Адекватное познание реальности, или Как заставить облей думать? - Павел Соболев

Даже у взрослых при чтении текста "про себя" с помощью чувствительного оборудования регистрируется увеличение активности мышц нижней губы, и чем сложнее или бессмысленнее текст, тем эта активность выше (Соколов, 1968). Мы проговариваем наиболее трудные для нас задачи, и это способствует их расчленению, выделению существенных характеристик, и затем их решению.

В научной психологии было чётко и однозначно установлено, что "мыслительная деятельность человека совершается не непосредственно с познаваемым объектом, а при помощи его "заместителей" (Тихомиров, 1968), то есть при помощи знаков (языковых знаков, коими и являются слова), каждый из которых соотносится с тем или иным предметом, в силу чего и является именно его "заместителем".

"Человек без слова имел дело только с теми вещами, которые он непосредственно видел, с которыми он мог манипулировать. С помощью языка, который обозначает предметы, он может иметь дело с предметами, которые непосредственно не воспринимались и которые ранее не входили в состав его собственного опыта. Слово удваивает мир и позволяет человеку мысленно оперировать с предметами даже в их отсутствие. Животное имеет один мир – мир чувственно воспринимаемых предметов и ситуаций; человек имеет двойной мир, в который входит и мир непосредственно воспринимаемых предметов, и мир образов, объектов отношений и качеств, которые обозначаются словами. Таким образом, слово – это особая форма отражения действительности.

Человек может произвольно вызывать эти образы независимо от их реального наличия" (Лурия, 1979).

На основании всего этого становится понятно, что высокоразвитое "мышление – это […] деятельность с отсутствующим предметом, опосредованная и опирающаяся на речевые знаки" (Ахутина, 1985)

Человек способен думать о чём-то, находящимся вне поля его непосредственного восприятия, именно благодаря знаковому опосредованию этого предмета, благодаря языку и слову.

В чём же разница между восприятием действительности человеком и прочими животными, помимо уже обозначенной выше (способности думать о предмете даже в случае его отсутствия)? А эта дополнительная разница заключена в последовательном, упорядоченном восприятии действительности. У животных такая способность отсутствует. Человеку же она становится доступной только в результате освоения языка. Именно язык упорядочивает поступающую информацию. Именно он делает возможным "высвечивать" из общей картины восприятия нужные фрагменты.

Если вдуматься, то в одну секунду времени человек воспринимает сразу сотни стимулов из окружающей среды: здесь и температура воздуха, и давление ветра, и десятки звуков одновременно, и сотни визуальных стимулов, и раздражение от земли под ногами, вес собственного тела, сила инерции при движении тела, и ощущения от одежды на теле, и некоторые стимулы из внутренней же среды собственного организма (движение еды по пищеводу, температура тела, давление в черепной коробке, биение сердца, вспучивания газов в кишечнике и многое другое). Но за счёт чего человек способен выделять из всей это феерии ощущений, стимулов только один или сразу несколько важных для себя? Именно за счёт языка (внутренней речи). Человек способен думать о чём-то, следовательно, и воспринимать что-то, только за счёт того, что владеет языком и может "про себя" называть эти явления, и только в силу этого направлять всё своё внимание именно на конкретное явление, делая его приоритетным из всех одновременно воспринимаемых. Говоря о какой-то вещи ("про себя", путём внутренней речи), человек мгновенно отграничивает её от всех прочих явлений, и только в силу этого способен именно её осознавать в данный момент.

Животные так не могут. Потому что у них нет языка.

"Язык противостоит сенсорному хаосу" (Черниговская Т.В.)

Название, присваиваемое каждой вещи с помощью языка, заставляет активизироваться мыслительную деятельность и воссоздавать в мозгу образ той самой вещи, о которой только что было упомянуто. Именно под воздействием слова развивается направленное внимание.

Если какое-либо переживание не может быть выражено вербально, в виде слова, то оно не является осознанным.

Животные же, как и маленький ребёнок, ещё не овладевший языком в полной мере, способны реагировать лишь на непосредственно сильный, существенный раздражитель в данный момент. Они попросту неспособны дробить (анализировать) весь мир явлений, воспринимаемых в данный момент, а потому реагируют лишь на самые яркие и значимые. Именно поэтому дети заостряют внимание на раскатанный в колбаску кусок пластилина или на растянутую нить бусин – потому что это наиболее сильное впечатление для них в данный момент. То, что бросилось в глаза, изменилось, то и стало для них значимым, существенным.

Для наглядности представим картину ужина, где семья сидит за столом, уставленным блюдами.

Когда мы говорим "ужин", то сразу представляем именно эту картину и обязательно в вечернее время (само понятие "ужин" к этому обязывает, в отличие от "завтрак" или "обед"). Если же дальше при наблюдении этой картины мы говорим "тарелка", то наше внимание сразу приковывается к тарелке (одной, двум или трём, сколько бы их там ни было). Говорим "вилка", и наше внимание сразу приковывается к вилке. Говорим "салфетка", и внимание направляется на салфетку. Говорим "тяжесть в желудке", и внимание сразу направляется на упаковку "Мезим"…

Именно так язык является средством упорядочивания действительности, осуществляющегося за счёт вычленения из неё существенных (называемых, обозначаемых) характеристик. Животное же, в отличие от человека, неспособно так дробить воспринимаемую действительность, а потому в его восприятии то, что мы описали понятием "ужин", будет лишь разрозненной совокупностью предметов, вычленять из которых оно способно будет лишь те, что в данный момент представляют для него наибольший интерес (запахи пищи, вид пищи или же движущихся людей). Животное, как и маленький ребёнок, ещё не владеющий языком в полной мере, будет воспринимать картину в целом.

Здесь вспоминается эпизод, когда автор этих строк ехал в поезде по вятским просторам с одной очаровательной цирковой гимнасткой… В какой-то момент, созерцая красивые луга, гимнастка увидела пасущуюся лошадь. Тогда она сказала :

– Интересно, вот о чём она сейчас думает?

Гимнастка сказала это о лошади, мирно щиплющей травку…

Автор этих строк с иронией ответил:

– Конечно, она думает "Вот сейчас доем этот пучок травы, потом тот, потом ещё вон тот сочный стебель, а потом надо идти по делам, к семье, кормить жеребят и брыкаться с конём"…

Очаровательная гимнастка широко улыбнулась.

В том-то и дело, что животное ни о чём подобном думать не может. Грубо говоря, ему попросту нечем думать. У него нет языка, нет слов для обозначения всех этих явлений. А раз явление не обозначено словом, то ему нет места в нашем представлении.

Говоря о роли языка в качественном развитии психики, историк Б.Ф. Поршнёв говорит:"сконструировать новую задачу животному нечем" (Поршнёв, 1974). А человеку это под силу: он конструирует мир вокруг себя посредством языка, называя, и тем самым как бы "высвечивая" для своего внимания, те или иные воспринимаемые явления, делая их