал, растерянный, куда глаза глядят, через каменистую равнину. Глаза Джабраила продолжали следить за ним. Это продолжалось до полудня следующего дня.
Обессиленный, он наконец вернулся домой, позвал Хадиджу и все ей рассказал.
– Я не знаю, – признался он, – добрый
