Выживший: Первое поселение - Андрей Дмитриевич Степанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И как мы это сделаем? И сколько искать? — начал задавать вопросы я. — Прекрасно, Аврон остается козлом отпущения, потому что просто влюбился в девицу и думал, что мы ей навредим, поэтому привел сюда, в эту ловушку.
— Вредить вам я точно не хотел! Только задержать!
— И потому в яме было больше трех метров? Чтобы задержать по самое не могу? — злился я.
— Нет, я не знал, какой она глубины! Просто слышал о том, что где-то в этой стороне охотятся на медведей и прочую крупную живность. Я даже не знал, что яма будет именно в этой роще! — Аврон почти кричал, надрывно и усиленно, чем заслужил крепкую оплеуху от Конральда.
Получил — и тут же свесил голову, потеряв сознание.
— Поговорим в тишине, — начал наемник. — Думаю, что ты не знаешь кое-каких особенностей жизни сельского старосты.
— Пришла пора узнать? — недоверчиво уточнил я, глядя на Аврона, опустившего голову. — Что же так за тайны такие.
— Дело в том, что никто не знает, сколько получает сельский староста. А деньги у него водятся.
— Судя по тому, как люди расхватывали дрова в обмен на какие-то тряпки, мне кажется, что в Бережке денег нет вообще ни у кого, — отмахнулся я.
— А ты думаешь, что паршивые дровишки неизвестно от кого будут нести деньги? — осклабился Конральд.
— Да хотя бы медяки! — воскликнул я. — Или долю медяка. Или сколько там телега дров стоит.
— В зависимости от ситуации. Иногда телега дров может стоить чьей-то жизни, — многозначительно закончил наемник.
— Значит в деревнях есть деньги, только жители их тщательно скрывают?
— Жизнь научила не доверять никому. А в последние годы либо грабят, либо обманывают. Это в городах, которые как минимум год не воевали, к таким вещам относятся более спокойно. Ну, увели кошелек с десятком серебряных. Дома еще такой же лежит. Понял теперь?
— Понял. А староста откуда так много денег имеет?
— Я не говорил, что много. Я говорил, что никто не знает, сколько он получает. Потому что в его ведении — сбор налогов. А это просто огромное поле для манипуляций. Своих не трогаешь, чужих — обираешь. Это в нормальной большой деревне. А там, где жило всего десять человек… Сам понимаешь — не всегда даже трое живут дружно. Хотя о чем я! — вдруг воскликнул он. — Ты же видел, как люди готовы на ровном месте встать по разные стороны баррикады.
— Видел-видел, — пробурчал я, вспомнив драку в деревне.
Что удивительно, туда полезли еще и старики, которые отхватили так же лихо, как и другие люди. Чего там забыло старшее поколение, кроме оплеух и ссадин?
— Вот и получается, что деревенский староста всегда может кого-нибудь да обобрать.
— А как сбор налогов проходит? — перебил я Конральда.
— Раз в год. Большего не знаю. Всякие там ставки, вариации, наценки, проценты — это не по моей части. Но если собирали за год медную монету, то не меньше целиковой — и это по самому плохому, например, с охотника или рыболова, которые почти не продают. А кто более успешный, тот за год легко серебряный только на налоги отдает. Ну а так без подробностей. Налоги уходят выше, в город, который контролирует эту деревню. А вот здесь начинается самое интересное
— Заинтриговал, — ответил я, уже представив, что ради трех копеек налогов с деревни Бережок города воюют друг с другом.
— По сути сбор налогов проводится довольно эпично и с размахом. Но достается только тем деревням, которые расположены поближе к городам. Туда доходят целые группы, а вот вдаль уже побаиваются. И потом Нички хорошо сохранились, так как всегда можно было что-то украсть. Бережок — просто край мира. Через него никто не перебирается дальше, а Нируда, несмотря на наличие моста, не так уж и часто пересекается людьми. Как ты сам понял, переселяться туда особенно некуда.
— О да, — я покачал головой. — Я не ждал обмана.
— Корить друга потом будешь.
— Друга⁇
— Как ни крути, он был готов тебе помогать, разве нет? Ну, вскружила ему голову девица. Ты что же теперь, если так будет происходить регулярно, будешь постоянно друзьями размениваться?
— Нет, — помрачнел я.
— Вот охотно верю, что он не знает про деньги, но стоило хотя бы просто спросить. И про ловушку так же охотно верится, потому что в последние недели до отъезда Аврон никуда не пропадал. Так что ловушка — не его рук дело. А каких-нибудь местных охотников.
— Но только наш вопрос все равно остается открытым. Как найти деньги, которые забрала Тоуда? Где мы их будем искать? Мы даже не знаем суммы!
— Я бы предположил, что у старосты осталось не меньше двух золотых.
— Помнится, на один серебряный можно экономично жить полгода, ты говорил? — припомнил я.
— Конечно.
А каждый золотой давал десять серебряных, если я хорошо слушал Ижерона. И тогда экономично жить на эти деньги можно было десять лет. Просто жить, ничего не делать. Есть, спать, гулять.
Позже я подумал, что это довольно скучно и очень быстро надоест.
— Но это же лишь приблизительная оценка, верно? — уточнил я.
— Примерно. Может быть как в два раза меньше, так и в два раза больше.
— Ого! За такими деньгами наверняка много охотников!
— Только не каждый готов сунуться в дом деревенского старосты. Как правило, его выбирают по двум принципам: сильный и неглупый.
— Чтобы мог еще и за себя постоять?
— Конечно. И, не забывай, что у него есть еще и официальная какая-то часть. По крайней мере, у нашего. Который из Бережка. Вот староста в Ничках. Пожалуй, только своими делами и заведует. Тут вопросов очень много. И делом помочь, и посоветовать что-то. В таких деревнях у старосты есть только зарплата.
— Как сложно-то…
— Не сложнее нашей нынешней истории. Или твоего прошлого. Рано или поздно все прояснится и станет понятно. А раз до этого есть какие-то сложности, надо их либо избегать, либо порешать быстрее.
— С суммой денег мы порешали?
— Примерно да. Не думаю, что я сильно ошибаюсь. Это в крупных деревнях может найтись что-то необычное, что сильно меняет сумму денег. В Бережке такого нет. Но искать, где эти деньги были спрятаны — непременно нужно. И, полагаю, что для этого нам надо привести в чувство Аврона и отправить его восвояси.
— Куда?
— Да хотя бы к тебе. Дай ему задание. Скажешь, что простил засранца. Просится на этот случай словцо покрепче, но не думаю, что к твоему другу можно так относиться, тебе не кажется?
Я задумался. В некоторой степени Конральд был прав. Если я буду критично относиться к людям вокруг себя, то ничего хорошего в будущем я не получу. Скорее всего, я просто останусь один, потому что из принципа прогнал хорошего человека.
С другой стороны, я из-за Аврона влетел в яму, неслабо так пострадал и в целом был зол на парня. Лишать его статуса друга в данном случае было вообще моим первостепенным желанием.
Если я это сделаю, то останусь один. Конральд не пойдет ко мне в деревню, пока не будет, кого защищать. А искать кого-то еще на подмогу — нет-нет-нет, это слишком сложно. И долго.
Нынешний вариант — не меньшее из зол. А вообще единственный вариант, который можно использовать, чтобы стартовать. К двоим рано или поздно найдется и третий!
Я посмотрел на Конральда. Тот, глядя на мое лицо, отражавшее все мыслительные процессы, довольно ухмылялся. И было чему — все же он был прав. А раз прав, то и считался победителей в очередной раз.
Конральд — мы: два-ноль. Один получил оплеуху, а другого просто раскололи.
— Я вижу, что ты согласен оставить друга другом.
— Согласен, куда денем?
— Да пускай тут посидит. Поможешь мне подсадить его повыше, чтобы волки не съели?
Я посмотрел на Конральда, как на психа, но тот отмахнулся:
— Ты не понимаешь, что ли? В деревне нам надо быть максимально незнакомыми, слиться с толпой. А его лицо непременно будет мелькать перед глазами.
— Что ты задумал?
— Отыскать деньги самим!
Глава 21
Хорошо, что не монахи!
Я помог Конральду затолкать Аврона повыше. Парнишка оказался легким, а потому его
