Республиканец - Вадим Полищук

Трофейный бронетранспортер с укрепленным на крыше корпуса огромным республиканским флагом и наспех замазанными опознавательными знаками астенской армии пробирался по пустырю, объезжая огромную воронку на месте дороги. Для пятнадцати человек транспортный отсек был маловат. Те, кому не хватило места внутри, сидели сверху. Вольдемар сидел на крыше, держась за приваренную к броне скобу. Трясло немилосердно, но лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Вольдемар Дескин был сытым, отдохнувшим, а главное — живым и, в общем, целым. Ему посчастливилось пережить самый длинный день в его короткой жизни.

После выхода из боя ему удалось собрать четырнадцать бойцов: восемь космодесантников и шесть партизан из своей группы. Зато было целых два капрала. Почти все имели легкие ранения или полученные в бою травмы, но отправиться на госпитальное судно не захотел никто. Несмотря на усталость, все включились в работу по спасению пострадавших. Сначала носили к катерам раненых, скопившихся в подвале административного здания. Потом их сменил прибывший санитарный взвод, и они начали выносить раненых непосредственно с мест боев. Тогда же удалось разжиться транспортным средством. Вытаскивая очередного раненого, капрал Перкинс и трое десантников были вынуждены укрыться за астенским бронетранспортером, стоявшим прямо посреди проезда. Створки заднего люка были распахнуты настежь. Очевидно, все решили, что брошенная машина неисправна. И только капрал Перкинс догадался отдать приказ проверить это. Осмотр показал: машина цела и совершенно исправна. Более того, баки были почти полными.

Само название «бронетранспортер» говорит о назначении машин данного типа. У них тонкая броня, способная выдержать максимум взрыв ручной гранаты и огонь легкого пехотного оружия, а также слабое вооружение. Тем не менее редко кто из командиров сумел избежать соблазна использовать БТРы не только для перевозки солдат, но и для их поддержки в бою. Если у противника находилось что-нибудь более серьезное, чем лазерная винтовка, то результаты таких опытов оказывались весьма печальными для экипажей и тех, кому не повезло оказаться в транспортном отсеке. Астенцы быстро убедились, что попадание кумулятивной гранаты превращает БТР в братскую могилу, а снаряд, выпущенный из электромагнитной пушки БМПД, пробивает броню в двенадцати случаях из дюжины, главное — попасть. Между тем появление бронированной машины моментально притягивало огонь всего бронебойного, что было у десантников, со всеми вытекающими для экипажа. Срок их жизней в узких проездах, где видимость ограничивалась десятками метров, исчислялся минутами. Поэтому данный экземпляр был просто брошен, его даже не потрудились взорвать.

Какой же десантник не любит быстрой езды и не умеет управлять всем, что имеет колеса или гусеницы? Раненого погрузили в БТР, один десантник сел за руль, второй остался с раненым, а третий вместе с капралом сидел на броне, кричал «свои!» и размахивал руками. Именно наличие на броне двух клоунов неоднократно спасало БТР на пути к месту погрузки раненых. Увидев этот цирк, Вольдемар запретил использовать бронетранспортер до тех пор, пока не найдут республиканский флаг, и побольше. Лишние потери, тем более от собственного огня, никому не нужны. Их сегодня и так было достаточно, от первого взвода осталось всего одно отделение. Эпопея с поисками дошла аж до штаба бригады. В конце концов флаг нашелся на одном из транспортов, и его доставили вместе с грузом снарядов для БМПД и банкой черной краски, другой не нашли. Флаг привязали к антенне радиостанции, опознавательные знаки астенцев замазали, в транспортный отсек загрузили снаряды, и машина отправилась в обратный рейс.

Семитонная шестиколесная машина имела электротрансмиссию и топливные элементы на водороде в качестве генератора. От него же питался установленный во вращающейся башне лазер, по мощности раза в три превосходящий республиканскую винтовку нового образца. На башне мог крепиться ПТРК. Транспортный отсек вмещал двенадцать пехотинцев с полным вооружением. Машина могла разогнаться до ста километров в час и пройти на одной заправке больше тысячи километров. Вполне достойные характеристики для машин данного класса. Республиканские БТРы были лучше вооружены, имели лучшую броню и электронику, но были существенно дороже, притом что основную функцию — перевозку солдат — обе машины выполняли одинаково.

До ночи трофей как челнок мотался между посадочной площадкой и местами боев. Туда — снаряды и ручные гранаты, обратно — раненых, туда — воду и продовольствие, обратно — раненых… И так до самой ночи. К ночи наступление десантников выдохлось. Сказались потери и усталость. К тому же, как выяснилось, численность атакующих была ненамного выше, чем обороняющихся. На стороне десантников оказались лучшая подготовка к бою в городских условиях, лучшая связь и большие возможности управления боем, а также бронетехника, специально предназначенная для огневой поддержки десантников.

Построенные вокруг БМПД штурмовые группы попытались разрезать контролируемую астенцами территорию на несколько изолированных участков, однако это не удалось. Противник оказал упорное сопротивление. К ночи его еле удалось согнать в район вокруг комплекса ПРО и стартовых позиций ракетной батареи. Правда, кольцо окружения было настолько тонким, что его могли прорвать в любом месте. Вот только уходить окруженным было некуда, и выручить их никто не мог, ни с земли, ни из космоса. Ночь прошла относительно спокойно, а утром было принято решение остановить дальнейшее наступление. Его продолжение грозило такими потерями, что вторую бригаду можно будет списать как соединение минимум на полгода. Атакующие накапливали силы, обороняющиеся укрепляли позиции. А утром Вольдемар Дескин был вызван к лейтенанту Патрику, ему была вручена мощная радиостанция и поручено новое задание. В боевых действиях наступила оперативная пауза.

БТР перевалил через кювет и наконец выбрался на нормальную дорогу, как раз напротив разрушенного коттеджного поселка. Фугас, поставленный Радеком месяц назад, предпочли объехать на приличном расстоянии. После каменистого пустыря на мелкие неровности никто не обращал внимания, машина разогналась километров до шестидесяти, через несколько минут должны были начаться городские окраины.

У въезда в город их остановил пост партизан во главе с Радеком.

— Фугас для нас уже приготовил? — вместо приветствия поинтересовался Вольдемар.

— Обижаешь, — включился Радек. — Все, что осталось, вбухал, все тринадцать тонн.

— А чего не взорвал?

— Город жалко, да и новости узнать хочется. Мы вчера к комплексу сунулись, да нас там обстреляли. Пришлось уходить, но карусель в воздухе все видели. Неужели действительно наши?

— Ты что, эмблемы в петлицах не видишь?

— Да вижу, что десантура. Как всегда, с неба свалились…

Бывший гвардейский сержант недолюбливал десантников. Между гвардейской тяжелой пехотой и космодесантниками издавна шло негласное, но всячески поощряемое командованием обеих сторон соперничество за звание самых крутых и отмороженных вояк.

— Что с Нейманом? — задал Вольдемар терзавший его вопрос.

— Плохо с Нейманом. Осколок у сердца засел, как донесли, непонятно. Сейчас к операции готовят.

— А ты всю войну у своего фугаса отсидеться решил? Там дела не очень веселые, астенцы за комплекс зубами держатся, потери большие.

— Что, без старого Радека ничего не можете, даже каких-то паршивых астенцев побить?

— Ладно, сколько у тебя более-менее подготовленных саперов?

Радек на секунду задумался:

— Вместе со мной шестеро.

— Собирай всех, через час возвращаться будем, подкинем.

Бронетранспортер тронулся с места.

— А вы-то куда?

— В мэрию, дела у нас там…

Казалось, волна хороших новостей летела на сто метров впереди машины. Вид трофейного бэтээра с республиканским флагом и десантниками на броне говорил, что освобождение уже близко, буквально рукой подать. Прохожие потянулись вслед за машиной, люди стали выходить из домов. На площади перед зданием мэрии уже собралась небольшая толпа. Вольдемар спрыгнул с брони, принял радиостанцию и направился к дверям. Полицейский при входе даже отдал ему честь.

В кабинете мэра Вольдемар пробыл около получаса, большую часть этого времени потратили на изучение настройки рации, позволяющей держать связь прямо с космосом. А работа с рацией была довольно простой, любого мэра… Ну, вы поняли. Через десять минут после ухода Вольдемара мэрия начала напоминать растревоженный улей. С крыльца здания открывался чудесный вид. Бронетранспортер уже превратился в импровизированную трибуну, с которой капрал Перкинс в…надцатый раз пересказывал последние новости собравшейся толпе. Народ продолжал прибывать, и шансы вырваться отсюда в ближайшее время убывали с катастрофической быстротой. Радеку и его саперам придется подождать.