Клеймор - Андрей Романов

— Да — пискнула младшенькая, хотя какая она младшенькая они же близнецы, просто, кажется, чуть младше или скорее ее сестренка либо быстрее повзрослела в этих условиях либо всегда была чуть серьезнее.

— Но папа говорил, что надо уметь прощать, и что нельзя совершать плохих поступков и обижать других людей, — нерешительно возразила она сама себе.

— И где теперь твой папа? — грубовато спросил я.

— Они… они его… уииииии… — пошла вполне ожидаемая реакция на мои слова, причем сразу у обеих. Дождавшись, когда они выплачутся, я утер им слезки и продолжил.

— Девочки Эли, Лиз. Разве месть за совершенное этими людьми можно назвать плохим поступком? Да ваш папа был бы только рад, если бы узнал что его дочери, отплатили его убийцам той же монетой. — Уверенно, со всей убежденностью, на какую способен заявил я.

— Но ведь они люди… А папа говорил… — промямлила Лиз

— И что? Ваша мама имела в виду не всех людей, а только близких, родственников и друзей, которые сами с вами были добры. Ведь были же и другие, которые кричали на папу, и он кричал в ответ. Правильно? — привел я простейшую жизненную ситуацию со скандалом, вариант беспроигрышный.

Неуверенные кивки.

— Вот! — я воздел вверх указательный палец. — Видите, просто вы не правильно поняли слова своего папы. Близких людей нельзя обижать и нужно прощать их проступки, а со всеми остальными надо поступать, так как они сами с тобой поступают. Либо если у тебя есть достаточно силы, так как этого хочется только тебе. Потому что все так и поступают в этом мире. И по-другому не выжить. Запомните малышки, в мире есть только близкие и все остальные, и эти остальные только и ждут момента, что бы обидеть тебя либо дорогого тебе человека, и если не обижают, то только по тому, что бояться твоей силы.

— А мы сильные? — спросила Эли, проникшись моей речью.

— Нет, вы слабы, и поэтому с вами такое произошло. Но теперь вы будете со мной. Ведь будете? — Уточнил я, внимательно глядя им в глаза.

— Дядя йома хороший он спас нас от злых дядей. Ой, прости дядя Кей! — заявила Лиз.

— Спас и не позволю вам больше попасть к плохим дядям. Но и вам надо стать сильными, чтоб плохие дяди больше и не пытались сделать вам больно.

— Мы станем! — хором заявили они.

— Я знаю, малышки, я вам помогу, но это трудный путь. И первый шаг на нем это отомстить тем, кто сделал вам больно.

— Но ведь дядя йома уже их убил, — нашла логическую брешь в моих построениях малявка.

— Я имею в виду отомстить, так же как издевались над вами, у этих мужиков есть семьи и маленькие дети, вы считаете, они не заслуживают тех же мук, что выпали вам? — и, видя колебания, я добавил, — Вы хотите стать сильными?

— Заслуживают! Мы отомстим, мы станем сильными! — опять хором воскликнули девочки, а в глазах у них начал разгораться огонек решимости.

— Что же, тогда с этого момента можете считать меня своим лучшим другом, надеюсь, папа вам говорил, что старших надо слушаться. И это правило нарушать нельзя, иначе будет больно.

— Говорил, — согласно кивнула Элизабет.

— Мы будем слушаться братика Кея — пискнула Лизель.

— Хм, сразу и братика, а в общем как хотите, зовите. Пойдем, навестим деревню. — Братик так братик, все равно они еще слишком маленькие для чего-то большего, а там посмотрим.

— Да пойдем! Мы им за все отомстим!

Глава 4

На полпути к деревне Лиз надоело молчать, и она поинтересовалась.

— Братик, а ты точно старше нас?

— Точно, а с чего такие вопросы? — заинтересовался я.

— Ты просто говорил, что старших надо слушаться, вот я и подумала, а кто из нас старше? Ведь мы с сестренкой близнецы и если считать нас вместе… — Заявила она, невинно отводя взгляд.

Что-то я слабо улавливаю ее логику, Согласен я слепил себе молодое тело и выглядит оно лет на шестнадцать, но явно повзрослее, чем эти пигалицы!

— Так я не понял, это что бунт? Только-только ко мне навязались и уже решили оспаривать мое лидерство? Выпорю! — Шутливо пригрозил я. А может и не шутливо.

Но больше шуточки я поддерживать не стал, а, то еще настрой у девушек уйдет. А вместо этого завел новую порцию агитации на тему «око за око». И достиг на этом поприще не малого успеха. На планомерную зачистку деревни у них запала не хватит, но вот на эмоциях кого прирезать это смогут. А там и до более хладнокровного подхода не далеко, главное четко заложить в них понимание есть мы, и есть все остальные, с которыми можно делать, так как можешь.

Одеваться на хуторе я и не подумал, смысл только одежду портить, поэтому, как только лес перешел в засечные поля, я принял облик йома. Девочки даже остановились, принявшись с интересом меня рассматривать. В первый раз им было явно не до того.

— Так хватит на меня пялится, я никуда не убегу, потом все высмотрите и даже потрогаете, Лиз ты, куда руки суешь? Вы еще не забыли, зачем мы сюда пришли?

— Мстить, — мрачно сказала Эли, глядя на деревню.

— Да, сейчас я вам немного помогу, но это ваша месть. Так что держите. — Я протянул девушкам кинжалы, обнаруженные на хуторе. — Пригодится.

— Всех нам все равно не поймать, так что выбирайте дом. — Предложил я. Лиз тут же указала пальчиком на ближайший. — Вперед. — Предложил я и сам же подал пример, рванув к указанному дому, необходимо было подготовить для девушек их жертв.

Был уже вечер, так что все интересующие нас люди сидели в доме, а не болтались по деревне или там работали в поле, что оказалось весьма удобно. Еще и потому, что йому разгуливающего по улице деревни заметить было некому. Я добрался до двери выбранного дома и постучал.

— Вот и отец вернулся, а вы переживали — раздался из-за двери женский голос, а спустя пару секунд дверь открылась.

Женщина лет тридцати и массой далеко за сотню получила щелбан по лбу и свалилась неаппетитной грудой. Хотя на счет неаппетитной я привираю, жизненной силы в ней много. Пройдя в комнату, я заметил еще пару целей, двух пацанов один, семи, а второй лет двенадцати. При виде меня они явно впали в ступор, да так из него и не вышли, каждый получив по щелбану. Присмотрев пару тряпок, годных на веревки, я стал связывать пленников не забыв организовать кляпы. Изначально я даже не думал скрываться, но раз меня не заметили, то пока обождем поднимать шум.

За этим занятием меня и застали чуть запыхавшиеся сестренки, забежавшие в комнату и грозно размахивая кинжалами. Как я и подозревал, сразу резать людей они не стали. Пришлось привести в себя мать семейства и после перелома руки и угрозы убить ее детей она начала живописно рассказывать о заслугах своего мужа. Уж не знаю насколько правдиво, но я ей по секрету от девочек сообщил, что если описываемые ей зверства мужа будут недостаточно зверскими, то я сильно огорчусь.

Когда по моим прикидкам сестренки, слушавшие все это, дошли до кондиции, я вернул кляп на место и обратился к ним.

— Вот видите, как я и говорил. Люди могут быть добры только к близким, а все остальные для них только пища, прямо как для йома. Хех. Так чего вы ждете? Она ничем не отличается от того кто вас истязал все это время, поскольку она с ним заодно.

Девочки казалось только, и ждали моего одобрения и с остервенением набросились на вращающую от ужаса глазами толстуху. Резали они ее минут пять, но у них просто не хватало силенок, не самыми острыми кинжалами нанести смертельный удар, поэтому их первая жертва умерла от потери крови. А я мысленно отвесил себе подзатыльник, значит, сам разделся, стараясь сохранить одежду, а о девочках не подумал. Но кто же знал что они такие кровожадные?

После того как Эли с Лиз совершили первую часть своей мести они бросили кинжалы и уставившись друг на друга затряслись от напряжения. Пришлось обнять обеих, крепко прижать к себе и долго успокаивать, убеждая в правильности совершенного поступка. Со своей задачей я вполне справился, хотя без помощи эмпатии это было бы на порядок сложнее. А так стоило мне уловить хоть каплю, сомнения, как я сразу давил ее под грудой аргументов, пусть даже не всегда логичных, это не имело значения в текущем состоянии, главное было не дать им сомневаться и четко объяснить что хорошо, а что плохо.

Главным аргументом в пользу успешности моей работы стали еще два трупа мальчишек, которых девочки убили уже не на эмоциональном взводе, а понимая, что они делают, и за что наказывают.

— Кей, я хочу, чтобы этой деревни не стало. Я так хочу, ты говорил, что сильный может поступать как хочет, ты ведь сильный, помоги нам, пожалуйста, — холодным голосом попросила Эли после того как прирезала пацаненка. На такой результат я и не рассчитывал, думал, они успокоятся на одной семье. Но, похоже, я недооценил свои педагогические таланты, или кровожадность сестренок. Просьбу я выполнил, тем более назвать это деревней язык не повернется, всего шесть домов.