Охота на инспектора - Валерий Гусев

— Здорово я греб   — гордо спросил Шурик.

— Еще не очень,  — честно ответил Алешка.  — Очень мокрый у тебя способ.

— Давай скорее костер включим! Ты почему —то весь мокрый. Что мне делать

— Собирай дрова. Посуше выбирай.

Алешка подобрал подходящие рогульки для котелка, установил их, налил в котелок воды из фляги. Выбросил все дрова, что притащил старательный Шурик, и набрал дров сам. Шурик учился — не очень успешно, но старательно.

Пока закипала вода, Алешка поднялся по береговому склону и осмотрелся. Увидел то, что и хотел рассмотреть.

Невдалеке, на краю небольшого омута, стоял человек в ярком оранжевом комбинезоне и старательно забрасывал в реку спиннинговую блесну. Алешка подошел поближе. Человек сделал ему какой —то таинственный знак, который Алешка понял, и, послушный ему, стал за ствол дерева.

Послышались шорох листвы, треск сучьев, голоса — будто сквозь заросли ломилось стадо кабанов. Но оказалось не совсем стадо — всего три добрых молодца в спортивных куртках. Они вышли прямо на человека в рыбацком комбинезоне и что —то сказали ему — плохо было слышно. А вот ответ рыбака Алешка расслышал хорошо. Ответ на неуверенном русском языке:

— Русски не знайт. Спикайте инглиш.

И дальше Алешке все было слышно, так как добры молодцы вышли на берег.

— Слышь, Толян, он по —русски ни бум —бум. А ты по инглишу

— Тоже. Вован, может, ты чего с ним побазаришь

— Легко.  — Вован сделал шаг вперед, достал из кармана блеснувшую на солнце бутылку.  — Слышь, мен, русски водка будешь

— Русски водка будешь.  — Рыбак сноровисто смотал спиннинг, и вскоре все четверо сидели под кустом. А Лешка так и стоял за деревом, превратившись в любопытные уши.

— Ты, ваще, кто   — это Колян спросил. Или Толян.

— Я русски ни бум, ни бум.

— Вот козел! Звать тебя как

— О! Звать! Невилл, бизнесмен. Грейт Бритн.  — Алешке было слышно, как Хилтон пощелкал пальцами, подбирая русские слова.  — Река. Ловить. Фиш.

— Толян, это он! Фишку в реке ищет. Он, точняк. Пей, мистер. Уодка!  — это он на английский лад сказал.  — Класс! Будь здоров!

— Будь здоров, козел!  — радостно отозвался Хилтон под общий смех.  — Водка! Класс!

Стоя за деревом, Алешка не заметил, что подслушивает с открытым от недоумения ртом. Хилтон стал почему —то Невиллом. Невилл почему —то разучился говорить по —русски. Хилтон… или Невилл пьет на берегу водку с какой —то противной шпаной.

А дальше все стало еще удивительнее.

— Пошли,  — сказал Вован и запустил пустую бутылку в реку.  — Гитлер капут!

Они все разом встали, двое подхватили покачивающегося Хилтона под руки, третий забрал его зонтик и спиннинг и все вместе пошли к видневшейся невдалеке машине. Алешка проследил за ними взглядом, и машина эта показалась ему знакомой. Не та ли желтенькая иномарка, что когда —то стояла у нашего подъезда поздним вечером, обсыпанная осенней листвой

Странные друзья появились у инспектора Хилтона в России. Толян, Вован, Колян… Другими словами — Анатолий, Владимир, Николай… Может, у них и фамилия одна на троих Ивакины, например… От этой мысли Алешке стало холодновато. Он скользнул к реке, вернулся к костру.

— Ты где был   — спросил Шурик.  — А то вода кипит вовсю, а чего с ней делать, не знаю.

Алешка молча заварил чай, достал бутерброды.

— Мы прямо как в настоящем походе,  — радовался Шурик, обжигаясь «люменевой» кружкой.  — И чай такой классный! В нем столько мусора!  — с восторгом сказал он.

Алешка не ответил. Он думал — зачем мистеру Хилтону, инспектору Скотленд —Ярда понадобилось пить водку с Вованом, Толяном и Коляном на берегу Тайнинки И что там, в реке, за фишка

Алешка долго думать не привык. Раз — и все! Из кучки разрозненных фактов у него вдруг складывалась четкая картина не только того, что происходит, но и того, что вскоре обязательно произойдет. Чтобы разобраться в этих «пазлах», ему не хватало одной детали. И эта деталька, без которой «не затикают часики», должна быть где —то рядом, в памяти Дедули —дровосека.

Они пришли к нему втроем — Лешка, Шурик и Князек. Пришли в «веселую минуту» — Дедуля, видимо, уже успел опять навестить свою подругу Мотрю и, сидя на черном бревне, бормотал себе под нос:

— Оне, конечно, дела шибко важные. Господа дворянские. А мы не дворянские, мы крестьянские. Ничем особо не хвалимся. Имения в карты не проигрывали, на лошадях не скакали. Мы, чтоб им кушать было, хлебушек растили, пахали да сеяли…

— Печки топили,  — согласно подхватил Алешка.  — Дрова кололи. А можно я поколю

— А ну —ка. Только ноги поширше ставь. Чтоб не пораниться.

— Я знаю,  — успокоил его Алешка.  — Меня папа научил.

Алешка взялся за топор, дед одобрительно покрякивал. Полешки ловко разваливались.

Шурик смотрел завистливо, потом заныл:

— И я! Я тоже могу ноги пошире ставить.

— Давай,  — сказал дед.  — Давно пора. Ты только Шарика подальше отгони.

— Он не Шарик, он Князь.

— Князь   — удивился дед, оглядывая Князька.  — А по виду не скажешь. Что по ушам, что по цвету — Шарик и есть.

Ни Шарик, ни Шурик возражать не стали. Шурик взялся за топор.

— Лексей, выбери ему полешко полегше.

Лешка выбрал полешко «полегше», с трещинкой на торце, поставил его на чурбак.

— В трещину бей,  — сказал он Шурику.

Шурик расставил ноги так, что у него чуть джинсы сзади не лопнули, размахнулся, ахнул. В трещину не попал, даже в полешко не попал. Топор вонзился в чурбак рядом с полешком.

Ни дед, ни Алешка — молодцы — не засмеялись. Помогли Шурику вытащить завязнувший топор.

— Ты не на топор смотри,  — посоветовал дед,  — ты смотри в то место, куда ударить хочешь. Во! Уже ладнее получается.

Алешка сел рядом с дедом, посетовал:

— Никакого золота в вашей речке нет. Никаких сокровищ.

Дед дробненько, по своей привычке рассмеялся:

— Сокровища! Да сколь хочешь.  — Он вытащил изо рта трубку, постучал ею по бревну — звук получился плотный, глухой.  — Да ты на сокровище сидишь.

Лешка подскочил — мысль заработала. Бревно, на котором сиживал дед, было таким твердым и плотным, словно не из дерева, а из железа. Ну вот и все понятно. Выловил дед за многие годы все золото из речки и сплавил его в бревно. И покрасил в черный цвет. Как в одной книге авторы покрасили железные гири. Чтоб никто не догадался, что они из чистого золота. Лешка поковырял ногтем, пытаясь сколупнуть краску.

Дед, видимо, понял ход его мыслей и так зашелся смехом, что даже Шарик (только что бывший Князьком) отскочил и испуганно залаял. Дед заливался:

— Лексей!.. Вот чудак!.. Золото!.. Да это бревно подороже золота! Это,  — дед важно поднял палец,  — это, Лексей, мореный дуб! Им вся наша Тайнинка полна. Смекаешь

— Смекаю,  — соврал Алешка.  — А за что же его, этот дуб, заморили

— Долгая история.  — Дед изо всех сил зевнул.  — Когда —нито расскажу. А ты пока Шурке уже потяжельше полешко выбери.  — И дед, уронив голову на грудь, вздремнул, не выпуская трубки изо рта.

— Зд

орово, Лех!  — радостно оглядел Шурик кучку наколотых дров.  — Я еще и плавать научусь.

— Только не сейчас,  — пробормотал Алешка.

Вот тебе и фишка в воде. Странная какая —то…

Вся эта история, как вы уже поняли, проходила без моего участия. Или вернее: мое участие все —таки было, но очень пассивное. Незаметное такое. Я получал от Алешки распоряжения (в виде телефонных звонков и корявых записок), исполнял его указания, совершенно не представляя их смысла и их необходимости. И поэтому, наверное, мне иногда казалось, что Алешка просто валяет дурака от скуки или у него сдвинулась набекрень крыша от свиной «карантинной» радости.

Вам, наверное, тоже так кажется. Но очень скоро станет ясно, что мы с вами очень круто ошибаемся.

И вот она — первая ласточка, Алешкина записка, которую он передал мне с папой.

«Срочнай преветт! Дим, я все типерь знаю! Я их всех разкрыл! Они такое предумали! Низашто нидогадаишся! Кабута там идет внис, а паправды вдаль. Прешли мне фанарь! Быстренька!!! Ато я заблудюсь ватьме!»

Вот такая ласточка. В основном из ошибок и восклицательных знаков. Но я почти все понял. Алешка напал на след преступников, которые что —то такое здорово «предумали», и он готов им помешать. Я только не понял, кто такая Кабута. Которая вроде идет вниз, а на самом деле она идет вдаль. А может, это какая —нибудь безбашенная местная собачонка, которая шляется туда —сюда, то «внис», то вдаль.

Словом, когда я узнал, что папа туда поедет в воскресенье (он что —то туда зачастил), я уговорил его взять и меня. Вместе с «фанарем».

— А зачем   — спросил папа.  — По Лешке соскучился Или опять что —нибудь затеваете