Сломанная Головоломка - Х Собачий

- Да уж, не понимаем, - кисло сказал Мишенька. - Уж не хуже тебя понимаем.

Лариса тоже усмехнулась и повела бровями.

- А по-моему - нет. - Степан Самойлович потер ладонью висок, вздохнул, посмотрел на Ларису. - Вот ты - может понимаешь, тебя я не знаю. А эти псевдоинтеллектуалы - ни хрена не понимают. Я знаю. Два слова "фаллический символ" - выучили и думают, что Фрейда понимают. Проверяю: "Психопатологию обыденной жизни" кто читал? Ну, быстро.

Ларису окликнул кто-то из другого угла комнаты, она, взмахнув золотыми волосами, вскочила и убежала.

- Успокойся ты со своим Фрейдом, - проворчал Мишенька. - Все знают, что ты от него тащишься. Но это не значит, что и мне он должен...

- Я конкретный вопрос задал. Читал?

- Я Набокова читал. И ему в оценке твоего любимца доверяю, знаешь, как-то больше, чем тебе...

Степан Самойлович тяжело вздохнул, выпил рюмку, пожал плечами.

- А что в этой "Патологии повседневной жизни"? - не выдержал паузы Паша.

- Помнишь, может быть, один эпизод из "Дон-Кихота"? - спросил Степан Самойлович. - Из губернаторства Санчо Пансы. Там женщина привлекает к суду мужика - мол, он ее изнасиловал. Санчо в качестве компенсации дает ей кошелек обвиняемого. Когда она уходит, он разрешает мужику догнать ее и отобрать кошелек обратно. Через какое-то время, вцепившись в кошелек, возвращаются вдвоем. Баба хвастается, что не отдала этому гаду кошелек! Санчо и говорит: "Вот! Если бы ты и свою честь так же защищала, то ничего он бы с тобой не сделал!"

Этот пример Фрейд приводит в шутку. Но с намеком! С каким? Что подсознательное, скрытое желание той женщины быть изнасилованной сковало в самый нужный момент ее защиту. И что такие скрытые, подсознательные мотивы вообще очень сильно влияют на поступки человека. Про Санчо он пишет в главе о "случайных повреждениях"... Там примерно такая фраза есть: "Когда кто-нибудь из моих домашних жалуется, что прикусил язык, прищемил палец и т.д., то вместо того, чтобы проявить ожидаемое участие, я спрашиваю: зачем ты это сделал?"

- Не очень что-то... - проворчал Мишенька.

- В каком смысле "зачем"? - тоже не понял Паша. - Если случайно?..

- Вот именно, что зачем! - улыбнулся Степан Самойлович. - В этом-то вся и суть!

- Не понимаю, - признался Паша.

Юра с удивлением заметил свою руку, тянущуюся к тарелке с хлебом. Рука взяла кусочек, двинулась обратно. Юра усмехнулся, посмотрел по сторонам и вдруг заметил, что начала вращаться против часовой стрелки вся комната очень медленно и плавно. Но, все равно, неприятно. "Пожалуй, стоит сидеть и не дергаться, иначе сворочу чего-нибудь по дороге. Эк нажрался..." Но, что удивительно, голова оставалась ясной-ясной. - Расскажи, расскажи им, сказал зачем-то Юра Степану Самойловичу.

- Другой пример. Уже из моей собственной жизни, но вполне по Фрейду, для главы, кажется, "Неловкие движения". Однажды я был в гостях у очень преуспевающих и нужных людей. Ужинали. Сначала я полил скатерть томатным соусом. Потом резал мясо - кусок вылетел из тарелки. Опять извинился. Разливал вино - перелил через край. Потом - торт. Падает, между прочим, кремом вниз...

- К чему ты все это?.. - перебил Мишенька. - Ты уверен, что всем это интересно... - Степан Самойлович не отреагировал.

- Эти люди обещали помочь мне в одном очень важном деле. Я пришел узнать - удалось ли?.. Уже после ужина хозяин завел осторожный разговор вокруг да около, стал постепенно объяснять неожиданную сложность ситуации, сочувствовать, обещать помочь попозже. Извиняясь, он улыбнулся такой же противной улыбкой, как и пару часов назад, здороваясь со мной в дверях. Я и тогда еще внутренне поморщился, не понимал только отчего... А тут опрокинул на ковер пепельницу и понял, почему весь вечер засирал им квартиру. Уже по той первой улыбке - все понял! Но себе не признался. И только подсознательно - гадил всюду...

- Все наоборот! - громко сказала вдруг Зоя. - Я же тебя знаю! Просто тебе в глубине души было противно принимать помощь от этих людей. Вот ты и делал все, чтобы им не понравиться. Вспомни: наверняка ты не очень был потрясен отказом?..

Степан Самойлович удивился, задумался, потом улыбнулся:

- А ведь верно, пожалуй. Скорее всего, действительно, поэтому!

- А я зачем недавно в пепельницу дунул? - спросил Паша. - Ну, или плюнул.

Степан Самойлович улыбнулся: - А помнишь, о чем ты тогда заявил? О том, что Фрейд - это дерьмо. В глубине души чувствовал, что не прав, вот весь и перепачкался. По-твоему это случайно?

- Таких версий можно миллион про каждый случай придумать, - сказал Паша.

- Конечно, можно! - воскликнул Степан Самойлович. - Но это уже третья отдельная - и тоже очень замечательная! - тема, как из этого миллиона правильную версию выбрать. Об этом я сейчас не говорю - поверьте на слово: здесь у него тоже все схвачено. И про тот случай в гостях мы с тобой, Зоя, тоже потом поговорим, ладно? - Зоя кивнула. - Я вам сейчас пытаюсь показать только суть. Грубыми штрихами. Начинаете чувствовать, а?

Паша пожал плечами, остальные просто сидели молча. "Тоже мне, психоаналитики!.." - думал Юрий, глядя, как Зоя улыбается и понимающе кивает Степану Самойловичу. Тот продолжал.

- Другой пример: обмолвки. В журнале одном была статья, буржуйская. Группа студентов. Компьютер. Испытуемый садится перед экраном, смотрит на быстро мелькающие фразы и должен так же быстро их вслух повторять. Все его слова записываются. Потом по этой записи отлавливаются, подсчитываются и анализируются все обмолвки. Эксперимент проводится в нескольких вариантах. Вначале просто так. Потом - дают в руку два конца оголенного провода, предупредив, что в любой момент может током шарахнуть. Потом - усадив рядом на столе настоящую голую студенточку. С проводом - я уже не помню, а со студенточкой - у всех замечательные обмолвки стали появляться, и в больших количествах. Типа (понятно, если попытаться на русский перевести): вместо "Кот и миска" - говорят "Мот и киска", вместо "Кекс и сойка" - "Секс и койка"...

- Ха! - сказал Паша. - Теперь, кажется, почуял к чему ты клонишь. Нет, ничего так. Как, говоришь? "Секс и койка"?.. - он радостно засмеялся.

Юра, Зоя и Степан Самойлович тоже улыбнулись.

- И о чем это говорит? - спросил Степан Самойлович. - Сидит у нас в голове что-то, мы о нем и не знаем, а оно нас за язык иногда дергает. Чувствуете?

Паша кивнул, Мишенька недовольно поморщился.

- А можно и так сделать... Как бы наоборот, как Фрейд в этой своей "Психопатологии обыденной жизни" постоянно и делает. Там приводится куча примеров обмолвок, описок, опечаток в газетах - часто просто-таки великолепных! - и уже по ним восстанавливаются их причины. Отлавливается то самое, что в голове каждый раз сидело и за язык дергало или руку подталкивало... Доходит до совсем уже мистических вещей! Я сам, когда впервые прочел - обалдел. Называет человек наугад любое число...

- Шестьдесят шесть, - сказал Юра.

Степан Самойлович удивленно посмотрел на него. Мишенька засмеялся.

- ...И я, - продолжал Степан Самойлович, - за пару часов беседы с ним - это уже технические тонкости каким именно макаром - показываю совершенно точно, абсолютно убедительно для самого этого человека, почему им было названо именно это число, а не любое другое! Сколько ты сказал?

- Я передумал. Восемьдесят четыре, - ответил Юра.

- Давайте только не сейчас! - взмолился Мишенька. - Я сюда не лекции слушать пришел... Сам с собой тихонечко и экспериментируй! Можешь, кстати, еще что-нибудь и из области астрологии приплести. О влиянии небесных светил...

- Нет, интересно! - сказал Паша. - Я, кажется, уже кое-что уловил. Ты хочешь сказать...

- Там еще у Фрейда есть пример, о том, что случайные действия являются, в сущности, преднамеренными... - Степан Самойлович говорил уверенно, выразительно, плавно жестикулируя, с удивительным воодушевлением. Мишенька с кислой миной встал и ушел в полумрак. Зато опять подошла Лариса и села, поджав ноги, рядом с Юрой на диван. На коленках ее джинсов были вышиты два цветка: на правой - голубой, на левой - светло лиловый. Чуть улыбаясь, она смотрела на Степана Самойловича.

- Фрейд однажды взялся, - продолжал тот, - улучшить семейные отношения в одной милой семье. Ссорились и все такое прочее. Муж носился с мыслью о разводе, потом отказался от нее, потому что очень любил своих двоих детей. Потом опять... И вот, на одном сеансе психоанализа муж рассказывает Фрейду про маленький, но очень испугавший его, случай. Он играл со своим ребенком, подбрасывал его, причем раз подкинул на таком месте и так высоко, что ребенок почти что ударился теменем о висящую на потолке тяжелую люстру. Совсем не ударился, или, там, совсем чуть-чуть, ничего не случилось, но папа в ужасе застыл с ребенком на руках; с мамой - истерика... - все молча слушали. - По особой ловкости, с которой было совершено неосторожное движение, по реакции родителей Фрейд заключает, что это было не случайное, а симптоматическое действие, в котором выражалось недоброе намерение к любимому ребенку. Папаша скоро признался, вспомнил, что раньше, когда этот ребенок только родился и особой любви, как позже, еще не вызывал, у него, папаши, бывали пару раз мысли: "Если эта козявка, для меня безразличная, умрет, я буду свободен и смогу развестись с женой". А потом еще выяснилось из его детских воспоминаний, что подобная история приключилась с его маленьким братом, погибшим, как считала мать, по неосторожности отца... В общем, Фрейд эту семью потом вылечил и помирил.