Человек в витрине - Хьелль Ола Даль

Фрёлик пил кофе – жидкий, светло-коричневый. На поверхности плавали два кусочка зерен. Один из них попал Фрёлику в рот. Он осторожно извлек его кончиком пальца.

– Давно вы виделись с братом? – спросил он, вытирая палец о край блюдечка.

Арвид вздрогнул, как будто вопрос отвлек его от тяжких раздумий.

– Нет, совсем недавно… Только вчера Рейдар был у меня вместе с Эммануэлем. Кстати, я обещал позвонить Эммануэлю. Не забыть бы… Пожалуйста, напомните перед уходом, чтобы я позвонил брату.

– Когда Рейдар был у вас?

– Он пришел часов в двенадцать, может быть, чуть позже.

– Может быть?

– Да, теперь припоминаю… Он пришел в начале первого. Кажется, все остальные были уже в сборе, а Рейдара пришлось подождать.

– А ушел когда?

– Он пробыл у меня чуть меньше часа.

– И каким он вам показался?

Арвид погладил подбородок.

– Он был не похож на себя, какой-то расстроенный.

Фрёлик удивленно нахмурил брови.

– Да. Вы же видели Сильви, мою бедную собачку? Так вот, Рейдар чуть не убил ее! Ему повезло, что все так обернулось.

– Он пытался убить вашу собаку?

Арвид кивнул.

– Понимаю, мои слова звучат дико. Рейдар что есть силы пнул ее ногой. И вот результат: сильное внутреннее кровотечение и два сломанных ребра. То, что она выжила, – просто чудо.

– Неужели он так сильно ее ударил? За что? Она его укусила?

– Нет, Рейдар просто был не в себе. Прямо сам не свой. По-моему, раньше я его таким не видел. Когда я вспоминаю о том, как он вел себя с собакой, я не могу представить, что случилось бы, если бы к нему залез вор. Карстен еще не выяснил, что украдено?

Перед тем как ответить, Фрёлик заглянул в блокнот.

– Почему он был, как вы выразились, сам не свой? Вы поссорились?

– Что вы, нет. То есть мы говорили о делах. Понимаете, нас… было… три брата: Эммануэль, Рейдар и я. Магазином мы владеем совместно, как товарищество с ограниченной ответственностью. Просто мы с Эммануэлем некоторое время назад устранились отдел, решили, что нам пора отдохнуть, а Рейдар хотел продолжать работать.

– Хм… ну, теперь у него, похоже, не осталось выбора, – сухо заметил Фрёлик. Он сразу понял, каким неуместным может показаться его замечание, и поспешил добавить: – Значит, вы встречались с братьями не просто так, а по делу?

– Совершенно верно, по делу. Мы решили продать магазин, то есть объявились покупатели: очень приличные люди, семейная пара. Они, кстати, вчера тоже приходили ко мне. Некий господин Хиркенер с супругой. Да, скорее всего, они женаты – во всяком случае, кольца у них есть. Господин Хиркенер здорово разбирается в антиквариате… и его жена тоже, конечно.

– Значит, произошла ссора?

Арвид покачал головой:

– Не ссора. Лучше сказать – разногласия.

– Из-за чего?

– Из-за предстоящей сделки. Нас с Эммануэлем предложение господина Хиркенера вполне устраивало, а…

– А Рейдара нет?

– Совершенно верно. Я думал, ему тоже хочется продать магазин. Рейдар никогда не возражал против лишних денег, но, с другой стороны, он терпеть не мог, когда мы высказывали свое мнение. У Рейдара, знаете ли, имелись свои странности. Он был старшим, и за ним всегда должно было оставаться последнее слово. В общем, мы с Эммануэлем заранее предчувствовали, что он не обрадуется, но даже представить себе не могли, что он так раскипятится. Он все нам высказал уже после того, как покупатели ушли. Мы собирались спокойно обсудить их предложение, но до обсуждения дело так и не дошло.

Арвид снова погрузился в глубокие раздумья, вертя бокал с портвейном в руке.

– Вот тогда я и видел Рейдара в последний раз.

– Что вы можете сказать о состоянии здоровья вашего брата?

Арвид удивленно поднял брови.

– Он чем-нибудь болел?

Арвид открыл рот и разразился беззвучным смехом.

– Рейдар никогда ничем не болел! Неужели вы хотите сказать, что он умер от болезни?

Фрёлик покачал головой и подлил себе кофе.

– Теперь единственные владельцы магазина – вы и Эммануэль?

Арвид хмыкнул:

– Наверное, и Ингрид тоже… как наследница Рейдара. Она может откупиться от Карстена и получить всю долю Рейдара. Ингрид – замечательная женщина. Очень красивая.

– Она гораздо моложе вашего брата.

– Верно. Рейдар был старым козлом, в чем нет никакого сомнения.

– Вы уверены, что доля Рейдара достанется его жене?

– Да, наверное.

Франк Фрёлик ждал.

– К большому сожалению Карстена, имущество Рейдара и Ингрид находилось в совместной собственности.

– Что вы имеете в виду?

– А?

– Почему вы сказали «к большому сожалению Карстена»?

Арвид невесело улыбнулся:

– Карстену наверняка хотелось бы самому управлять магазином…

– Хотите сказать, что Карстен хотел стать единственным наследником?

– В таком желании нет ничего противоестественного, верно?

– Не знаю, – ответил Фрёлик. – Значит, вы утверждаете, что потенциальные наследники вели спор из-за наследства?

Арвид довольно долго смотрел на него в упор, а потом без выражения спросил:

– В каком смысле?

Фрёлик окинул его внимательным взглядом. Может быть, Арвид в самом деле намекал на разногласия между вдовой и сыном убитого. Тем временем Арвид заволновался. Видимо, до него только что дошло, что он беседует не с кем-нибудь, а с полицейским и потому должен внимательнее относиться к своим словам. Знакомая реакция!

– Возникнет ли спор из-за наследства после смерти вашего брата? – перефразировал вопрос Фрёлик.

– Не знаю.

– Значит, я неправильно понял ваши слова о «большом сожалении Карстена»?

Арвид затих, словно одурманенный.

– Что вы имели в виду? – не сдавался Фрёлик.

– Я имел в виду, что… Я попал в затруднительное положение. Учтите, я не желаю ни на кого из них бросать тень! Карстен и Ингрид – добрые друзья. Если кто-то и расстраивается из-за того, что Карстен не единственный наследник, так сказать, волк в овечьей шкуре, то это, скорее всего, Сюзанна, жена Карстена. Такое, правда, случается во всех семьях. Вот помню…

– Отлично, – перебил его Фрёлик. – Но разве право собственности на магазин – дело решенное?

– Да, наверное. Во всяком случае, пока не откроют завещание Рейдара, я склонен предполагать, что его наследницей окажется Ингрид.

– И вы попробуете уговорить ее продать ее долю этому…

– Хиркенеру. Как произносится, так и пишется: «Хир-ке-нер».

– Я понял. – Фрёлик взмахнул ручкой, призывая своего собеседника продолжать.

– О чем вы спрашивали?

– Согласится ли Ингрид продать магазин, если Рейдар был против.

– Конечно, согласится.

– А его сын, Карстен?

– А что – Карстен?

– Он ведь управляет магазином?

– Мы заранее провентилировали с Карстеном вопрос о продаже; по-моему, он остался вполне доволен.

– Но ведь он тогда лишится работы?

– Не знаю, насколько он дорожит такой работой. Видите ли, у Карстена немножко другой характер. Он хочет стать писателем. Все время стучит на машинке, если у него нет покупателей. Сидит в подсобке и стучит на машинке. Пишет статьи в разные журналы, сочиняет что-то… Когда мы рассказали ему о том, что появился покупатель, он отнесся к нашим планам без всякой враждебности.

– А может быть, именно поэтому Рейдар отказался продавать магазин? Может быть, он пекся об интересах Карстена, хотел, чтобы у сына сохранилась работа?

– Нет, я так не думаю, – искренне ответил Арвид.

– Похоже, вы вполне уверены в своих словах, – заметил Фрёлик, поднимая голову.

– По-моему, Рейдар не стал бы скрывать от нас своих намерений, если бы он был против сделки из-за Карстена. Рейдар особой скрытностью не отличался.

– Как вы думаете, почему Рейдар отказался продавать магазин?

– По-моему, из вредности. Чтобы в очередной раз продемонстрировать нам, кто главный. И потом, одна мысль о том, что он больше не будет работать, казалась ему невыносимой. Наверное, это самая важная причина. Рейдар так и не смирился с тем, что он тоже стареет. Рейдар был из тех, кто отрицал само существование смерти.

Фрёлик записал последнюю фразу и несколько секунд формулировал следующий вопрос:

– Нам сообщили, что на вас работал некий Юнни Стокмо…

– Больше не работает.

– Ну да, Рейдар его выставил. За что?

– Я вообще удивлялся, как он ухитрился так долго терпеть выходки Юнни, – с едва заметной улыбкой заметил Арвид. – О причинах могу лишь догадываться. Ничего доподлинно не знаю. Юнни – непростой человек. Крепкий орешек. Они с Рейдаром никогда не ладили. Оба гордецы. Скорее всего, кто-то из них обиделся, решил, что задета его честь.

– Но из-за чего они поссорились?

– Бог знает. Во всяком случае, мне об этом неизвестно.

– У Рейдара было много врагов?

Арвид широко улыбнулся:

– Если вы имеете в виду ссору с Юнни, то это просто глупость. Должно быть, Рейдар каким-то образом его оскорбил. Нам казалось, что пройдет время и Юнни вернется поджав хвост.