«Коламбия пикчерз» представляет - Татьяна Полякова

– Вот уж Аркаша радуется, – злилась Женька. Аркаша, предвидя все возможные гонения на себя со стороны Женьки, специально показал акт вскрытия моей подруге.

– Почему ты так уверена в обратном? – попробовала я призвать Женьку к порядку. На меня документ все-таки произвел впечатление.

– Анфиса, соберись. Что ей делать в лесу, тем более там?

– Аркаша говорит, последнее время она была не в себе, и что ей могло в голову прийти… кстати, он прав. Она действительно вела себя странно, одно письмо ко мне чего стоит.

– Ты просто хочешь бросить дело на полдороге, – разозлилась Женька.

– Так ведь нет никакого дела, – в свою очередь начала злиться я. – Единственное, что меня смущает, это след ожогов. Но я вот, например, на прошлой неделе ухом к сковородке приложилась.

– Это как? – ошалела Женька.

– Сняла ее с плиты, переложила яичницу на тарелку, тут нос зачесался, ну и…

– Ты чесала нос сковородкой?

– Не сковородкой, а со сковородкой в руке, она маленькая.

– Н-да, странные у людей бывают фантазии. Однако даже если вы с Кошкиной сестры по разуму, что она должна была чесать, чтобы прижечь подбородок?

– Не знаю. Я, конечно, согласна с тем, что в милиции от лишней работы в восторг не приходят, но акту я склонна верить. А в нем черным по белому: сердечный приступ. И никаких следов насилия, ушибов, синяков и прочее.

– Человека с больным сердцем достаточно как следует напугать.

– Хорошо. Предположим, она зачем-то приехала в лес, и там ее кто-то напугал. Но какое отношение это имеет к нашему расследованию? По-твоему, ее отец где-то в лесу клад зарыл? Она за ним пришла, тут появился грибник, дюжий дядька диковатого вида, Кошкина перепугалась и присела под деревом. Дядя проверил ее кошелек и был таков.

– А ничего поинтересней тебе на ум не приходит? – съязвила Женька. – Ты же человек с богатой фантазией.

– О’кей, другой вариант. Кошкина трусит к магазину, тут появляется некто, запихивает ее в машину, сунув под нос хлороформ, привозит в лес и начинает допрос: куда она дела золото-бриллианты. Кошкина молчит. Тогда он переходит к угрозам.

– Зажигалка, – серьезно сказала Женька. – Это могла быть зажигалка?

– Вполне, – согласилась я и дальше продолжала уже без иронии: – Она испугалась, сердце не выдержало…

– А этот тип остался с носом. Надеюсь, что остался. Хотя она могла ему все рассказать.

– Что все? – вздохнула я.

– К примеру, где лежит некий документ, который она нашла в доме отца. В понедельник в квартире появляется молодой человек и документ забирает.

– И что теперь делать? – вздохнула я.

– Искать. Мы обязаны найти этого мерзавца, раз уж милиция искать его не собирается.

– Они ведь не знают того, что знаем мы.

– Аркаша в курсе, я ему все подробнейшим образом изложила. Только ему по фигу. Тетка умерла под кустом от сердечного приступа. Соответствующая бумажка есть, значит, полный порядок.

– Давай еще с кем-нибудь поговорим.

– Можно, конечно, да будет ли толк?

Мы одновременно вздохнули и поехали ко мне. По дороге нас и застал звонок Петечки. Женька буркнула:

– Слушаю, – и шепнула: – Петька установил, откуда Кошкиной звонили. Так, хорошо… Через полчаса подъедем. Давай шевелись, – велела она мне. – Едем к Петечке.

Я входила в кабинет Петра Сергеевича со смешанным чувством. С одной стороны, очень надеялась – звонки что-то нам объяснят, с другой – вовсе не была в этом уверена. Человек погиб, а нам, между тем, остается лишь гадать, кому мешала Кошкина.

– Анфиса, восхитительно выглядишь, – сказал Петечка, улыбаясь во весь рот. Женька выждала немного и, ничего не дождавшись, поинтересовалась:

– А я что, никуда не гожусь?

– Ты тоже выглядишь неплохо, – милостиво заявил он.

– Неплохо? Что это на тебя нашло?

– Я понял, что любовь к тебе приносит одни страдания, и решил покончить с этой заразой, вот ищу в тебе отрицательные черты.

– И много нашел?

– Кое-какие успехи есть.

– Надеюсь, тебе повезет больше, чем мне: я вот третий год пытаюсь разглядеть в тебе что-то положительное. Безрезультатно.

– Может, вы прекратите вредничать и мы о деле поговорим? – вздохнула я.

Оба нахохлись и, старательно игнорируя друг друга, устроились за столом. Петечка протянул мне два листа бумаги. Надо сказать, круг общения у Кошкиной был до того узок, что мне стало мучительно жаль ее. Дважды звонил бывший муж, несколько раз Ольга, один раз из собеса, трижды из поликлиники, дважды из фирмы «Пегас» и три раза из телефона-автомата.

– Что это за фирма? – спросила я Петечку.

– Стеклопакеты и двери. У них сейчас какая-то акция, большие скидки пенсионерам, вот они всех подряд и обзванивают.

– Два раза – это не слишком?

– Перестань, Анфиса. Сегодня звонит одна девчонка, завтра другая. Возможно, ваша Кошкина заинтересовалась предложением, и они ей перезванивали. Что в этом особенного?

– Но ты проверил? От них действительно кто-то звонил? – нахмурилась Женька.

– Проверил. Заметь, совершенно безвозмездно.

– Надеюсь, не так, как ты проверил Петренко, – не удержалась подруга.

– А что Петренко? – удивился Петечка.

– А то. Мог бы сказать, что это его фирма.

– С какой стати, если фирма вовсе не его? Он там наемный менеджер. Хозяин вообще-то в Москве, и не один, там их трое или даже четверо. А Петренко взяли, чтобы он руководил на месте, раз самим хозяевам недосуг. Официально зарплата у него пятьдесят шесть тысяч. На самом деле наверняка поболе будет, раз он на «мерсе» за сто штук раскатывает. Но это уже дело налоговой. Добропорядочный бизнесмен, никаких конфликтов с властью, ему даже гаишники штраф ни разу не выписывали. В общем, образцовый гражданин.

– Ты говоришь это с иронией? – нахмурилась Женька.

Петечка вытаращил глаза и ударил себя кулаком в грудь:

– И в мыслях не держал.

– И никаких темных делишек? Карточных долгов и прочего?

– Насчет долгов не скажу, не знаю…

– Ну так узнай, – отрезала Женька. Петечка моргнул и заткнулся. – Он у нас единственный подозреваемый пока. Но если у него денег куры не клюют, доводить тетку до инфаркта с целью получения двадцати квадратных метров в коммуналке довольно странно. А вот если у него долги…

Петечка покачал головой:

– За ним ничего нет. По крайней мере, ничего такого, о чем стоило бы говорить. Да я на вашего Петренко три дня угробил, – разозлился он. – Так что, если сказал ничего, значит…

– Петечка, ты чудо. – Женька перегнулась через стол и поцеловала его в нос. Петька улыбнулся и самодовольно заявил:

– Конечно, чудо. Кто бы сомневался. А если бы ты не была такой дурой, давно бы вышла за меня замуж.

– Я подумаю. Что еще удалось узнать?

– О чем? – уточнил Петя.

– Ну, о родственниках Кошкиной?

– Так у нее и родни-то нет. Бывший муж ничем не примечателен… короче, как ты, Анфиса, из этого сляпаешь детектив, ума не приложу.

– Сляпает, не боись, – заверила подружка. – Еще как сляпает.

Пока они продолжали переругиваться, я еще раз проверила список. Кое-что все-таки привлекло мое внимание. Трижды Кошкиной звонили с телефона-автомата. Я заглянула в свои бумаги, куда переписала даты, обнаруженные в записной книжке Кошкиной, которую мы нашли в ее комнате, и убедилась, что они совпадают.

– Взгляни, – сказала я Женьке. Подруга хмуро сверила даты и кивнула:

– Вот, пожалуйста, ей действительно кто-то звонил.

– Ну и что? Тот же муж, к примеру. Он жены боится, вот и воспользовался автоматом.

– У него мобильный есть.

– Жена могла проверить.

– А зачем, по-твоему, Кошкина решила эти даты записать?

– Откуда мне знать? Может, отмечает дни, когда он звонит.

– А это что такое? – ткнула я пальцем в номер телефона, напротив которого стоял знак вопроса. Звонок, кстати, был из другого региона.

Петька взглянул и без выражения ответил:

– Это монастырь.

– Что? – переглянувшись, в два голоса спросили мы.

– Номер телефона монастыря, – повторил Петечка. – Чего вытаращились? В монастыре тоже телефоны есть. Цивилизация. Да, и вот что занятно: я справлялся, никакой Кошкиной они не знают, и никто ей оттуда не звонил.

– Но кто-то все-таки звонил?

– Само собой.

– Странно.

– Ну, уж не знаю. По мне, дело было так: кто-то позвонил по личному делу, но об этом помалкивает, звонок-то междугородний, а матушки эти на редкость прижимистые.

Мы еще раз переглянулись с Женькой.

– А где находится монастырь?

– Довольно далеко. Километров шестьсот будет. Сейчас… вот адрес, – с трудом найдя на столе, заваленном бумагами, нужный листок, он протянул его нам.

– Да, не близко, – взглянув на адрес, заметила Женька. – Что у нее там за знакомые?

– Может, кто с паломниками ездил? Сейчас это модно. У меня брат двоюродный, пьянь и лодырь, но каждый праздник в монастыре. Говорит, подают там хорошо.

– Идем, – кивнула мне Женька, и мы под укоризненным Петечкиным взглядом покинули его кабинет. – Монастырь – это интересно, – пробубнила Женька себе под нос.