Красивая, но одинокая - Кэтрин Гарбера

Коннер не рассчитывал, что очередной поцелуй зайдет настолько далеко. Но извивающееся в истоме тело Николь, ее стон наслаждения возбудили его настолько, что он уже не мог совладать с собой. Теперь он сам положил ее руки на свой ремень. Она расстегнула его брюки и спустила их вниз.

Николь откинулась назад и выгнула спину, так что ее обнаженная грудь оказалась прямо перед ним — упругая и манящая. Тело Николь покрывали веснушки, и Коннер был готов поцеловать каждую из них. Он начал с шеи и, медленно опускаясь, провел языком по соскам. Сначала по одному, затем по другому.

Он ласкал их, в то время как Николь продолжала гладить его член — вверх и вниз, вверх и вниз. Ничего ему так не хотелось, как войти в ее нежное, исступленное тело.

Он провел рукой по спине Николь, расстегнул молнию на юбке и снял ее.

Николь было по-женски приятно видеть, с каким желанием Коннер смотрит на нее голодными глазами. Это был взгляд мужчины, который хотел ее по-настоящему. Животная страсть сверкала в этих глазах.

Его желание больше не повиновалось рассудку. Коннеру казалось, что завтра он не сможет дышать, если сейчас же не войдет в ее горячее, изнывающее от желания тело. И как будто в подтверждение этого, Николь вновь обвила его своими длинными стройными ногами и притянула к себе.

Коннер спросил:

— Где у тебя спальня?

— Там, — ответила она, показывая пальцем.

Он поднял ее и понес в спальню. Она коснулась рукой выключателя и включила неяркий настенный светильник. На огромной кровати лежало широкое одеяло цвета морской волны. Коннер поставил Николь на ноги и снял с нее трусики. Медленно, наслаждаясь каждым миллиметром открывающейся ему тайны.

Когда она была полностью раздета, он уложил ее на кровать. Цвет одеяла идеально сочетался с рыжими волосами и светлой веснушчатой кожей. Несколько долгих секунд Коннер просто стоял и смотрел на Николь, не веря, что это она лежит перед ним в костюме Евы. «Она и есть Ева», — мелькнуло у него в голове.

Он слегка раздвинул ее бедра, и Николь закусила нижнюю губу.

— Уже поздно волноваться, — заметил Коннер, нежно гладя ладонями ее бедра.

От удовольствия и предвкушения по ее телу побежали мурашки.

— Я не волнуюсь, — ответила Николь. — Просто я не ожидала, что прелюдия будет такой долгой.

— Я не люблю, когда все происходит быстро. Предвкушение желаемого делает его вдвойне приятным.

Коннер надел презерватив. Он начал целовать ее шею, медленно опускаясь ниже. Дойдя до сосков, он сначала поцеловал их, затем поласкал языком.

Как ни хотел продлить этот момент, он не мог пойти против природы. Все его тело сгорало от желания, и сопротивляться такому накалу более было невозможно.

— Я хочу тебя, — прошептала Николь, слегка сжимая пальцами его голову.

Дрожь пробежала по спине Коннера, когда она томно произнесла его имя. Он мгновенно оказался между бедер Николь, опершись локтями по обе стороны от ее изнывающего от страсти тела. Не в силах бороться с искушением, Коннер запустил пальцы в пышные рыжие волосы и прильнул к губам женщины.

Он входил в нее медленно — сантиметр за сантиметром, и это было приятно, как никогда. Наконец Коннер полностью погрузился в нее. Неудержимый мужской инстинкт рвался наружу. Николь извивалась от блаженства, а он наслаждался ее шелково-нежным телом — рьяно, жадно, алчно! Ему хотелось еще, он входил все глубже. А она кричала все громче и громче.

Николь впивалась ногтями в его спину и выкрикивала его имя. Вскоре и сам Коннер издал протяжный звериный крик и задрожал.

Пережив апогей, он ослабил объятия и лег на Николь — осторожно, чтобы не причинить ей боль. Пот покрывал их тела.

Какое-то время Коннер оставался недвижим, а затем почувствовал, что она нежно целует его плечо. Он просунул руки под спину Николь, крепко обнял ее и перевернул так, что теперь она была сверху.

Коннер не открывал глаза. Было сложно понять, о чем он думает. Он не хотел смотреть ей в лицо или говорить. Ему требовалось это молчание, чтобы доказать себе, что ничего не изменилось. Но в глубине души он не сомневался: изменилось все. И изменилось безвозвратно.

Глава 9

Николь спала беспокойно. Она пыталась объяснить это тем, что не привыкла делить постель с кем-то еще. Но на самом деле молодую женщину мучили сомнения. Чем происшедшее было для Коннера — всего лишь условием соглашения или чем-то более важным?

Думала Николь и о работе. Что будет, если начальник узнает, каким образом она получила материал для статьи? Что, если ее уволят?

В шесть утра Николь проснулась — буквально за секунду до того, как должен был запищать будильник. Она нажала на кнопку и выключила звук, чтобы не будить Коннера. Стараясь не издать ни звука, Николь накинула халат и на цыпочках отправилась в душ. Она боялась, что он с ней заговорит.

Что Коннер скажет, когда проснется? Что ему ответить? Ночь прошла бурно, такое она даже не предполагала. Хотя, с другой стороны, пора привыкнуть, что с недавнего времени все шло не так, как планировала Николь. С момента знакомства с Коннером можно забыть о планах и ожиданиях.

В ванной Николь, посмотрев на свое отражение в зеркале, покачала головой. На первый взгляд ничего не изменилось.

Может быть, она переоценивает роль Коннера в своей жизни? Женщина захотела переспать с мужчиной и переспала с ним — что в этом такого? Мужчины на одну ночь у нее были и раньше, и все же в этот раз все по-другому. Но что именно?

Николь не успела взять в руки мыло, как дверь в ванную открылась.

— Доброе утро, — сказал Коннер сонным и немного хриплым голосом.

— Доброе утро. Я не хотела тебя будить. У меня сегодня ранняя встреча.

— Ничего страшного. Мне тоже нужно рано быть в офисе. И поскольку у тебя только одна ванная, придется тебе потесниться.

— Пожалуйста.

Невероятно — она мечтала хотя бы ненадолго уединиться, а он стоит здесь, и только синяя шторка разделяет их.

— Каков твой распорядок дня? — спросил Коннер.

— Обычный. Если ты хотя бы немного представляешь работу журналиста.

— Будешь совать нос в чужие дела, а потом вещать о них всему миру?

Николь слегка отодвинула шторку и посмотрела на него. Он умывался, наклонившись над раковиной. Совершенно голый.

— Обычно я собираю материалы для своих статей либо обзваниваю упрямцев вроде тебя, чтобы уговорить их дать интервью, — пояснила Николь.

— А когда они тебе отказывают, ты врываешься без приглашения на их семейные праздники?

Она покачала головой. Шутливые интонации сглаживали смысл слов Коннера. Николь почувствовала, как страх перед утренним разговором потихоньку отступает. Похоже, он общается с ней так же, как всегда.