ИЗ ПЛЕМЕНИ КЕДРА - Александр Шелудяков

– Припугнуть Андрониху, конечно, можно, а в суд подавать на нее сейчас не следует. Спросите любого старожила в нашей деревне: кто раньше роды у женщин принимал, лет десять подряд, кто надсады лечил… Она у нас и сегодня акушеркой считается.

Утром моторист почтового катера рассказал деду Чарымову, как добрался Андрей до Медвежьего Мыса. Мотористу, сильно приукрасив, расписал это магазинный сторож: «Бабенка при смерти, мужик о валежник всю кожу с ног спустил. Цепью зубы ему вынесло, будто жеребцовым копытом». И пошел дед Чарымов бушевать, сгоряча крушить Андрониху.

– Так, – произнес Чарымов врастяжку, входя в Андронихину избу.

От одного этого слова кинуло старуху в озноб, а на спине вытопилась холодная роса. Спина бабкина прежде всего чуяла беду, с тех пор как получила еще в военный год Андрониха кнута за украденную рыбу из обозного короба. Готовил рыбный обоз шахтерам сам дед Чарымов на тысячекилометровый переход. Его бич и погулял тогда по спине Андронихи.

– Чего вузорился? – побормотала старуха.

– Сколько тебе говорил: убирайся из деревни в город по-хорошему, уезжай к сыну.

– Куда мне? Помирать в Улангае буду.

– Врешь, не «буду», а сегодня обязана подохнуть!

Чарымов вытряхнул из веревочной петли витой дели вязанку дров, нахлестнул конец рыбацким узлом за костыль, вбитый в матку.

– Ты чего забеленился? – со страхом глядела на него Андрониха.

– Если не удавишься, сам пристрелю сегодня же!

Старуха бросилась к окну, расхлобыстнула створки и заголосила:

– Вби-ва-ют!.. Помогите-е-е, люди добрые-а-я!..

Чарымов вернулся домой, сел на крыльце. Его лихорадило. А деревенские ребятишки уже разнесли по всем избам новость: «Андрониха в петле раскапустилась».

Но хитрая старуха и не собиралась давиться. Она, правда, надернула петлю на шею, распустила слюни, высунула язык и хрипела загнанной лошадью. Было это после того, как ушел дед Чарымов. Андрониха заметила, что к ее дому бежит соседка Прасковья, жена шкипера с артельного паузка. Она-то и «спасла» жизнь старухе.

К вечеру на своей мотолодке вернулся в Улангай Андрей. Ему удалось с помощью рыбаков выловить мотор кошками на прогонных веревках. Ребятишки, как щурята, вечно снующие по берегу, тут же сообщили ему последнюю новость про Андрониху.

Когда соседка ушла, Андрониха, чувствуя себя спасенной, села у окна и принялась ждать деда Чарыма, который обещал пристрелить ее. Подпол был открыт, чтобы вовремя спрятаться.

«Занектарится водкой и впрямь пристрелит взлихоманными ручищами», – размышляла бабка, на всякий случай держа меж ног топор. Но неожиданно увидела идущего к ее дому Андрея в окружении целой ватаги ребятишек, тут же захлопнула подпол, спрятала топор, разорвала на себе кофточку и раскинулась на полу.

Андрей поднял бабку, усадил за стол, дал испить воды.

– Спасулечка мой ненаглядный, послал тебя ангел небесный. Ох, как меня изуродовал лихоимец Чарым… Печенки все отхлестал, дыхнуть не могу, нутро болит. Последнюю кофточку в лоскуты пустил…

– Придется тебе, бабушка, познакомиться с милицией… – не слушая ее причитаний, заявил Шаманов.

Но Андрониха, перебив Андрея, стала выкладывать свои обиды:

– Обязательно заявлю в милицию! Упеку этого ирода!

– Кого упекать собираешься? – удивился Андрей.

– Один у нас в деревне лиходей – Чарым. Это он меня в петлю запхнул… Шаманит-знахарит сам, так ничего! Кто Таньку Сухушину заманежил с носом? Он! Его, ясашную морду, судить надо… Не имеет он правов держать у себя струмент, каким зелье под кожу толкают…

– Хватит, бабушка. Жену Тукмаева вылечат. Но запомни, в следующий раз ты так легко не отделаешься…

– Да ты что шаперишься, аль вправду выживет?

– Чувствует она себя лучше.

– Ах ты, Чарым, каверзная душа, теперь берегись! Я присушу тебя на кладбище!

В доме Чарымовых в этот вечер ходили на цыпочках, но Андрея не могло бы сейчас разбудить и землетрясение.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Вечером возвращалась домой Мария Спиридоновна из школы. Близ магазина сделала несколько шагов к изгороди, уцепилась руками за жердь, и непослушные ноги подкосились… Подбежали женщины. Поздно. Ничем помочь не могли – отказало служить старой учительнице сердце. Неожиданно подкараулила смерть любимицу улангаевской детворы. Прибавился еще один могильный холмик на деревенском кладбище средь кедровника..Чтобы меньше бывать в осиротевшей избе, Костя целыми днями и вечерами работал на звероферме. Учил женщин ухаживать за соболями, рассказывал о повадках зверьков, о том, как нужно выращивать молодняк. Иногда пропадал Костя в столярной мастерской вместе с дедом Чарымовым – изготовлял соболиные клетки. Немало их потребуется в скором времени. Ведь скольким артельщикам раздали соболиных щенят! Всем понадобятся клетки для зверьков. Растут соболята быстро. В июне их уже отсадят от кормилиц. Осенью молодь оденется в шелковистое опушение, смолисто-черное и густое, и тогда трудно станет отличить щенят от взрослых соболей.

Размах у Александра Гулова взят на большое звероводческое хозяйство, и начало вроде бы неплохое. Но одну заминку не предвидел расторопный председатель – не дал банк денег на соболеводство. Планом не предусмотрено было.

– А чего мозги зря ломать? – сказал Костя, когда вечером пришел к нему Александр и стал выкладывать свои обиды на всю бумажную свистопляску и денежную волокиту.

– Звероводам платить надо, охотникам за отстрел и доставку лосиного мяса платить надо, рыбакам, ягодникам, заготовителям кедрового ореха… Деньги… Деньги… А где их брать?

– А ты, Саша, сочини письмо в министерство и отправь авиапочтой.

– Это не поможет. Если и разрешат, то лимит спустят только после нового года.

– Да, черт побери, тупик…

Говорил с Костей Александр, а сам, прищурив глаза, зорко смотрел на парня, словно намекал на что-то.

Сообразил, конечно, Костя, куда председатель гнет, но виду не показывал.

– Понимаю, Костя, на чужой каравай рот не разевай… Но все равно твои деньги лежат на сберкнижке и тратить ты их в ближайшее время не собираешься.

Задумался Костя. Молчит. Не глядит на друга.

– Ты, Костя, не обижайся. Я со своими артельными министрами договорился. Вернем деньги в скорости.

– Не дури. Тороплю я тебя, что ли? Лучше о другом подумаем. Лосиным мясом соболей не прокормишь. Проще закупить в колхозах выбракованных лошадей, подешевле. На лето пустим лошадиный табун в отгул… Вот и с мясом будет наша звероферма. Ледник у нас добротный. Набьем его с осени мясом, и тужить не придется.

– Правильно, Костя. Конина нам дешевле будет стоить…

Денежная проблема на несколько месяцев была решена. Как такое дело не «вспрыснуть»? Председатель вытащил из кармана бутылку водки, поставил на стол. Костя на скорую руку приготовил закуску. Почувствовал: тревожит друга еще что-то, и не ошибся. Когда распили водку, Александр размяк совсем, расстегнул ворот старенькой гимнастерки:

– Мы с тобой друзья, Костя… Ты не обижайся на мои слова.

– Чего это тебя повело, Саша?

– Да вот… бродишь ты по тайге, угла своего не имеешь… семьи… Тебе бы жениться пора. Ладная Таня девчонка… Любит тебя. Смотри, захороводит ее какой-нибудь городской, залетный.

– Да куда она денется, Танька-то?

– А вот и делась уже! – выпалил Саша. – Бросила все и сбежала. Никто не знает куда. Нам в хозяйстве без нее форменная гибель. Вся наша затея к черту полетит без толкового зоотехника.

– Эх, Сашок, как ты ни старайся, что ни делай, а молодежь в деревне не удержишь. Романтики они не видят в нашей деревне. Скучно им. А дал бы ты каждому работу по душе, тогда бы никуда не ушли… Думаешь, Илья пропадал бы со мной целых четыре года в тайге? Не-е-т… Ни за какие деньги не стал бы торчать на острове. Его мой самолет там держал. Уж как он его обхаживал, как заботился! За любимой женой не всегда так ухаживают… – Костя задумался, а потом добавил: – Понимаешь, верит он, что скоро артель самолет себе купит, а его ты учиться направишь в летную школу… Так, наверно, наши батьки о тракторах мечтали, как Илья о самолете. – Костя усмехнулся. – Наверное, и во сне видит, как водит самолет над нашей тайгой… Первый летчик-промысловик на Югане. Да пообещай ты ему это, сколько хочешь лет ждать будет, верить… Ни от какого дела не откажется…

Председатель тяжело вздохнул:

– Хорошо бы, если такое случилось… Знаю. Только не иметь нашей артели самолета.

– Ну хотя бы аэросани купи или вездеход. Тогда один Илья обеспечит ферму лосятиной и рыбой из таежных озер.

– Если бы мне таких, как ты да Илья, человек пяток… – мечтательно пробормотал председатель.

– Да что ты в нас особенного нашел, вот чудак?! – покачал головой Костя. – Заинтересуй людей, в каждом найдется живая струнка.