Как стать несчастным без посторонней помощи - Паул Вацлавик

Теперь давайте перенесем нашего «латинского любовника» куда-нибудь на север, скажем, в Соединенные Штаты или в страны Скандинавии – и мы тут же столкнемся с массой неожиданных проблем. Латиноамериканский обольститель будет и здесь атаковать местных красоток, демонстрируя им отработанные веками приемы пылкого обожания. Но ведь американки или жительницы Скандинавии привыкли к совершенно иным правилам любовной игры и склонны принимать романтические клятвы чужеземного поклонника за чистую монету и всерьез. Тот же ни сном, ни духом не помышлял, что его поведение можно трактовать таким образом – для него это была всего лишь некая абстрактная мечта, прекрасная сама по себе, однако он так же мало рассчитывал на ее немедленное осуществление, как мы с вами – на внезапное получение миллионного наследства. По его понятиям, следуя правилам привычной для него игры, дама должна была бы либо отвергнуть его ухаживания, либо держать его на почтительном расстоянии вплоть до самой первой брачной ночи. Не так уж трудно представить, какую бездну разочарований таит в себе вся эта ситуация как для нетерпеливой возлюбленной, так и для смятенного «латинского любовника», приготовившегося к долгому и медленному развитию сюжета и вместо этого получившего реальную возможность испытать на своей шкуре всю горечь и унижения знаменитой ultima noche. Здесь мы еще раз убеждаемся, насколько приятней путешествовать с надеждой, чем прибывать к месту назначения.

Сходные проблемы – благодаря постепенной эмансипации женского населения страны – встают сейчас и перед мужчинами Италии. Некогда итальянский мужчина мог безболезненно выказывать ровно столько страсти, сколько он считал необходимым исходя из сложившейся конкретной ситуации. Риск был невелик, ибо не было ни малейшего сомнения, что дама с надежностью автомата отвергнет его приставания. Одно из основополагающих правил мужского поведения гласило: если я провел наедине с женщиной – внешность и возраст значения не имеют – более пяти минут и даже не попытался ее обнять, она наверняка сочтет меня гомосексуалистом. Вся беда в том, что женщины теперь все решительнее расстаются со своими былыми предрассудками, так что, насколько можно доверять психиатрической статистике, число мужчин, лечащихся от импотенции, говорят, достигло весьма внушительных размеров. Как видите, мужчина может позволить себе, не подвергая риску здоровье, бесстрашно демонстрировать пылкие чувства в том и только в том случае, если у него есть надежная партнерша, полностью усвоившая свою «правильную» дополняющую роль и умеющая отражать его заигрывания, сохраняя должную скромность и материнскую снисходительность.

Европейцев, попавших в Соединенные Штаты, скорее всего, будут подстерегать трудности, прямо противоположные тем, с какими столкнулся наш незадачливый латиноамериканский соблазнитель. Так, например, в любой культурной среде существует некоторый вполне определенный краткий промежуток времени, в течение которого допустимо, не отводя глаз, выдерживать обращенный прямо на тебя взгляд незнакомца. По истечении этого «допустимого» зрительного контакта реакция коренного европейца и уроженца Соединенных Штатов будет существенно различаться. В Европе человек, ставший объектом столь пристального внимания, скорее всего, слегка смутится или заподозрит что-нибудь неладное и в конце концов отведет взгляд; в Северной Америке же, напротив, он – а тем более она – просто улыбнется. Такая совершенно неожиданная реакция способна заронить в души даже самых застенчивых европейцев мысль о каких-то особых симпатиях приветливой незнакомки – так сказать, любовь с первого взгляда – и даже кое-какие надежды на благоприятное развитие наметившихся отношений. Однако в этой улыбке не было ни надежд, ни обещаний – просто у двух случайных партнеров оказались абсолютно различные правила игры.

Почему я решил попотчевать вас этой странной мешаниной псевдоэтнических предрассудков? Вовсе не затем, чтобы поразить своими космополитическими познаниями. Просто я надеюсь, что они помогут вам, дорогой читатель, превратить любое ваше путешествие за границу – и даже посещение иностранных гостей на работе или дома – в надежный и верный источник горьких разочарований. Здесь, как и во многом другом, сохраняет свое непреходящее значение простой, элементарный принцип: сколь бы убедительно ни свидетельствовали вам факты об обратном, твердо держитесь железного правила и никогда, ни при каких обстоятельствах не сомневайтесь, что ваше поведение – единственно правильное, нормальное и разумное. Как только вы свыкнетесь с этой мыслью, любой человек, ведущий себя в той же самой ситуации как-то иначе, будет казаться вам кретином или как минимум недоумком.

Глава 14

ВСЯ НАША ЖИЗНЬ – ИГРА

Психолог Алан Уоттс как-то заметил, что жизнь – игра, первейшее правило которой – считать, что это вовсе не игра, а всерьез. Нечто весьма близкое имел в виду и уже упомянутый Ланг, написав в своей книге «Узлы» следующее: «Они играли в игру. Они играли, будто не играют ни в какую игру»[55].

Мы уже не раз убеждались, что главным условием достижения успеха в борьбе за собственное несчастье служит умение сделать так, чтобы правая рука оставалась в полнейшем неведении о том, что творит в этот момент ее левая сестра. С помощью этих полезных навыков мы сможем без труда играть с самими собой в занимательную игру, описанную Уоттсом и Лангом, – всего лишь ловкость рук и никакого обмана!

Не надо думать, что все это просто какие-то нелепые, странные фантазии. Ведь существует даже целый специальный раздел высшей математики, а именно теория игр, который еще с 20-х годов всерьез занимается изучением моделей принятия оптимальных решений в условиях конфликта. Вот из этого-то источника мы и хотим почерпнуть новые силы и вдохновение. Разумеется, для математиков понятие «игра» не несет в себе никакого по-житейски игрового, развлекательного смысла. Совсем наоборот, они подразумевают под этим некие концептуальные рамки, в пределах которых действует определенный свод специфических правил, в свою очередь детерминирующих возможные типы поведения игроков. Совершенно ясно, что понимание и оптимальное использование ими этих правил повышает шансы каждого на выигрыш.

В теории игр делается одно фундаментальное различие между двумя основными типами игр – игрой с нулевой суммой и игрой с ненулевой суммой. Рассмотрим сначала игру с нулевой суммой. При такой игре проигрыш одного обязательно означает выигрыш кого-то другого из участников. Иными словами, сумма всех выигрышей всегда равняется нулю. На этом принципе строится любое простое пари, заключаемое двумя партнерами, – все, что проигрывает один, выигрывает другой. Конечно, на свете существуют и куда более сложные варианты игр с нулевой суммой, но этот основополагающий принцип всегда остается неизменным.

Игра же с ненулевой суммой, в отличие от рассмотренной выше, характеризуется, как на то и указывает ее название, тем, что выигрыши и проигрыши здесь не уравновешивают друг друга. Это означает, что сумма всех выигрышей и проигрышей может быть как выше нуля, так и ниже нуля; так что в этом виде игр оба партнера – а если в ней участвуют более двух игроков, то и все без исключения партнеры – могут оказаться либо в выигрыше, либо в проигрыше. Возможно, на первый взгляд такая ситуация может показаться нереальной или даже парадоксальной, однако тут же приходят на ум и вполне наглядные примеры – скажем, забастовка. Ведь, как правило, во время забастовки в проигрыше оказываются обе стороны – как администрация, так и сами рабочие. Причем, даже в том случае, если в результате переговоров той или другой стороне удается добиться материализации каких-то выгод или преимуществ, все равно общая сумма выигрышей и проигрышей вовсе не обязательно должна равняться нулю, но может составлять и отрицательную величину.

Теперь представим себе ситуацию, в которой проигрыш, связанный со снижением производительности вследствие забастовки, оказывается счастливым шансом для конкурента данного предприятия, благодаря этому получившего возможность продать больше своей продукции, чем раньше. Получается, что на этом уровне ситуация приобретает характер игры с нулевой суммой. Потери забастовавшего предприятия могут в точности соответствовать добавочным прибылям конкурента. Однако заметьте при этом, что проигрыш в данном случае распространяется на обоих партнеров бастующего предприятия – как на рабочих, так и на администрацию, – так что в этом смысле они оба что-то теряют.

Оставим теперь абстрактный мир чистой математики и перипетии сложных экономических взаимосвязей и спустимся на уровень межличностных отношений. Здесь тотчас же возникает закономерный вопрос: к какому типу игр следует отнести человеческие контакты, различные формы общения людей друг с другом – являются ли они, так сказать, игрой с нулевой суммой или, напротив, представляют собой пример игры с ненулевой суммой? Чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо выяснить, правомерно ли рассматривать «выигрыши» одного из партнеров как результат равных по величине «проигрышей» другого.