Последний наказ - Павел Комарницкий

Лесная чащоба расступилась, и впереди возникли бревенчатые башни с раскатами, и высокий бревенчатый частокол.

— Ну вот и Ростов, госпожа моя. Ты с князем Ростовским Васильком Константиновичем знакома ли?

— Знакома, Вышатич — отозвалась молодая женщина — И с княгиней его Марией Михайловной знакома.

— У-у, умнейшая баба… то есть… — смешался Ратибор — Ну да… Грамоте разумеет любой, хоть по-гречески читает-пишет, хоть даже на латыни. Вот уж истинно кто философ…

Сказал и покосился на княгиню. Та не улыбнулась даже, по-прежнему глядя сквозь мир немигающими глазами. Да что же это такое!

— Пойдём, госпожа. Отдохнуть тебе надобно — Ратибор решительно тронул Серка, направляясь к городским воротам.

Да, вот пусть Мария Михайловна с ней поговорит. Обоим полезно, и отойдёт малость в тепле.

…

— … Нету, милый, нету никого. Князь-батюшка в поход ушёл со всей ратью, а княгиня-матушка убыла в Белоозеро с сынами. Одни мы остались, осиротели горемычные… — старый ключник засопел.

Ратибор крякнул, морщась. Нет, всё правильно… Верно поступил князь Василько, отправив семью подальше от греха. Однако что теперь делать?

— И госпоже княгине Ижеславской в ту сторону — витязь не стал уточнять — Заночевать пустишь, старый?

— Да ночуйте, что ж… Пустой терем-то стоит.

— Какое сегодня число-то?

— Да уж суббота мясопустная вчерась была… Точно, седьмое сегодня.

Ратибор прикинул. Верно.

— Так это что, праздник сегодня?

— Да какой нынче праздник — поморщился старый ключник — Так, слёзы одни…

Ратибор почувствовал неловкость. Действительно, ляпнул.

— Как звать-то тебя?

— Лукой кличут…

— А по батюшке?

— Лука Вышатич я.

— Гляди-ка — удивился витязь — И я Вышатич. Тёзки мы, выходит, по батюшке-то. Ну веди, Лука Вышатич, на постой…

…В пустом тереме было холодно и гулко. Ратибор подкинул в огонь дров, глядя, как огонь охватывает, обтекает поленья, как пузырится выступающая от жара смола…

— Вышатич…

Княгиня Лада лежала под одеялом, не раздеваясь.

— Что-то будет завтра, а, Ратибор Вышатич? Не про себя я… Что будет с Русью?

Ратибор помолчал, глядя на огонь. До недавнего времени это здорово успокаивало.

До недавнего времени.

— Спи, госпожа моя. Завтра будет видно.

…

— …А мне говорит князюшка наш светлый — тебе, Лука Вышатич, доверяю я добро стеречь, покуда не вернёмся я али хозяйка, госпожа княгиня Мария Константиновна…

Ратибор тщательно пережёвывал кашу. Старый ключник оказался человеком открытым и хлебосольным, к тому же истосковавшимся в тревоге. Сейчас он насел на Ратибора, точно степная орда — не отбиться! — требуя новостей о страшном нашествии.

— А верно говорят, что у Батыги войско в триста тысяч вершников?

— Не знаю о том — Ратибор старался отвечать вежливо — Но думаю всё ж, что нету у поганых такой силы. В любой орде воинов менее половины, а остальные сброд всякий…

— Так, так… — старик явно обрадовался — Так мыслишь, побьёт великий князь Георгий со товарищами Батыгу?

Ратибор помедлил. Было очевидно, какого именно ответа жаждет старик. И чего проще ответить: "знамо, побьёт"…

— Я в княжьи дела не посвящён. Думаю, о том тебе у князя своего Василька Константиновича спросить лучше — витязь чуть помолчал — Мы можем только надеяться, Лука Вышатич.

Старик увял, опустил голову.

— Ладно, Ратибор Вышатич, понял я.

— Не горюй допрежь, старче — Ратибор поднялся из-за стола — Благодарствуем за хлеб-соль — он не счёл за труд, поклонился.

Старый ключник тоже поднялся, кланяяясь в ответ. Дождался, покуда выйдет княгиня.

— Что я сказать тебе хотел, витязь…

— Ну? — Ратибор остановился у двери, придерживаясь за кольцо.

— Не сердись, коль слово поперёк придётся. Измучена она — старый повёл глазами в сторону ушедшей, не оставляя сомнений в том, о ком речь — А путь вам, я мыслю, нелёгкий.

— То так — Ратибор выглянул в тёмный переход вслед княгине. Непорядок, одну оставил…

— Так я о чём — продолжил мысль ключник — Душой измучена она, не телом. Не довезёшь до Новагорода так-то.

— Ну-ну! — прикрикнул Ратибор, уже холодея от сознания правоты старого слуги.

— Верно говорю. Ты вот что… Тут одна ворожея есть, порчу там снимает, тягости непосильные душевные… Позвать?

Ратибор задумался. Тёмное дело, колдунья…

— Нет — отмёл он сомнения — Не пойдёт. Не обижайся.

— Ну тогда хоть в баньку ей, а? Баньку мигом истопят… И девки сбегают, которые остались… Банька, конечно, не ворожея, а всё тяготу снимет малость. А?

Ратибор снова подумал. Да, банька — это подходяще. Вот только…

— После баньки в дорогу, на мороз — живо простуду схватишь…

— Так и ночуйте ещё ночь! Отдохнёт, отмякнет малость госпожа твоя. Дело я говорю, Ратибор Вышатич.

Витязь тряхнул головой. В самом деле, покуда татары под Владимиром… В конце концов, что такое один день?

— Будь по-твоему, старче.

— Ну вот и ладно — обрадовался старик.

…

Ратибор проснулся оттого, что рука коснулась холодного металла, и только спустя мгновение осознал — рука просто отреагировала на непонятный шум, схватив рукоять меча, покуда голова спросонья прогревалась.

— Что там, Вышатич? — княгиня тоже проснулась, села на лавке.

— Сейчас узнаем, госпожа моя… — витязь взял свечу, зажёг от углей лучину, от неё свечку. Подошёл к двери, отпер могучую задвижку. В тёмных переходах княжьего терема не горел ни один огонёк. Витязь постоял, размышляя. Можно, конечно, пойти и разузнать… Но инстинкт телохранителя противился тому, чтобы оставить княгиню одну, а послать было некого…

— Пойдём-ка, Вышатич — княгиня Лада возникла сзади, уже одетая и подпоясанная, даже волосы убраны — когда успела? Витязь почувствовал к ней особое уважение. Так быстро собраться не каждый кметь в дружине княжьей мог… Ладно.

В освещённой там и сям прилепленными разномастными свечками горнице было довольно людно — должно быть, вся оставшаяся тут, в Ростове, княжая челядь собралась.