Свидетель смерти - Нора Робертс

– Я эту версию проверяю. – Ева забралась в машину. – Но она не подтверждается. Похоже, у Свишеров был по-настоящему прочный брак, и превыше всего они ставили семью. Всюду ездили вместе, везде бывали вместе. Всей семьей. Впечатление такое, что у них просто времени свободного не было на внебрачные связи. Ведь секс требует времени.

– Бесспорно.

– Я ничего не нашла в их данных, среди их вещей, в их расписаниях, что указывало бы на любовный роман. Ну, пока не нашла, – добавила она, отъезжая от тротуара. – Никто из соседей ничего подозрительного не видел. Можно предположить, что один из убийц жил в этом районе, или у них было поддельное разрешение на парковку, или – господи боже! – они приехали на метро, черт бы его побрал, и взяли такси в паре кварталов отсюда. Никакого подтверждения всему этому я не нахожу.

– Ева, прошло меньше суток.

Она бросила взгляд на тихий дом, стоящий на тихой улице, через зеркальце заднего вида.

– А кажется, гораздо больше.

Еве всегда казалось странным, что Соммерсет материализуется в вестибюле как повторяющийся кошмар, она никак не могла к этому привыкнуть. Но еще удивительнее было увидеть его там в ту самую минуту, как она вошла в дверь, в сопровождении маленькой светловолосой девочки.

Волосы девочки, пышные и кудрявые, блестели, как будто их только что вымыли и расчесали. «Кто это сделал? – подумала Ева. – Малышка сама справилась со своей гривой или Соммерсет ей помог?» При мысли об этом ей стало не по себе.

Но девочка вроде бы с ним вполне освоилась, даже доверчиво держала его за руку. У ее ног терся кот.

– Какая радушная встреча! – Рорк движением плеч сбросил накинутое пальто. – Как поживаешь, Никси?

Она взглянула на него своими голубыми глазищами и чуть было не улыбнулась.

– Ничего. Мы испекли яблочный пирог.

– Да ну? – Рорк наклонился к Галахаду, который тут же стал тереться о его ноги. – Обожаю яблочный пирог.

– Я тоже испекла маленький из остатков теста и яблок. – И тут огромные голубые глаза остановились на лице Евы. – Ты их поймала?

– Нет. – Ева перебросила куртку через столбик перил, и впервые за всю историю их знакомства Соммерсет не стал ворчать или насмехаться над этой ее привычкой. – Такое расследование требует времени.

– Почему? По телевизору копы всегда быстро находят плохих парней.

– Это же не кино. – Ей хотелось подняться наверх, позволить себе отключиться на пять минут, чтобы очистить мысли, а потом вернуться к делу и пересмотреть его пункт за пунктом. Но эти глаза продолжали смотреть на нее с упреком и мольбой. – Я же тебе сказала: я их найду. И я сдержу слово.

– Когда?

Ева чуть было не выругалась. Она не успела бы удержать слова, которые не следовало произносить при детях, но Рорк ласково провел рукой по ее руке и заговорил первым:

– А ты знаешь, Никси, что лейтенант Даллас – лучший коп во всем городе?

Озадаченное выражение пробежало по лицу Никси.

– Почему?

– Потому что она не останавливается на полпути. Для нее это так важно, что она начинает заботиться о людях, которые пострадали, и остановиться уже не может. Если бы кто-то из тех, кто мне дорог, пострадал, я хотел бы, чтобы за дело взялась именно она.

– Бакстер говорит, что она всем дает по яйцам.

– Ну, раз он так сказал… – Теперь Рорк широко улыбнулся. – Я с ним спорить не буду.

– Где они? – спросила Ева. – Где Бакстер и Трухарт?

– В вашем кабинете, – ответил Соммерсет. – Ужин будет подан через четверть часа. Никси, мы должны накрыть на стол.

– Я как раз собираюсь… – начала было Ева.

Рорк решительно взял ее за руку и крепко сжал.

– Мы спустимся.

– Мне надо работать, – запротестовала Ева, пока они поднимались по лестнице. – У меня нет времени…

– Нам придется выкроить время. Один час ничего не решит, Ева, а ради девочки мы должны создать хотя бы видимость нормальной жизни, насколько это возможно. Ужин за столом – это нормально.

– Какая разница, где запихивать в себя еду – за большим столом или у себя в кабинете? Это значит – делать два дела сразу. Вот это нормально. Это по-деловому.

– Просто она пугает тебя.

Ева замерла на ходу, ее глаза превратились в узенькие щелочки, похожие на прорези бойниц.

– Да как у тебя язык поворачивается сказать такое?

– Потому что меня она тоже пугает.

Изумление отразилось на ее лице.

– Правда? Нет, правда? Или ты это просто так говоришь?

– Эти огромные глаза, полные горя, и отваги, и страха. Что может быть более пугающим? Вот она стоит перед нами, такая маленькая, все эти пышные волосы, чистенькие джинсики и свитерок… И требует. Прямо-таки излучает властность. Мы обязаны ответить на ее вопросы, а у нас ответов нет.

Ева перевела дух и оглянулась на лестницу.

– Я даже всех вопросов еще не знаю.

– Вот поэтому мы поужинаем вместе с ней и сделаем все возможное, чтобы показать ей, что мир не окончательно спятил, что в нем есть еще кое-что нормальное. Что-то человеческое.

– Ну ладно, ладно, мне надо выслушать рапорты моих людей.

– Встретимся внизу. Через четверть часа.

Кое-что нормальное она нашла в своем кабинете, где двое копов, явно совершивших набег на ее кухню, работали челюстями и в то же время изучали собранные материалы. На настенные экраны были выведены фотографии всех спален дома Свишеров с жертвами, а Бакстер и Трухарт тем временем энергично поглощали мясо.

– Бифштекс! – Бакстер подцепил на вилку еще кусок. – Ты хоть знаешь, когда я в последний раз ел такой бифштекс? Я бы поцеловал тебя, Даллас, но с набитым ртом это неприлично.

– Соммерсет сказал, что можно, – с просительной улыбкой добавил молодой и наивный Трухарт, все еще носивший форму.

Ева лишь пожала плечами и повернулась лицом к экранам.

– Ну и что вы думаете?

– Все, что отмечено в твоем отчете, подтверждается. – Бакстер продолжал жевать, но его лицо стало серьезным. – Чистая работа. И гнусная. Даже без очевидицы могу сказать, что действовали по крайней мере двое, и действовали они чертовски быстро. Судмедэксперт прислал результаты токсикологической экспертизы. Никаких наркотиков, никаких лекарств ни в одном из тел. Никаких наркотиков не найдено на месте. Даже болеутоляющие только в виде травяных настоев и мазей.

– Вписывается в профессию жены, – пробормотала Ева. – Не было оборонительных ран, не было сопротивления, с места ничего не украдено. Никаких следов, – добавила она. – У «чистильщиков» все по нулям. Вы передали свои текущие дела?

– С большим удовольствием. – Бакстер отрезал кусок бифштекса. – Теперь Кармайкл меня ненавидит, как тяжелый случай гонореи. Я на седьмом небе.

– Ваша смена на сегодня окончена. Явитесь завтра к восьми ноль-ноль. Двойное дежурство. Будете сидеть с ребенком и проверять имена, которые я вытащила из списка клиентов Свишера. Всех, у кого обнаружится хотя бы штраф за неправильную парковку, проверять по полной программе. Их самих, их семьи, друзей, сослуживцев, соседей и домашних животных. Будем искать, пока не найдем.

– Домоправительница? – спросил Бакстер.

– Проверю ее сегодня вечером. Мы проверим всех, включая детей. Школу, внешкольные занятия, соседей, установим, где они делали покупки, где ели, где работали, где играли. К тому времени, как мы с этим покончим, мы будем знать этих людей лучше, чем они сами себя знали.

– Целая куча имен, – заметил Бакстер.

– А нам понадобится только одно.

Хотя все ее мысли были заняты убийством, Ева ела жареного цыпленка и пыталась говорить о чем угодно, но только не о расследовании. Но о чем, черт побери, прикажете говорить с малолеткой за столом?

Они не часто пользовались парадной столовой. Ну по крайней мере она не пользовалась, признала Ева. Гораздо проще перехватить что-то у себя в кабинете наверху. Но она не могла бы назвать это пыткой: сидеть за большим полированным столом при пылающем камине, вдыхать запах тонких блюд и ароматических свечей.

– Вы так всегда едите? – спросила Никси.

– Меня не спрашивай. – Ева ткнула вилкой в сторону Рорка. – Это его дом.

– А мне завтра идти в школу?

Ева заморгала от неожиданности. Она не сразу сообразила, что вопрос адресован ей и что Рорк не собирается приходить ей на помощь.

– Нет.

– А когда я пойду в школу?

Ева ощутила ломоту в затылке.

– Я не знаю.

– Но если я не буду учиться, я отстану. А когда отстаешь, тебя выгоняют из оркестра, и ты не можешь играть. И в театр не пускают. – Слезы навернулись ей на глаза.

– Ну, видишь ли… – «Вот дерьмо». Это, конечно, она не сказала вслух.

– Мы можем устроить, чтобы пока ты занималась дома. Здесь, – деловито пояснил Рорк. «Как будто, – подумала Ева, – он на свет родился для того, чтобы отвечать на коварные вопросы». – Ты любишь школу?

– Ну, в общем, да. А кто будет мне помогать делать уроки? Мне всегда папа помогал.