Ночь любви в противогазе - Дарья Калинина

— Ты где? — сердито спросила Мариша, снова набрав номер мужа.

— Я — тут!

— Где тут? — окончательно рассердилась Мариша. — Нету тут тебя! И не ври мне, пожалуйста. Тут — это я! А ты где-то там! Но где именно?

— Ну, отъехал чуток в сторону, — признал свою неправоту Смайл. — Там грузовая «Газель» проехать не могла. Вот я и отодвинул твою машину.

— Ты же пьян! Зачем сел за руль? Плевать на «Газель», могла бы объехать кругом!

— Я не пьян, — произнес Смайл, и Мариша окончательно оторопела.

Она только и смогла, что выдавить из себя:

— Почему?

— Я не пил водку.

— А почему ты ее не пил? — еще пуще разозлилась на него Мариша. — Ты должен был пить! Согласно нашему плану!

Ну и мужики пошли! Ничего им доверить нельзя! Даже водки напиться и то не умеют толком!

— Почему ты не пил? — на этот раз еще более требовательно переспросила она у мужа.

— Сейчас все расскажу. Садись в машину.

В этот момент возле Мариши затормозил ее «Фордик» с бешено мчащимися по его боку белыми лошадьми. Сама машина была нежно-голубого цвета. И сидящий за рулем Смайл искренне смущался ее.

— Давай, садись за руль, — буркнул он. — Неприлично солидному мужчине кататься в такой расписной лоханке.

Мариша тем временем старательно принюхалась к мужу. Нет, спиртным от него не пахло.

— Не получилось! — ахнула она. — Тебе не удалось проникнуть в квартиру к Киселеву? Наш план провалился?

— Тише, тише! Что ты так волнуешься?

— Как же мне не волноваться, если мне самой ничего не удалось узнать! Вся надежда у меня была только на тебя. А ты меня подвел!

— С чего ты это взяла?

— С того, что ты трезвый! — выпалила Мариша и обиженно надулась.

Конечно, если рассудить, то обижаться ей, кроме как на саму себя, было не на кого. Она провалила все задание. А какой был отличный план! Киселевы, которые каждый вечер навещали Таню Рябову, просто не могли не узнать о ней много личного! Ведь как-то они должны были оправдывать свои визиты. Наверняка, чай садились пить вместе. А если не чай, то еще чего-нибудь покрепче. Хозяин-то был до этого дела, по словам соседей, большой охотник.

Мариша так отчаялась, что совсем забыла про Смайла. И обратила на него внимание только после того, как в машине вроде бы стало тесновато. Взглянув на мужа, Мариша убедилась, что это его распирает от чувства, похожего на триумф.

— Успокойся, моя дорогая женушка! — провозгласил Смайл, когда заметил, что Мариша на него смотрит. — Пусть тебя и подстерегали неудачи, но твой любимый муж тебя не подвел и все разузнал!

— Смайл?! — завизжала от радости и одновременно от злости Мариша. — Что же тогда молчишь, дурак ты этакий?! Быстро выкладывай!

— С чего начинать?

— С самого начала!

Смайл еще немножко помолчал и попыхтел, загадочно улыбаясь. Но заметив, что Мариша уже потянулась за битой, которая всегда лежала у нее в машине на всякий непредвиденный случай, быстро заговорил.

Оказалось, что проникнуть в квартиру Смайлу удалось без всякого труда. Несмотря на то, что было еще рано, хозяин встретил его в дверях, изрядно покачиваясь и распространяя вокруг себя ароматы спиртных паров. По сравнению со своей женой, он казался совсем стариком. Белые волосы, морщины. И самое главное давно потухший взгляд.

— Заходи! — тем не менее, очень деловито велел он Смайлу, даже не поинтересовавшись, по какому поводу пожаловал к нему незнакомый гость. — Заходи, пока моя не вернулась. Ну? Принес?

Догадавшись, что речь идет о водке, Смайл быстро вытащил из кармана припасенную заранее «Царскую». Увидев ее, Киселев недоуменно покачал головой.

— Это что же Варька другой тары не нашла? Моя «Царскую» увидит, ее Кондратий хватит!

— Почему? Хорошая водка.

— Это мы с тобой знаем. А для моей всему на свете есть единственный критерий — цена.

И тряхнув бутылкой, он добавил:

— И она же дорогая! В следующий раз скажи Варьке, чтобы не выпендривалась. Разливает спирт из канистр, пусть тару попроще выбирает. От «Колокольчика» там или от «Буратино».

Мало-помалу до Смайла доходило, что его приняли за курьера от торговки спиртом, у которой потихоньку отоваривался хозяин, пока его жена где-то отсутствовала. Видимо, торговка жила где-то поблизости. Возможно, даже в этом же доме. И у нее с Киселевым был какой-то тайный условный знак, по которому она незамедлительно присылала водку прямо в квартиру к клиенту.

Но Смайла сейчас интересовало другое. Не вполне трезвый мужик распечатал бутылку, снова проворчав что-то о том, что Варька совсем обалдела, и плеснул себе в стакан граммов сто пятьдесят пьянящего напитка.

Не предложив Смайлу выпить с ним, он опрокинул себе в рот жидкость. Сморщился, а потом занюхал кусочком черствой корочки.

— Хороший в этот раз, — признал он, все еще не понимая, что пьет не спирт, а водку. — А тебя я первый раз вижу у Варьки.

— А я новенький!

— Вижу, что не старенький, — хмыкнул Киселев. — И где только Варька таких парней отхватывает? Сама страшней атомной войны, а мужики у нее все как на подбор. Хоть Колька был, а до этого Вадька, а перед этим, уже и не помню, Серега, кажется. Но тоже видный парень.

И высказавшись, хозяин налил себе еще водки и снова выпил. Видя такие быстрые темпы поглощения напитка, Смайл забеспокоился. Надо разговорить мужика, пока тот окончательно не окосел и не завалился спать. А то сейчас водка стукнет его по мозгам. И все! Какой бы хорошей водка ни была, а если пить ее стаканами и на голодный желудок, она точно вставит.

— Жить не хочу, — неожиданно признался Смайлу хозяин, хотя тот ни о чем его и не спрашивал. — Сына схоронил. И сам хочу рядом с ним лечь. Вот и пью, чтобы поскорее на том свете очутиться.

И прежде, чем Смайл успел что-либо ответить, воскликнул:

— Вот ирония судьбы! Я хочу помереть, да не помираю. И старый уже, и больной, а все живу! А вот девчонка у нас молодая совсем жила, и умерла!

— Такое часто случается. Молодые тоже умирают.

— Умирают, — не стал спорить старик. — Взять моего сына — помер. Но он наркоманом был, на героине сидел. Ему судьба такая была — умереть. А Танька ничего крепче вина не употребляла. Не кололась, не нюхала. И умерла!

— Вам ее жалко?

— Как не жалко? Конечно, жалко. Молодая, говорю же, совсем девчонка.

— А вы ее хорошо знали?

— Квартира у нас после сына осталась. Мы с женой ее сдаем. Та девочка у нас в жиличках жила. Ее моя жена где-то разыскала. Очень довольна была. Сказала, что с этой девчонки мы жирный кусок поимеем. Только одно условие есть. С ней дружить надо. И каждый вечер к ней в гости приходить.

— Ничего себе! И вы ходили?

— Пришлось, — развел руками Киселев. — Я-то не каждый день мог, здоровье не позволяло. А вот жена моя, словно на работу к жиличке топала, деньги свои отрабатывала.

— А кто ей такое странное поручение дал?

— Странное? Ну, это только на первый взгляд так кажется. А на самом деле, родные за девчонку волновались! Вот и попросили мою жену, чтобы за ней приглядывала.

— А сами чего же не ездили, раз волновались?

— Не могли. Или заняты были слишком. Ольга мне говорила, что у девчонки ни отца, ни матери вроде как нету. А вместо них тетка с дядькой. Вот они девчонку ей и поручили.

— Знакомые вашей жены?

— Я их не знаю.

— И что эта девчонка? Умерла, говорите?

— Так а я тебе о чем? Померла! Не уследила, выходит, Ольга за ней. Очень она переживала, когда девочка умерла. Еще бы! Такого заработка лишилась! Лишние десять тысяч в месяц просто за то, чтобы вечерком до жилички прогуляться и проверить, одна она там и не появился ли у нее в доме посторонний мужчина.

Смайл молчал, мотая услышанное на ус. Но главное было еще впереди.

— Я-то не больно этот женский треп люблю выслушивать. А девочка к моей жене вроде как привязалась. Она ведь не знала, что Ольга к ней каждый вечер по долгу службы шастает. Думала, что Ольга к ней так душевно прониклась. Ну, и сама в ответ тоже расположилась. Ольга умеет, если захочет, к человеку в душу влезть. Они подолгу сидели, все болтали, друг другу что-то рассказывали. Ольга девчонке даже пару сарафанчиков сшила. Лето ведь было. Той одеться модно хотелось, а денег не было. А Ольга у меня, когда ей охота придет, хорошо шьет.

— И что жена вам рассказывала?

— Что Таня ей болтала, то и она потом мне выкладывала. Придет вечером домой, поделиться ей охота сплетнями. И давай меня будить, тревожить. Я-то не слушал особо, но все равно кое-что в голове отложилось.

— И чего?

— Девчонка жене рассказала, что дядя с теткой ее не просто так от себя подальше отправили, а вроде как спрятали.

— Спрятали? От кого спрятали?

— Жених у нее был. Какой-то очень влиятельный человек. Только наша Танюшка за него замуж не захотела. А он за это на нее осерчал сильно. Да так осерчал, что либо, говорит, со мной будешь, либо в могилу ляжешь. Вот как!