Там, где мы служили - Олег Верещагин

— Знаем, слышали, — махнул рукой Эрих.

— …Так она, — невозмутимо продолжал Андрей, — жила на гумне у нашего соседа. И лисят там выводила. А кур, стерва, крала только по соседним деревням.

— Ну? — удивился Густав.

— Точно, — кивнул Андрей.

— Эндрю, — Иоганн собрал кроки, — это лисье дело. Лиса, простите, девушки, только какает. А мы одних консервных банок за день двадцать штук оставляем. И гадим, между прочим, в сумме как хороший слон… Чего ты ржешь, Ласло?! По общему весу так даже побольше. И глаза есть не только у нас.

— Вот эта рощица, — предложила Елена. Но кандидатуру рощи обсудить не успели: подбежала Анна. Ее худощавое лицо было злым и азартным:

— Бандосы!

Распадок между холмами, на одном из которых залегли штурмовики, был пуст. Совершенно. Джек, недоуменно рассматривая поросшие изумрудной, неожиданно яркой травкой склоны, пару тоненьких деревьев, шепнул Ласло, готовившему пулемет:

— А где?..

— Приложи ухо к земле, — посоветовал венгр, осторожно продергивая затвор и поводя стволом.

Сдвинув шлем, Джек последовал его совету. И услышал ровный глухой шум, словно кто-то совсем близко ударял кулаками по мягкому, туго натянутому брезенту.

— Пешие, — Иоганн удобней устроил дробовик. — Сейчас будут здесь…

…Джек во все глаза смотрел на распадок. И, как это чаще всего бывает с новичками, заметил врага, почитай, последним. Он даже мигнул изумленно, увидев, что пятеро, чуть пригнувшись, идут среди деревьев, метрах в ста, не больше… Шли осторожно, пружинистым шагом, нацелив в разные стороны «Калашниковы» — немного другие, не такие, как у штурмовиков. Без шлемов, в чалмах, хорошо видны смуглые бородатые лица в паутине татуировки.

Подойдя метров на пятьдесят, они остановились. Тот, что стоял последним, махнул рукой. И из-за холма потянулась имевшая какое-то подобие строя в две колонны толпа — не меньше сорока бандитов.

Джек почувствовал, как резко, противно вспотели руки. Дыхание сбилось. Бой в деревне и ночное побоище не казались страшными или неожиданными. Они вообще не воспринимались, потому что он толком и не видел, как и кого убивает…

Ласло прищурился и несколько раз провел щекой по прикладу, чуть вытянув губы. На верхней губе, среди заметных темных волосков, будущих усиков, у венгра мелким бисером выступил пот.

От колонны отделился один из бандитов, видимо, командир. Он подошел к передовым, и старший из них начал с поклонами что-то объяснять, показывая рукой.

Командир вдруг поднял голову, словно внезапно заметив что-то в небе. Лицо его стало изумленным, и он, опускаясь на сгибающихся ногах, завалился спиной наземь, раскидывая руки. Докладывавший ему бандит посмотрел изумленно… и ткнулся головой в живот командиру, рухнув пластом.

Джек понял не больше, чем противник. И лишь через несколько секунд до него дошло, что это сработала Анна, просто на ее СВД уже был глушитель. А потом послышался крик Иоганна, больше похожий на звериный рев, страшный и безумный:

— Огонь!!! — и грохот его дробовика.

Стрелять начали все. Джек видел, как махди бегут, падают, кувыркаются… С такого расстояния хорошо различалось, как веером разлетаются кровавые брызги от попаданий пуль и картечи. Семь или восемь из них на четвереньках карабкались на противоположный склон холма — Джек увидел ощеренное, жуткое лицо Дика под низко надвинутым шлемом, его «двушка» выбросила бледное пламя, и граната разорвалась прямо среди тех, бегущих. Разрыв был ужасным: нескольких бегущих подбросило вверх, словно марионеток из уличного театра, разорвало, остальных смело и швырнуло в стороны… Жозеф левой рукой подал Дику гранату, тот быстро вставил ее на место.

Джек попал в высокого махди, совсем молодого, бежавшего почему-то на них. Махди несся прыжками, совсем не пригибаясь, на бегу строча из автомата. Его лицо застыло в мучительной гримасе: страх? напряжение? Ему оставалось сделать не больше двадцати сумасшедших прыжков, когда Джек с неожиданным для самого себя хладнокровием подвел мушку на солнечное и дал короткую очередь.

Похоже было, что махди получил сильнейший пинок в живот: сложившись пополам, он отлетел назад, и это было даже смешно. Махди покатился вниз по склону, подскакивая на кочках, рядом скользил по траве автомат.

Часть бандитов залегла в распадке и на склоне холма, пытаясь отстреливаться. Белые стреляли намного лучше, и с каждой секундой боя махди становилось все меньше. Наконец послышался голос Иоганна:

— Бросайте оружие! Иначе всех перебьем, как крыс!

Стрельба прекратилась мгновенно. Поднялся, робко оглядываясь, один из бандитов. Поспешно, как ядовитую змею, отбросил автомат и поднял руки. Потом встали еще двое, еще один — все…

— Больше никого! — крикнул кто-то из сдающихся на лингва-франка. — Не стреляйте, белые, больше никого нет! Все убиты!

— Прикройте. — Иоганн поднялся. — Джек, Жозеф, за мной! — и побежал вниз, держа дробовик наперевес.

Джек поскользнулся на траве и обнаружил, что она залита кровью. Труп застреленного им бандоса лежал на спине, разбросав руки. Джек попал ему двумя пулями чуть выше солнечного, разворотив всю грудину. Лицо махди было изумленным, словно он поразился тому, что его убили, драный халат пропитался кровью.

Но страшно это не было. Скорей Джек ощутил какое-то гадливое любопытство, похожее на то ощущение, которое он испытал, впервые увидев, как потрошат только что убитую крысу-мутанта. Даже, пожалуй, тут гадливости было меньше, потому что меньше крови и лежащий махди в общем-то не казался мертвым.

— Джек, скорей! — окликнул Иоганн. — Чего ты застрял?!

Джек догнал сержанта и, помедлив, выдохнул:

— Это я… его.

Швейцарец посмотрел немного растерянно, потом что-то сообразил и кивнул:

— Ясно.

Жозеф уже осматривал лежащих. Присвистнул, снял с одного офицерский планшет. Потом достал тесак.

Джек посмотрел в сторону. Иоганн, движениями дробовика согнавший пленных в кучу, кивнул на них:

— Покарауль, Джек… Я проверю, помогу Жозефу.

— Товарищ сержант! — неожиданно для самого себя воскликнул англичанин, и Иоганн посмотрел на него уже удивленно. — Разреши, я… проверю…

— Ты? — Иоганн свел брови, поправил светлую челку. Взгляд его стал оценивающим. — Ты серьезно этого хочешь? — Джек несколько раз подряд кивнул. — Ну смотри…

— Я хочу… — Джек повел рукой. — Ну, понять… неужели я, как Густав, не могу…

— Смотри, — повторил Иоганн. — Внимательней секи, а то шарахнут в спину.

Джек снова кивнул и, доставая тесак, пошел, внимательно глядя по сторонам и ощущая странное раздвоение личности. Ему очень, очень хотелось, чтобы не встретился ни один живой. И в то же время не меньше хотелось, чтобы живые оказались. Ему хотелось проверить себя, как чудовищно это ни звучало. Хотелось скорее узнать: а может ли он? Мучиться дальше от неизвестности не было никаких душевных сил. Идея добивания раненого махди в его сознании сплелась с вопросом, выйдет из него боец или нет… Он вспомнил, как плохо было Густаву, как вокруг него толклись и он не мог встать… Ужас, позор… «Нет, со мной такого быть не может! У меня нервы покрепче! Я — англосакс, солнце освещало мое рождение!»

Как в сказке — в жестокой и кровавой сказке! — именно после этой мысли он увидел раненого.

Махди с развороченной пулями на выходе спиной полз, кашляя кровью и подволакивая парализованные ноги. Джек даже не сразу как-то заметил это движение и, заметив, повернулся излишне резко.

Махди был жалок. Джек не ощущал ни азарта, ни нервного озноба, только отвращение. Он сделал несколько шагов и встал у врага на пути.

Махди, как слепой, ткнулся в носок сапога. Поднял лицо. Медленно, трудно сглотнул. По бороде текла кровь, ярко-алая на черном, липкие губы шевелились. Он молился? Или проклинал чудовищ, убивших его? Джека это, честно говоря, не интересовало. Легким движением юноша достал тесак — удобная рукоять влилась в ладонь, оттянула руку боевой тяжестью. В мозгу вихрем мелькнули все приемы работы холодным оружием, затвержденные наизусть, отточенные многократными повторениями… Но здесь это совершенно не подходило. Никакого боя тут не было. Нужно было просто убить. Как добивал он подранков на тренировках… В лагере многие делали это совершенно спокойно: мальчишки из семей, где охота была частью жизни. У Джека было не так, и он еще и поэтому научился стрелять метко. Чтобы не добивать.

Джек ударил тесаком сбоку в горло, повернул и сразу отскочил. Не зря — из-под вышедшего легко лезвия косо хлестнула, взметнулась и опала, превратившись в небольшой фонтанчик, алая струя.

— Не запачкался?

Джек оторвал взгляд от конвульсивно содрогающегося тела. Жозеф ему дружелюбно улыбался.

— Нет, — с некоторым трудом ответил Джек, стараясь незаметно сглотнуть подкативший комок.