Великая Отечественная катастрофа-3 - Владислав Гончаров

… Прилетели мы и сели в Черлену, где стояли на вооружении истребители И-153, вооруженные только пулеметами ШКАС, а у нас-то эскадрилья с пушечными И-16. А в Черленах для пушек снарядов нету, т. к. наши техники добирались с Нового Двора своим ходом и к тому времени были еще в пути… Начали мы работать над мостами в Гродно — прикрыть мосты и прикрыть отход наших войск через мосты. Вот там — над мостами — я и сбил свой первый бомбардировщик Ю-88[кроме двух пушек, оставшихся без снарядов, на И-16 было и два пулемета — М.С.] Пока мы дрались — мосты в Гродно были целы, и войска переходили. Мы видели, как наши войска переходят по этим мостам — отходят на правый берег р. Неман, и до конца дня мосты оставались целы…

…Когда смерклось и ночь наступила, поступила команда: „Перелететь в Лиду “! И вот вам ответ — тем, кто говорит, что у нас были неподготовленные летчики: полк потерял машин 5 или 6, а больше 60 машин в полку были еще „живые“… Пришли садиться, а взлетное поле в Лида перекопано: там строили бетонную полосу, в связи с чем осталась узкая посадочная полоса, на которую и днем-то сесть было особо негде. Так вот, подготовка летчиков была такой сильной, что при посадке мы ни одной машины не поломали…. На аэродроме скопилось больше ста машин: наши И-16 из 122-го ИАПа и И-153 из 127 ИАПа…

….Мы сели в Лиду без техсостава, без всего. Машины пустые — боекомплект пустой, аккумуляторы сели, бензин есть, но он в цистернах под землей, достать нечем. А канистрами и ведрами — попробуй в самолет 300 кг ведром залить! И ни одного заправщика — все на аэродроме осталось в Новом Дворе и в Черленах. Летный состав целый день ничего не ели, сделали каждый по 5–6 вылетов, устали и измотаны так, что ни руки, ни ноги не действуют — уже еле ноги двигаем, а потом, моральное состояние какое — сами понимаете…

…Рано утром, 23-го июня, когда еще темно было, нас подняли по тревоге. Мы прибежали на аэродром, а у наших машин — пустые баки. Ни взлететь, ни чего. И Ме-110 уничтожили все, что было на земле. Два полка были разгромлены и перестали существовать. Нас посадили в машины и через Минск увезли в Москву, за новой техникой. Уезжали из Лиды все вместе — летчики 122-го и 127-го полков, сели на машины и все уехали… И я уверен, что там 50 % самолетов „живых“ обоих полков так и осталось, а то и больше! Вот так и прекратилось существование двух полков…»

Короткий рассказ С. Ф. Долгушина содержит в себе практически все наиболее значимые моменты так называемого «перебазирования» (т. е. беспорядочного, неорганизованного отступления) и его неотвратимых последствий. Уже через несколько часов после такого «перебазирования» авиаполк приходит в состояние полной беспомощности: боеприпасов нет, бензозаправщиков нет, аккумуляторы сели, у летного состава «ни руки, ни ноги не действуют», а все технические службы, которые и должны заправлять, заряжать, маскировать, чинить, безнадежно застряли на забитых беженцами дорогах отступления.

Коготок увяз — всей птичке пропасть. За первой фазой «перебазирования» быстро (в случае с 122 И АП — менее чем через сутки) наступает вторая — летчики «сели на машины и все уехали». Но и доехать «через Минск в Москву» (т. е. за тысячу километров от разваливающегося фронта) в ситуации, когда авиация противника господствует в небе, удается не всем и не всегда. Возможно, не все и старались доехать. «Из 248 человек летно-технического состава, находившихся в строю утром 22 июня, спустя неделю в Орел прибыли для получения новых самолетов лишь 170 красноармейцев и командиров[странная фраза: «красноармейцы» в число «летно-технического состава» не входят — М. С.]…Против большинства фамилий в списке потерь было указано „отстал при перебазировании“». Эти слова из архивных документов 129-го И АП (9-й САД), хотя и не имеют прямого отношения к судьбе разгромленного 122-го И АП, достаточно характерны для событий первых дней войны.

Дальше — больше. Точнее говоря — меньше. Паническое перебазирование истребительных полков первого эшелона ВВС приграничных округов вынуждало высшее командование использовать уцелевшую на тыловых аэродромах бомбардировочную авиацию в качестве ударных самолетов поля боя, да еще и безо всякого истребительного прикрытия. Это с неизбежностью вело к огромным потерям и стремительному сокращению численности бомбардировочной авиации. В результате уже через две недели после начала войны советские ВВС растеряли то огромное количественное превосходство над противником, которое они имели к началу боевых действий.

В условиях численного равенства с советскими ВВС немецкая авиация получила решающее преимущество за счет более высокой подготовки и боевого духа летного состава, за счет отработанной тактики боевого применения и взаимодействия с наземными войсками, за счет безупречной работы системы связи и управления. Только непрерывное наращивание сил за счет переброски авиационных частей внутренних и дальневосточных округов, только непрерывное формирование новых авиаполков позволяло командованию советских ВВС наносить ответные удары, обеспечивать минимальное авиационное прикрытие наземных войск.

В конечном итоге «блицкриг» в воздухе был сорван по той же самой причине, по которой не состоялся «блицкриг» на земле: немцы просто не успевали «перемалывать» все новые и новые части противника, не успевали (да и не имели для этого необходимых промышленных и сырьевых ресурсов) восполнять растущие потери.

С другой стороны, по мере восстановления дисциплины, порядка и управляемости в советских ВВС, по мере накопления боевого опыта у летного и командного состава действия советской авиации становились все более и более эффективными. Вероятно, уже к зиме 41–42 годов в воздухе сложилось хрупкое равновесие сил.

Лев Лопуховский. В первые дни войны

Это рассказ о том, как встретил войну один из старейших артиллерийских полков Резерва Главного Командования. На мой взгляд, его история типична для других подобных артполков, встретивших удар врага в первые дни войны. В ней, как в капле воды, отражается история других частей нашей армии, на долю которых не выпала слава громких побед. Но бойцы и командиры в тяжелом 1941 году, не жалея своей крови и жизни, сделали все, чтобы остановить врага. Они закладывали основы нашей Победы 1945 года.

Речь пойдет о 120-м гаубичном артиллерийском полку (ran) большой мощности (б/м) РГК, о котором мне уже приходилось писать в связи с боями под Ярцево и Вязьмой [108]. Конечно, этот полк выбран не потому, что им с апреля 1940 года командовал мой отец, полковник Н. И. Лопуховский. Пытаясь выяснить обстоятельств его гибели (он числился пропавшим без вести в ноябре 1941 года), я проследил историю полка с момента его создания в октябре 1929 года до гибели в окружении под Вязьмой в октябре 1941-го. Оказывается, о 120-м гап РГК докладывали Жукову и даже самому Сталину. Но об этом — в соответствующем месте. В ходе поиска в течение 40 лет мне удалось разыскать и установить более или менее постоянную связь с 60 однополчанами отца. С 1975 и до 1995 года я был секретарем совета ветеранов полка.

На примере этого полка попытаюсь рассмотреть некоторые вопросы готовности артиллерии Западного фронта, который 22 июня оказался на направлении главного удара вермахта. Мне кажется, что историки и исследователи до сих пор незаслуженно мало, в отличие от авиации и танковых войск, уделяли внимания артиллерии. Моя задача несколько упростилась в связи с тем, что буквально на днях удалось рассекретить некоторые документы, касающиеся действий полка в первые дни войны. Подобные документы не часто встречаются в архивах. Они полностью подтвердили рассказы ветеранов о первых днях войны. Думаю, читатели меня не осудят за некоторые чисто бытовые детали, характеризующие те далекие времена.

Но почему такое внимание именно артиллерии РГК? Состояние и готовность войсковой артиллерии (батареи, дивизионы, дивизионные и корпусные полки) обычно оцениваются совокупно с общевойсковыми частями и соединениями, в состав которых они входят. Артиллерийские формирования РГК являлись важнейшим средством в руках командования оперативно-стратегическо-го объединения — фронта и предназначались, как правило, для количественного и качественного усиления войсковой артиллерии на главном направлении. На вооружении пушечных (пап) и гаубичных (ran) артполков и отдельных дивизионов РГК, кроме таких же орудий, как и в войсковой артиллерии, имелись орудия большой (БМ) и особой (ОМ) мощности.