Гнездо черного сокола: Потерянное дитя (СИ) - "Чудище озорно и лаяй"

Связку блестящих сорочьих пластиковых бус Клэр презентовала Миртл, та была безумно рада подарку. Сначала она красовалась в заботливо удерживаемых левитацией бусах перед зеркалом, а потом полчаса руководила Керриган, украшающей ими как гирляндой любимую кабинку Миртл. В итоге Уоррен привычно разревелась, когда с жаром доказывала Клэр, что та самая-самая лучшая подруга в мире, потому что никто ей за полсотни лет ничего не дарил.

***

В конце апреля в школу нежданно-негаданно вернулся Шляпник. Похоже, они что-то переиграли с Директором, так что Квиррелл занял роль ассистента профессора ЗОТИ. Штатно такой должности в Хогвартсе не было, и Клэр сделала вывод, что его натаскивают на программу по защите, чтобы поставить преподавать ее с нового учебного года. Впрочем, Дамблдор же обещал после обогащения личностного опыта и наработки навыков преподавания на факультативе дать молодому профессору занятие посерьезнее.

Такой расклад вопросов не вызывал. А вот сам Шляпник и его внезапное появление — очень даже. В последнем письме не было ни намека на скорое возвращение, да и года не прошло с начала путешествия.

Клэр не видела его утром на завтраке, так что обнаружила сам факт непосредственно на уроке Защиты. За весь урок Квиринус не то, что ни разу не встретился с ней взглядом, но будто бы вовсе ее игнорировал и вообще как-то изменился. От него сквозило совершенно необъяснимой нервозностью. Ну не мог человек, год преподававший у приличной части учеников пяти курсов (а магловедение было очень популярно как легкий факультатив в отличии от тех же рун и арифмантики, где была практически индивидуальная работа с профессорами), так переживать, даже не ведя урок, а наблюдая за работой нынешнего профессора. Не было ни единой причины. Только вот напоминал он пародию на себя самого. Если тот прежний слегка заикался, когда особенно был взволнован, то этот будто не успокаивался никогда. Рваные неуверенные движения, очень резкий разворот, если кто-то зашел сзади, то дающий петуха голос, то дробящий слова на повторяющиеся слоги. Керриган буравила его взглядом и не знала, что делать. К тому же она была совершенно не уверена, что это сам Шляпник, а не кто-то под оборотным. Может он все же зря посылал локон?

Из класса она вышла последней, дав возможность Квирреллу обратиться к ней без других учеников, и нарочито медленно пошла по коридору, чтобы он мог без усилий догнать ее, если не хотел говорить при коллеге. Надо ли говорить, что ее попытка была оставлена без внимания?

Поразмыслив, она позвала Пинки и попросила ее очень аккуратно, так чтоб ни за что не попасться, в свободное от хогвартских обязанностей время присмотреть за профессором. Основная задача у эльфа была выяснить, не пьет ли Квиррелл каких-либо зелий и не делает ли чего другого сомнительного, при этом она строго наказала ей прекращать наблюдение и бесшумно исчезать при малейшем риске обнаружения.

Зависимости от зелий и ничего предосудительного Пинки не заметила, но Квиринус регулярно покидал замок. Все бы ничего, кроме неадекватного поведения и необъяснимого избегания Клэр. Дерганный вид профессора, которого еще многие помнили нормальным старшекурсником и преподавателем, не мог не привлечь всеобщего внимания. О Квиррелле шептались, его изображали, в общем, ассистент профессора ЗОТИ стал местной достопримечательностью и развлечением. Сначала по школе поползли слухи, что Квиррелл еле отбился от румынского вампира, и потому заикается и шарахается от каждой тени. Потом и вовсе, что после заката по ночам из замка лучше не выходить, потому что упорный кровопийца рыскает вокруг Хогвартса в поисках своей сбежавшей жертвы. Только вот Керриган не раз видела уходящую впотьмах в Запретный лес фигуру, узнавая до боли знакомую походку Шляпника.

Через пару недель, убедившись, что ничего не дождется, и, уверившись, что он все-таки тот, за кого себя выдает, Клэр все-таки решила пойти на контакт. После урока она осталась в классе.

— У вас какой-то вопрос ко мне, мисс Керриган? — поинтересовался профессор ЗОТИ.

— Нет, извините, сэр, у меня вопрос к профессору Квирреллу.

— Мисс К-керриган, я как раз с-собирался отнести эссе в к-кабинет, — Шляпник впервые за все это время заговорил непосредственно с Клэр, но это была сухая отстраненная вежливость, — В-возможно мы могли бы обсудить в-ваш вопрос по дороге?

— Да, разумеется, профессор.

Квиррелл собрал в стопку эссе за сегодняшний день, и они вышли из класса в опустевший коридор.

— Что вы хотели узнать, мисс?

Голос его звучал настолько тихо, что Клэр спросила его так же приглушенно.

— Что-то случилось?

— Ничего, кроме того, что вам стоит соблюдать субординацию.

— Я что-то не так сделала?

— Нет, мисс, причина не в вас.

— Что-то произошло, да? Что-то такое, что ты бросил все планы и вернулся сюда? В Европе?

— Это вас не касается, мисс.

— Ходят слухи про вампира.

— Я сам их источник. Так надо.

— Но ведь что-то случилось!

— Вы излишне любопытны.

— Тебе нужна помощь? Что сделать? Скажи, я не понимаю, чем помочь!

— Держаться от меня подальше.

— Не понимаю.

— Не создавай ситуацию, когда кому-нибудь опять захочется лишить тебя очередных шести лет жизни.

— Во что ты вляпался, Шляпник?!

Они как раз вошли в ту часть замка, где не было портретов. Квиррелл быстро окинул взглядом коридор, Клэр поспорила бы, что это было невербальное «гоменум ревелио», и резко втащил ее за руку в узкую нишу.

— Мышь, помнишь, ты предупреждала меня, что рядом с тобой может быть опасно? Теперь опасно рядом со мной. И если у тебя не хватает благоразумия постоять в стороне и ты решила геройствовать, то, надеюсь, тебя остановит тот факт, что, вмешавшись, ты навредишь мне. Ничего не спрашивай. Не ищи контакта. Не пиши. Не следи за мной. Когда можно будет, я сам тебя найду, — он развернул ее запястье, за которое продолжал держать, случайно прижав браслет, Санта Муэрте оказалась снаружи, — Мои подарки?

— На мне, — Клэр отодвинула край шарфа, обнажив ожерелье.

— Носи. Я хоть и не особо в них верю, но не снимай. Мышь, ты никогда не лезла в мои дела и не задавала вопросов. Сейчас очень важно этого не менять. И никакого взаимодействия больше, чем с другим профессорским составом. Мое отношение к тебе не поменялось, но обстоятельства требуют, чтобы ты пока забыла о моем существовании, — он аккуратно поправил ее шарф.

— Но…

— Это крайне важно, — Шляпник вытеснил ее наружу и уже в полный голос произнес в пустоту коридора, — Н-надеюсь, я п-помог вам разобраться с вашим в-вопросом, мисс Керриган.

Квиррелл ушел, а она осталась стоять. Этот театр с «бе-бе-бедной овечкой» выглядел частью какого-то плана. Но ради чего можно было вот так загубить собственную репутацию? Что стоило таких жертв? Хогвартс — это Британия. Даже чудесное исцеление не избавило бы его от роли героя анекдота и перемывания костей в гостиных. Шляпник предполагал покинуть страну? Присмотрел себе теплое место где-то еще? Зачем он вернулся в Хогвартс? Зачем разыгрывается сказка про мальчика и волков? Чтобы в какой-то момент устроить нечто, из ряда вон выходящее, но Квирреллу простительное, потому что он вампиром пуганый? Или все было настолько плохо, что репутация Шляпника больше не имела никакого значения по сравнению со ставками в этой игре? И тогда понятна и нервозность, и то, что он настаивал, чтобы Клэр носила обереги. Что-то назревало. Что-то весьма опасное и нехорошее.

Пинки была очень расстроена, что мисс забрала у нее работу. Керриган пересмотрела выпуски «Пророка» за последние пару месяцев, но не нашла ничего, за что можно было бы уцепиться. Очередная ситуация с оборванными нитями.

Тем временем пришла пора экзаменов. Квиррелл все так же заикался и игнорировал Клэр. Очередной год закончился, ничего явного не случилось, студентов отправили по домам. Клэр перед отъездом наклеила очередное украшение в кабинке Миртл — на этот раз это был купленный в Хогсмиде плакат с ловцом квиддичной команды, название которой она даже не запомнила, и распрощалась с призрачной подружкой и домовушкой. Последней было наказано никуда не лезть, ни за кем ни в коем случае не следить, но присматриваться к тому, что будет происходить в замке в каникулы.