Избранное - Виктор Коклюшкин

Я говорю: "Снял уж давно..."

Режиссер говорит: "А почему ноги такие синие?!"

Я говорю: "З-замерз на фиг!.."

Он говорит: "Ну черт с тобой! Представь, что это не женщина, а - дыня! Бифштекс! Котлета!.."

Я кричу: "Что ж вы сразу не сказали?! Я уже алчу!"

Режиссер кричит: "Закрой рот! Что ты оскалился, она вся от страха дрожит!"

Женщина кричит: "Я не от страха, а от несправедливости! Ему - бифштекс! Котлету! А мне - эту посиневшую морду?!"

Режиссер кричит: "Представь, что это - торт!"

И тут бросилась она на меня так, что я на ногах не устоял и упал на режиссера. На этом репетиция и закончилась!

В театре

Значит, так: выдумывать ничего не буду, а расскажу только то, что видел своими глазами. Хотя и отказывался им верить.

Случилось это в прошлую пятницу в театре.

Давненько я в театре не был, так что поначалу даже понравилось: народу мало, никто не толкает, очереди в буфете нет. И мест в зале свободных много: не хочешь далеко сидеть - садись поближе. Одним словом, удобно. Хоть в театре себя человеком чувствуешь!

Сели мы с женой в партер: девятый ряд, места десятое, одиннадцатое. Это помню точно, как спектакль назывался - запамятовал. Что-то про проституток: какие они хорошие, а милиционеры - плохие. И чем бы все это кончилось - неизвестно, но тут встает с первого ряда человек достойно-гордой внешности, протягивает на сцену милиционеру десятку и говорит:

- Слушай, дарагой, очень прашу: монолог Гамлета!

Милиционер-артист от неожиданности как подавился и - ни слова!

- Слушай, не для себя прашу, - зритель не отставал. - Гости у меня, уважь!

В зале, конечно, оживление, смех. А на сцене засуетились и занавес опустили. Слышу, спорят там, шумят. Занавес колышется, как живой. Потом подняли его, на сцене те же и - режиссер.

- Для наших гостей из солнечного Армавира, - объявляет он как бы нехотя, но громко, - монолог Гамлета!

Взял десятку и, будто между прочим, сунул в нагрудный карман. Милиционер снял фуражку, пригладил волосы и, волнуясь, начал:

- Быть или не быть? Вот в чем вопрос!..

Таких аплодисментов давно не слышали стены театра. Даже люстра под потолком раскачивалась, даже я хлопал.

Тут на сцену полезли сразу с двух концов двое. Десятки несли в вытянутых руках, как цветы, как розы.

Я оглянулся - глаза зрителей сияли задором и интересом. В открытую дверь в зал просачивался народ и занимал ближние места. "Идет эксперимент! - тихо объясняли они друг другу. - Поиск новых форм!.."

- Для Бориса Петровича Расторгуева, владельца мебельной фабрики, монолог Гаева из пьесы Антона Павловича Чехова "Вишневый сад"! - объявил режиссер, убирая купюры в карман и отступая за кулисы.

Артист, который играл сутенера, снял парик, отлепил фальшивые усы. Хорошее, доброе и чуть грустное лицо у него было.

- Дорогой, многоуважаемый шкап! Приветствую твое существование!.. - проникновенно произнес он, и что-то теплое разлилось у меня в душе, родное, близкое...

Уж как мы ему хлопали - до сих пор побаливает правая рука и левое ухо. И такая празднично-семейная обстановка образовалась в зале и на сцене, что режиссер, выйдя к рампе, сам достал из своего бумажника деньги, переложил их в нагрудный карман и запальчиво объявил:

- По моей просьбе, в честь моего будущего ухода из театра - монолог Отелло! Исполняю - я!

Минут пять он не мог приступить к чтению - мешали рукоплескания и крики "браво"! Народу набилось: уборщицы со швабрами, гардеробщицы с пальто, вахтеры, электрики, пожарник, знакомые, соседи, прохожие...

- Молилась ли ты на ночь, Дездемона?! - начал режиссер, и столько в его голосе было неподдельной боли и страсти, что несколько женщин в зале сразу зарыдали, а одна старушка выкрикнула:

- Невиноватая она! Невиноватая!..

Не знаю, что со мной случилось. Но если после современных фильмов мне обычно хочется сказать жене какую-нибудь колкость, то тут защемило вдруг сердце от несправедливости своей, мелких упреков. Захотелось стать как-то чище сердцем, мужественнее и даже - не поверите - умнее.

Возвращались мы из театра молчаливые и, что уж греха таить, как бы отмытые от суеты повседневной и грубости.

Вечерняя улица была тиха и спокойна. И такая гармония царила в мире, будто и луна, и дома, и люди там, за светящимися окнами, - все мы родственники.

Жду звонка

Почему-то никто не звонит... не предлагает: "Виктор Михайлович, не хотите ли поехать в Голливуд?"

Специально сижу дома... учу: "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?" Получается хорошо, потому что жена уже боится. Только закроется в ванной, я в дверь: бух-бух! "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?!"

Она кричит: "Я круглые сутки молюсь, чтоб ты пропал!"

Никаких устремлений у человека! Съест ужин и смотрит в телевизор. Я из корпуса все вынул, она только в телевизор, я оттуда: "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?!" Она - брык в обморок. Вот как в роль вошел: я ее еще не душил, а она уже упала!

Жду звонка из Голливуда. Репетирую. В электричке контролер: "Ваш билет?" Ну, я от нервов малость перепутал... встал и говорю: "Молился ли ты на ночь, Дездемон?!" Он говорит: "Я - Николай Иванович!.." и пятится. Я - за ним. Выскочили на платформе "43-й километр". Я час ждал следующую электричку. А контролер убежал в лес. Его два дня искали. Нашли в глухом овраге, они сидели с волком, обнявшись от страха.

Жду звонка. Репетирую. Зашел в акционерное общество, говорю: "К нам едет ревизор!" - их всех как ветром сдуло! Главного потом на границе задержали, заместитель сам с повинной пришел. Бухгалтер дал мне взятку, которую тут же отняли бандиты! Жду звонка.

Вчера только сел ужинать - звонок! Я чуть не подавился, схватил трубку, слышу: "Это прачечная?" Я говорю: "Это Кремль! Сейчас с вами будет говорить товарищ Сталин!" На том конце сразу замолчали. А потом говорят: "Ну наконец-то в стране порядок будет!" Я думаю: ну их с их политикой! И чтобы подумали, что у меня занято, говорю в трубку: "Пи-пи-пи..." Они говорят: "Ну вот, один уже от страха описался!"

Жду звонка. Репетирую.

Жена теперь у соседки ночует - боится, что я ее задушу. Соседи при виде меня прячутся. Один вчера не успел, я его схватил, кричу: "Человек - это звучит гордо!" Он вырвался и - бежать! Отбежал и как кирпичом в меня шарахнет, хорошо, я увернулся, а я у его машины стоял.

Другого вечером подкараулил... он что-то тяжелое тащил. Я говорю: "И ты, Брут?!" Он говорит: "Сейчас все прут!" Дурак...

Другой только из лифта выходит, я говорю: "Быть или не быть?! Вот в чем вопрос!" Он вместе с лифтом вниз рухнул. Прошиб землю, влетел в метро, сейчас на кольцевой последним вагоном работает. Объявляет: "Наш поезд следует до конца кольца!"

На улице говорю нищему: "Ничего, мы еще увидим небо в алмазах!" Он мне костылем как звезданет - у меня перед глазами точно, будто алмазы засверкали! То есть добился полного зрительского понимания, а из Голливуда не звонят! Вчера снял трубку - гудок такой длинный-длинный, будто он из Америки тянется. Набрал свой номер - занято! Обрадовался - может, думаю, кто мне звонит? Положил трубку - тишина.

Люди! Если среди вас есть какой-нибудь продюсер из Америки - позвоните мне! Потому что у себя на родине не только я, но и настоящие артисты сейчас никому не нужны!

Как выживать

Надо выживать... а как - неизвестно!

Вывернул дубленку наизнанку и в зоопарке полдня гулял - думал, дети покормят. А они норовят камушек подсунуть и ждут: проглочу или нет? Один раз проглотил. Малыш говорит маме: "Мам, давай завтра придем - посмотрим: умрет он или нет?" Мама говорит: "Конечно, умрет, видишь, он еле ходит!"

Пошел на завод. Мне говорят: "Работы у нас много, а зарплату не платят, согласны? Если "да", то завтра не опаздывайте, у нас за это штрафуют!"

Пошел в охранники к коммерсанту... Ну, чтоб выглядеть, под рубашку телогрейку надел. Работа какая: коммерсант в ресторане ест - стоишь сзади потеешь, он вечером к подружке в постель, а ты вокруг с газовым пистолетом... Ну, после первого поцелуя я случайно на курок нажал. Хозяин в обморок, а подружка говорит мне: "Наконец-то мы одни!" Я говорю: "Этой услуги в договоре не указано!" Она говорит: "Я дарю вам себя!.." Я ей говорю: "У меня день рождения только через полгода!" Она в меня вазой, кричит: "Псих!" Я говорю: "Дура! У меня калорий, чтобы только ноги передвигать!"

Устроился дворником. Сначала не брали... Вон, - говорят, - у нас тоже филолог... полез снег с крыши сбрасывать, а вместо снега сам упал!" Я говорю: "Я - кандидат искусствоведения!" Они говорят: "Ну, тогда другое дело - будете мусорные баки убирать!"

Полез в мусоропровод, а сверху бутылку бросили. И что обидно - пустую, но по голове. Очнулся в приемном покое. Часа два никто не подходил... потом санитар подошел, посмотрел на меня внимательно и говорит: "До вторника одолжи тыщ двадцать?!"